Регионы рассерженных избирателей

Одно дело — протестное движение в первопрестольной: придя на митинг, ты оказываешься в эпицентре истории. Другое дело — протест в провинции. Взять, к примеру, Ростов-на-Дону. Город-миллионник со всеми его внешними атрибутами, от ночной жизни до километровых пробок, но совершенно провинциальный по духу. Каково это — быть активистом гражданского протеста в сонной Южной столице? Об этом «Свободной прессе» рассказала Алена Рудько, областной координатор движения «Гражданин наблюдатель»

«СП»: - Каким бы аполитичным ни выглядел Ростов-на-Дону, а все-таки прошлогодние декабрьские митинги и здесь были небывало массовыми. Чем это обусловлено?

— Люди давно ждут перемен. Всем очевидна неэффективность государства. Поэтому среди обычных обывателей, которые привыкли считать, что политика — это грязно, запутанно и вообще не для меня, появилось немало тех, кто понял: надеяться не на кого. Посмотрите, как окрепло волонтерское движение, в том числе в Ростове-на-Дону. Свидетельства нарушений на последних думских выборах легли на уже подготовленную почву. Активных граждан сегодня несравнимо больше, чем, скажем, пять лет назад. И число их растет. В прошлом году на площадь вышли те, кто никогда ни на какие митинги не ходили. Я, например, шла главным образом для того, чтобы убедиться: я не сумасшедшая, не только мне одной это надо. И многие шли с теми же настроениями.

«СП»: — Вступление в какую-либо политическую партию как способ гражданской самореализации вы для себя не рассматривали?

— На мой взгляд, большинство существующих российских партий себя дискредитировали. Все они — часть системы. Многие практикуют «слив» голосов, договариваются с «партией власти» о взаимных уступках на выборах, не учитывая интересы избирателей. Кроме того, я считаю, что партии как политический инструмент отживают свое, и будущее — за прямой демократией. Но, как координатор проекта «Гражданин наблюдатель», я с партиями активно сотрудничаю. Сегодня, чтобы стать наблюдателем на выборах, есть два варианта: получить направление от партии (партийного кандидата) или быть на избирательном участке от СМИ. Но у наблюдателя от СМИ на избирательном участке полномочий значительно меньше, в то время как наблюдатель от партии получает поддержку от «штаба», от представителя этой партии в Территориальной избирательной комиссии, ТИКе — такой наблюдатель более защищен. И в силу того, что из оппозиционных партий самая организованная и многочисленная — КПРФ, на думских и президентских выборах большинство направлений участники проекта «Гражданин наблюдатель» получили от коммунистов.

«СП»: — А как вы пришли в оппозицию?

— Я интересовалась политикой, но дальше разговоров дело не доходило. До последнего времени считала, что другие знают в этой области больше, чем я. Потом я поняла, что не боги горшки обжигают. И что в политике люди делятся не на профессионалов и дилетантов, а на тех, кто действительно хочет изменить жизнь вокруг себя на благо общества, и на тех, для кого политика — источник дохода. Важно, чтобы в политику приходили люди первого типа, к которым я и себя отношу. Всему остальному можно научиться… А еще мои друзья стали уезжать из страны. Особенно массово и именно по политическим мотивам — после объявления «о рокировке» Путин-Медведев в сентябре прошлого года. Они говорили: «Здесь все безнадежно, ничего никогда не изменится». Я с ними спорила, уверяла, что мы можем изменить жизнь к лучшему, что надо попробовать, приложить усилия, попытаться что-то сделать, что все еще впереди, что можно построить в России здоровое гражданское общество…

«СП»: — И стали наблюдателем на выборах…

— Изначально была попытка доказать себе, что я способна на нечто большее, чем правильные слова. Формальная часть была несложной. Зарегистрировалась в проекте «Гражданин наблюдатель», изучила законы, взяла направление на избирательный участок от КПРФ в качестве члена комиссии с правом совещательного голоса… Я, конечно, готовилась к давлению, к агрессии. Но не ожидала, что это будет так страшно.

