Платок преткновения

Высший судебный орган оставили в силе решение Ставропольского краевого суда, который подтвердил обоснованность постановление регионального правительства № 422-п «Об утверждении основных требований к школьной одежде и внешнему виду обучающихся в государственных общеобразовательных учреждениях муниципальных образований Ставропольского края». Местные власти предписали школьникам соблюдать светский «дресс-код». Однако, часть жителей края не согласилась с вынесенным региональными властями запретом на демонстрацию религиозных убеждений в «храме знаний», обжаловав его на федеральном уровне. По мнению заявителей, наложенное ограничение противоречит Конституции России, которая провозглашает свободу вероисповедания.

Как выясняется, очередное судебное фиаско не стало веским поводом выкинуть «белый флаг». По словам Мурада Мусаева, адвоката, представляющего интересы мусульманских семей, его клиенты обжалуют решение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда в президиуме высшего органа правосудия.

Напомним, недетские страсти вокруг религиозной атрибутики закипели после того в начале октября прошлого года на протяжении почти двух недель пятерых учениц в Нефтекумском районе Ставрополья не пускали в школу на уроки в хиджабах. История с внешним видом учащихся получила широкий резонанс и на нее обратила внимание областная администрация. Чиновники краевого правительства встали на сторону учителей и директора школы, издав постановление, в котором дается определение основных требований к одежде обучающихся в государственных общеобразовательных учреждениях Ставрополья. Как говорится в документе, они «направлены на устранение признаков социального и религиозного различия между обучающимися и обязательны для исполнения учениками с 1 по 11 класс».

Однако, принципы светского государства, которые декларирует Конституция, видимо, показались не слишком убедительными для родителей школьниц-мусульманок и тех сил, которые ратуют за превращение образовательных заведений в территорию публичной манифестации своей конфессиональной принадлежности. Позиция уполномоченного по правам человека в Ставропольском крае и уполномоченного по правам ребенка в данном регионе, которые высказались, что запрет на ношение хиджабов в школе не нарушает ничьих прав, также не произвела на них особого впечатления. Как и выступление президента Владимира Путина, который в ходе прямой линии дал негативную оценку экспансии религиозной атрибутики в образовательное пространство. «У нас что, исламизация? — с нескрываемым сарказмом поинтересовался глава государства. — Ничего хорошего в этом нет. Есть, конечно, национальные особенности в национальных республиках, но это демонстрация известного отношения к религии. В нашей стране и в мусульманских регионах такой традиции не было».

Стоит заметить, что тезис об антиправовом характере запрета на ношение в школе исламского головного убора опровергается мировым опытом. Даже во многих мусульманских государствах ношение хиджаба ограничивается властями. В этом смысле претензии российских апологетов напоминают нелепую попытку воцерковленного мирянина казаться «святее Папы Римского». Так, например, в Египте (тот самом, где совсем недавно у власти находилось исламистское движение) «платок» был «вне закона» в вузах с октября 2009 года по январь 2010 года. То же самое касается Малайзии, где хиджаб запрещено носить государственным служащим. А в Тунисе аналогичное ограничение (на ношение хиджаба в общественных местах) действовало с 1981 года до начала «арабской весны» в 2011 году. Можно привести и более географически близкие примеры. Например, в Турции на основании конституционного положения о светском государстве в мусульманский платок запрещено облачаться не только студенткам в вузах, но и всем остальным гражданкам в общественных заведениях. Стоит ли говорить о том, что в развитых странах, власти которых демонстрируют подчеркнутый пиетет к мусульманской умме внешний вид в гражданских учреждениях регулируется еще строже. Так, во Франции запрещено ношение религиозных символов в образовательных и государственных учреждениях. А в Бельгии и Нидерландах действует запрет на головные уборы, закрывающие лицо.

Доцент Московского государственного лингвистического университета, исламовед Роман Силантьев считает безосновательным утверждение, что запрет на ношение хиджабов в школах нарушает свободу вероисповедания. «Возраст, начиная с которого девушка обязана (!) носить исламский женский головной платок, различные направления в исламе определяют по-разному. В этом плане ислам очень неоднороден. Даже в рамках, допустим, суннитского ислама разные богословские школы трактуют такие вещи различным образом».

«СП»: — То есть жесткая реакция исламской общественности на решение ВС не может считаться предопределенной с богословской точки зрения?

—  Честно говоря, это вообще не самый принципиальный вопрос. В связи с этим разночтения здесь присутствуют в большом количестве. Во-вторых, хотел бы обратить внимание, что у нас под хиджабом понимается все, что угодно. Грубо говоря, для кого-то это платок, для кого-то паранджа, а для кого-то вся одежда. На самом деле возникшую проблему можно решить очень просто. Достаточно разрешить в школах ношение национальной одежды. В том числе мусульманских народов. Насколько я понимаю, появление в национальной одежде в общественных местах у нас, к счастью, не запрещено. И более того, даже поощряется. Возвращаясь к хиджабу, как сейчас принято считать, это некая арабская мода. Хотя некоторые оспаривают это утверждение. У мусульманских народов, исторически проживающих в России, существовала своя национальная одежда. Она также выполняла функцию покрытия.

