Фемида в дурмане

Уральские борцы с наркоторговцами могут остаться без крыши над головой. Семнадцатый арбитражный апелляционный суд 25 марта удовлетворил жалобу ГУП «Распорядительная дирекция Мингосимущества Свердловской области» и отменил решение арбитражного суда об отказе в выселении фонда «Город без наркотиков» из особняка в центре Екатеринбурга.

Известность возглавляемой Евгением Ройзманом организации уже давно вышла за пределы его родного края. Несколько десятков волонтеров заставили говорить о проблеме распространения наркомании всю страну. Учитывая социальную значимость и эффективность деятельности фонда, в 2011 году правительство Свердловской области разрешило «Городу без наркотиков» безвозмездно пользоваться двухэтажным зданием по улице Белинского вплоть до 2020 года. Но в прокуратуре решили, что руководство области не соблюло закон об объектах культурного наследия. Распорядительная дирекция Мингосимущества области подала в арбитражный суд и проиграла дело. Сейчас фонду вновь угрожает выселение. На обжалование судебного решения у организации есть два месяца.

Необходимо отметить, что тяжбы вокруг здания — не единственное средство воздействия на «Город без наркотиков». С лета прошлого года в фонде проходили различные проверки, были заведены уголовные дела (волонтеров заподозрили в жестоком обращении с пациентами). В ответ Евгений Ройзман передал в декабре 2012 года в адрес президента страны более 100 тысяч подписей россиян в поддержку фонда.

C давлением со стороны правоохранительных органов волонтеры организации столкнулись практически с самого начала своей деятельности. Слишком часто высокие чины вынуждены были оправдываться, почему на снятых активистами фонда роликах видно бездействие их подчиненных. Или даже их сообщничество с наркоторговцами. Можно предположить, что выселение из здания под предлогом охраны памятника культуры — это новый способ сделать борцов с наркомафией более сговорчивыми.

— Когда помещение передавали фонду, то были соблюдены все процедуры. Мы заручились поддержкой Федеральной антимонопольной службы, договор был зарегистрирован государственным нотариусом в Государственной регистрационной палате, документ прошел государственную экспертизу, — рассказывает Евгений Ройзман. — Когда стали говорить, что договор недействительный, то суд разобрался и отверг доводы заявителей. Суд сказал им: «Вы сами готовили эти документы, сами заключали договор».

Не исключаю, что это здание кому-то приглянулось. Может быть, во власти решили сделать нашему фонду что-нибудь неприятное. Фонд — это народная организация, на власть она не опирается. Мы готовы сотрудничать, но ведем свою спокойную разумную линию. Многим это не нравится. На мой взгляд, последнее решение непродуманно. Но мы в своей жизни и не такое встречали, справимся как-нибудь.

«СП»: — Что вы будете делать, если вас окончательно попросят из этого здания?

— Я надеюсь, что до этого не дойдет. Во власти должны быть думающие и мужественные люди, которые помогут нам разрешить эту ситуацию. Но в любом случае, мы будем собирать большой многотысячный митинг. Сейчас мы подадим апелляцию. Думаю, что справимся.

«СП»: — Можно ли связать нынешнюю историю с помещением с разными жалобами на плохое обращение с пациентами, которые были в последнее время?

— Все эти жалобы — это прямая ложь. Наш фонд начинался 14 лет назад. Мы провели 5,5 тысяч успешных спецопераций против наркоторговцев, спасли тысячи человек. Единственная претензия у силовиков к фонду — это успешная работа против наркоторговцев. Других претензий нет. И задача всех коррумпированных чиновников и силовиков — это уничтожить фонд. Но у них не получается. Вот они и пытаются впрыскивать подобные гадости, которые некоторые несамостоятельно мыслящие люди начинают тиражировать. У нас всегда получалось доказать безосновательность всех претензий. Мы работаем на собственные средства, не потратили ни копейки бюджетных денег. При этом сегодня мы самая крупная общественная организация в стране по борьбе с наркотиками, пока ни у кого не получается работать как у нас.

«СП»: — Можно ли связать желание выселить вас с интересами наркомафии?