«СП»: — Страшно?

— Да. В самом буквальном смысле. И противно. Я получила направление на тот самый избирательный участок, на котором сама всегда голосую. Это была школа, в которой я когда-то училась. И там были учителя, которые не преподавали мне, но меня помнили. Одни сидели в избирательной комиссии, другие играли роли наблюдателей. Я оказалась единственным не фиктивным наблюдателем на участке. Передо мной прошли все виды нарушений, какие только возможны. Например, подсчитывалось только общее количество бюллетеней, а перед внесением в протокол председатель на калькуляторе считала, как ей нужно раскидать голоса по партиям, чтобы получился тот процент, который записан у нее на листике. Но все мои попытки пресекать нарушения закона были тщетны. Меня по вымышленному предлогу отстранили в первые же часы голосования и пытались удалить с участка.

«СП»: — Но у вас ведь был статус члена комиссии с правом совещательного голоса. Разве вас могли выставить с участка?

— По закону — нет.

«СП»: — Выставили?

— Нет. Вовремя комиссия из ТИКа приехала. Представитель КПРФ объяснил полицейскому, что его действия будут незаконны, если он выполнит это распоряжение председателя комиссии. Многие ведь подчиняются просто по незнанию. Вот и мой полицейский сначала считал, что я — ненормальная или за деньги отрабатываю. А под конец дня, после моих многократных цитирований закона и Конституции РФ, уже сам мне тихо говорил в сторонке: «Вы же понимаете, это система, ничего нельзя сделать». Среди наблюдателей был какой-то здоровенный мужик, от «Патриотов России», он от меня курткой урну для голосования закрывал, когда «карусель» подвезли, говорил мне, что я до дома сегодня не дойду, и все такое…

«СП»: — Физкультурник, что ли?

— Нет. Физкультурник тоже не удержался, попугал. Но на добровольной, так сказать, основе, в избирательную комиссию он не входил. А учителя, те, которых посадили наблюдателями, отводили меня в сторонку, говорили доверительно: «Думаешь, нам это нравится? Но ты пойми, ничего нельзя сделать. Они все равно сделают, как им нужно». «Что тебе эти выборы? Завтра будет новый день. И мы снова будем друзья, правда?» — они мне говорили. А я смотрела на них и думала: «И эти люди учат детей. Чему они их научат?».

«СП»: — Ладно. Доказали себе, проявили характер. Что в итоге?

— В итоге, дело из общегражданского стало личным. Это лично на меня давили, это лично мне угрожали. А это уже совсем другая мотивация. Возможно, я потому и осталась в гражданском движении, стала координатором проекта «Гражданин наблюдатель». К следующим выборам — президентским, в марте 2012 года, я уже помогала другим активистам проекта пройти обучение, получить направления наблюдателей, координировала работу наблюдателей в регионе. Потом были и другие проекты, например выдвижение кандидата в члены ИКРО от гражданской общественности. И круглый стол с участием соучредителей Лиги Избирателей Сергея Пархоменко и Татьяны Лазаревой. А еще, майская «прогулка» с жителями города, собравшая более 500 человек, и выборы в КС.

«СП»: — Прошел год. В эпицентре протеста, в Москве, митинговая активность очевидно снизилась. В Ростове с осенним «Маршем миллионов», насколько я знаю, даже не стали заморачиваться. А те немногие, которые вышли с одиночными пикетами, угодили под суд. Что с ними сегодня?