Поэтому я бы посоветовал вернуться к истокам. Это позволит сохранить и укрепить национальную идентичность. Обращает на себя внимание, что очень часто именно сторонники радикального ислама педалируют тему ношения хиджабов. Поэтому речь идет, конечно, не о борьбе с женским головным платком, а о противодействии радикальному исламу. Конечно, этот тезис можно оспорить, потому что хиджаб носят и традиционные мусульмане. Но в данном случае этот вопрос можно обойти ношением исторически сложившейся национальной женской одежды. Это и красиво, и полезно с точки зрения сохранения национальной идентичности. То же самое касается и русских.

«СП»: — Как вы относитесь к идее введения единой школьной формы?

— Я поддерживаю эту идею с одним «но» — фасон единой формы, которая устанавливается на федеральном уровне, должна выбирать сама школа.

Президент Академии творческой педагогики Яков Турбовской предположил, что в России есть силы, которые стремятся превратить проблемы сугубо школьные и педагогические в проблемы политические. По его словам без возвращения к единой форме нормальное функционирование общеобразовательного института невозможно. «При этом я выступаю против тотального единообразия. Просто подростки нуждаются в командном объединении по принципу «мой класс», «моя школа», «мои товарищи». За идеей введения школьной формы стоит глубокая философия общественного бытия. Школа находится вне политики и не может быть принесена ей в жертву. Она также находится вне религиозного влияния. Это светский и государственный институт. Надо работать с людьми и объяснять такие вещи. Если подходить к этому формально или тем более навязывать сверху, то можно получить прямо противоположный результат. Людей надо убеждать, им надо доказывать. Мы отбросили понятие «коллектив», но как можно без коллектива воспитать сознательных граждан?

«СП»: - Школа должна быть институтом, который формирует общенациональную идентичность?

— Безусловно. Школа это «социальная утроба», в которой формируется подрастающее поколение. Этот институт в течение 10 лет готовит ребенка к его будущему гражданскому бытию. Соответственно, какие отношения в школе, таким будет и гражданин. Без образования в современном мире ничего невозможно добиться. Оно должно быть вне политики и объединять людей всех конфессий и национальностей. То, что хотят сделать с Академией образования это просто преступление. Ее хотят превратить в отдел министерства образования.

Протоиерей Дмитрий Смирнов убежден, что «в рамках демократической парадигмы вопрос о ношении хиджабов в школах не имеет решения. Казалось бы, человек может носить, что угодно. В порядке самовыражения личности. Однако, в той школе, которую я организовал более 20 лет назад, принято носить школьную форму. Те, кому это не нравится, могут поискать другую школу».

«СП»: — Как вы аргументируете необходимость введения школьной формы?

— Я считаю, что единообразие в школьной одежде это очень полезная вещь с точки зрения воспитания. Однако, я не уверен, что Верховный суд руководствовался педагогическими соображениями. Он исходил из прагматически понятой ситуации. И как законопослушный гражданин я склоняю голову перед этим решением. Сегодня приходится много слышать про «права детей». Хотя у многих из них, если разобраться, нет даже права на жизнь: по всему миру их убивают миллионами. Речь идет о тех странах, где разрешены аборты. По моему мнению, политикам в таких государствах даже не стоит открывать рот для того, чтобы лицемерно рассуждать о правах детей. Потому что это попахивает демагогией и цинизмом. Так же и здесь. Можно ли носить хиджаб или нет? С одной стороны да, а с другой категорически нет. Невозможно правильно организовать воспитательный процесс, если ученики в классе разделены по любым признакам. И необязательно конфессиональным. Например, у одних девочек есть в ушах бриллианты, а у других нет. Я, например, запрещаю в своей школе носить украшения. Потому что одни родители могут позволить своим чадам только бижутерию, а другие бриллианты. И дети это остро воспринимают. Зачем травмировать их психику раньше времени? Когда они вырастут, то узнают, что есть богатые и бедные. И научатся к этому приспосабливаться. Главное в школе это педагогический процесс. Все должно быть подчинено только ему.

«СП»: — Однако, родители девочек-мусульманок из Ставрополья считают, что хиджаб учебе не помеха…

— Сразу оговорюсь, что лично мне этот головной убор очень нравится. Когда я вижу мусульманку в хиджабе, то просто душа радуется — женщина не стесняется свидетельствовать о своей вере. Это замечательно. Мы, священники, ведь тоже ходим в рясах, свидетельствуя о том, что относимся к православному духовенству. Не вижу в этом ничего плохого. Причем, веру можно свидетельствовать везде — и в булочной, и в армии. Другое дело, школа, там это мешает. Потому что возникает противостояние.

«СП»: — С чем связано, что любое ограничение возможности «свидетельствовать веру» получает наиболее жесткий отпор именно со стороны мусульман?

— Дело в том, что ислам как религия придает больше значения внешним предписаниям. Чтобы быть хорошим мусульманином, достаточно пять раз в день совершать намаз, отмечать основные праздники и подавать милостыню бедным. А если кому то Бог даст совершить хадж, то будет совсем здорово. Это больше внешнее благочестие, которое зиждется на внешних атрибутах. Что же касается православия, то речь идет о глубокой внутренней жизни. А чисто внешние проявления важны только на первом этапе познания христианства.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Сергей Узаков