— У коррумпированных силовиков в Свердловской области точно есть интерес. Сейчас шустрят как раз те, кого мы считаем замазанными больше всего. И поверьте мне, новость о том, что у фонда отбирают помещение, вызвала ликование в цыганских поселках и таджикских общинах. Там скачут от радости. У всех наркоторговцев сегодня праздник. Но ничего, мы это переживем. Все эти истории с помещением не повлияют на нашу работу.

В ГУП «Распорядительная дирекция Мингосимущества Свердловской области» отказались комментировать ситуацию, сославшись на командировку ответственного специалиста. В то же время, как говорит главный редактор журнала «Наркология», бывший главный детский нарколог России Алексей Надеждин, в цивилизованных странах власть не ставит антинаркотическим организациям палки в колеса:

— Весь мир сейчас идет по пути частно-государственного партнерства. Реабилитацией наркозависимых занимаются общественные организации, которые часто финансируются государством.

Не могу не отметить, что фонд Евгения Ройзмана сыграл огромную роль в противодействии наркомафии Екатеринбурга и всего Урала. Он был первый, кто поднял эту проблему и сделал ее значимой в общественном сознании. К тому же, на Урале не очень хорошая ситуация с потреблением наркотиков. Там много городских поселений, которые привязаны к какому-нибудь единственному предприятию. Сейчас эти предприятия находятся в экономической депрессии. Там высокая безработица, массовое отчаяние и, соответственно, больше потребляется наркотиков, чем в более благополучных регионах.

Екатеринбургский политолог Федор Крашенниников хоть и говорит, что выселение фонда никак не связано с политикой, отмечает, что в нынешних условиях организация сможет себя защитить только при условии общественной поддержки.

— Нынешний конфликт не связан с политикой. Фонд «Город без наркотиков» это общественная организация, а не политическая. Никаких заявлений о политическом несогласии с властью Евгений Ройзман тоже никогда не делал. Весь его конфликт с властью сводится к двум вещам: к противостоянию с правоохранительными органами, и к тому, что выделенный для фонда особняк мог кому-то понадобится. Конфликт с правоохранителями у Ройзмана идет давно, они имеют свой взгляд на борьбу с наркоманией. Это привело к тому, что сейчас на Ройзмана навалилась вся властная вертикаль.

«СП»: — Большое ли влияние у фонда в городе?

— Мнения разные. Для некоторый Ройзман абсолютный герой, некоторые этого мнения не разделяют. Активные граждане выработали свое отношение к его работе, но есть и большая доля пассивных, которые вообще ничем не интересуются. Есть мифологема, что Ройзман тотально популярен и его участие в любых выборах неизбежно принесет победу. Но я не верю, что нынешняя власть его вообще допустит до выборов. А есть ли у него влияние? Сейчас наступает момент, когда мы это сможем увидеть. Если у него есть поддержка граждан, то сейчас он должен получить ее в полной мере.

«СП»: — Большой митинг может повлиять на власть?

— В свете нынешнего закона о митингах массовая акция может плохо повлиять на тех, кто в ней будет участвовать. Это самое неприятное, что люди могут выйти на митинг, а потом оказаться еще и виноватыми. С другой стороны, власть напугать может только крупная акция. Пожалуй, единственная возможность заставить власть серьезно относиться к проблемам Ройзмана, это собрать массовый митинг. Если акции не получится, то его, как сейчас принято говорить, просто закатают.

Писатель Роман Сенчин считает происходящее вокруг «Города без наркотиков» частью тактики власти по избирательному применению закона:

— У нас сейчас, особенно в последние 2−3 года, постоянно говорят, что всё надо делать по закону, неукоснительно соблюдать все правила. Но почему-то это происходит выборочно. К примеру, стоило «Московскому комсомольцу» довольно жестко выступить, как издание сразу же стали проверять, правильно или неправильно оно сдает в аренду помещения. Стали проверять каждую бумажку в «Мемориале». То же самое происходит уже несколько лет с фондом Ройзмана.

Считаю, что такие фонды нужны. Методы борьбы с наркоманией жесткие по всему миру. С одной стороны, работа таких центров должна быть прозрачной. С другой, нельзя их лишать свободы действий. Не надо цепляться за любую мелочь и пытаться их закрыть или затолкнуть в очень жесткие рамки. Мы видим, что для одних в стране рамки жесткие, а для других — размытые.

Фото: Валерий Мельников/ РИА Новости