— В Ростове марш власти согласовали на 8 утра, что, конечно, неприемлемо. И потому многие поехали в Москву и приняли участие в Марше там, другие вышли с одиночными пикетами. Четверых активистов — точнее, троих гражданских активистов и одного случайного прохожего, которого полицейский попросил подержать плакат пикетчика, задержали, а потом осудили к штрафам, по 20 тысяч каждого. Трое пенсионеры, одна безработная. Штрафы многократно превышают доходы этих людей, для них это огромная сумма. Сейчас гражданские активисты Ростова пытаются собрать деньги хотя бы для выплаты штрафов. Из 80 тысяч пока собрано около семи. К сожалению, деньги собираются вяло. С профессиональным юридическим сопровождением этих дел тоже не сложилось. Найти в Ростове адвокатов, которые согласились бы помогать задержанным бесплатно, не удалось. Но без защиты они не остались: их интересы в суде отстаивал общественный защитник гражданский активист Николай Кладовой, за что ему огромное спасибо. К сожалению, тут пока побеждает система. Надеюсь, что пикетчики доведут дело до Европейского суда по правам человека. Важно, чтобы на этой стадии им (и нам) помогла АГОРА.

«СП»: — Алена, были какие-нибудь достижения за прошедший год?

— «Гражданин наблюдатель» далек от радикализма. Собственно, я потому и выбрала эту платформу. Я считаю, что для того, чтобы менять, нужно ясно понимать, на что менять. И как удержать ситуацию под контролем. Повторение девяностых никому не нужно. Без сильного гражданского общества невозможны ни коренные перемены, ни действенный контроль. Поэтому быстрых побед по всем фронтам не будет. А достижения, конечно, есть. Я считаю, что семинар «Школы новой власти», который пройдет в Ростове, будет очень полезен. Стоило немалых усилий доказать москвичам, что в Ростов ехать нужно, что это не станет пустой тратой времени. Семинар посетят около 40 представителей Ростовской области, 20 человек из Краснодарского края, есть участники из Ставропольского края, из Дагестана. Люди придут неслучайные: гражданские активисты, участники проектов «Гражданин наблюдатель», «Лига избирателей», «Голос», члены различных партий, в том числе лидеры региональных отделений новых партий, которые начали создаваться после того, как Медведев под занавес своего президентства облегчил процедуру их регистрации. Надеюсь, что на базе слушателей «Школы» удастся сформировать единый избирательный штаб участия в выборах в Заксобрание РО в сентябре следующего года. Главное, убедить оппозиционеров из разных политических клубов в необходимости альянса.

Выборы в Координационный совет — даже не сами выборы, а те полтора месяца, которые длился подготовительный период, я тоже считаю весьма плодотворными. Для проведения этих выборов объединились и работали слаженно различные оппозиционные и гражданские силы Ростова, что само по себе — весьма вдохновляющий результат. К слову, об аполитичности Ростова. И здесь ситуация меняется. В Ростовской области на выборах в КС проголосовало около 3000 жителей. Через наш избирательный участок прошло более 300 человек. С этим показателем мы заняли 5-е место среди регионов. С каждым из пришедших мы говорили, расспрашивали, в чем они видят перспективу, что им интересно, в чем готовы участвовать. Многие оставляли свои контакты, приходили снова, помогали, чем могли. Запрос на перемены есть. Люди, способные эти перемены осуществить, тоже есть. Мы просто должны научиться работать вместе, вот и все.

«СП»: — Как вы считаете, есть что-то, чем могли бы помочь регионам столичные координаторы протеста, но пока не помогают?

— Горячая тема — предстоящее формирование участковых избирательных комиссий, УИКов. До сих пор они работали 40 дней и распускались. Нынешние будут сформированы на 5 лет. А именно на УИКах и совершается большинство нарушений избирательного законодательства и большинство фальсификаций. Трудно переоценить, насколько мы продвинулись бы в борьбе за честные выборы, если бы удалось хотя бы разбавить членов избиркомов, формируемых «административным ресурсом», ответственными гражданскими активистами. УИКов в Ростовской области около 2500. Ни одна оппозиционная партия не сможет мобилизовать столько кандидатов в члены УИК в нужном количестве — а их нужно по два в каждую комиссию: в основной состав и в резерв. Думаю, было бы очень полезно развернуть на федеральном уровне агитационную кампанию, призвать людей идти в избиркомы — как до этого агитировали, например, идти в наблюдатели. И именно в этом неоценимую роль могли бы сыграть члены КС: медийные лица оппозиции и топовые блогеры.