Спокойно. Это война.

Информационная война идёт полным ходом и ставит нас перед крайне неприятными выборами. Не к стенке, конечно. А всё же нечто окончательное, трагически подводящее черту, в этом есть.

— Ты почему без георгиевской ленточки?

— Говори, собака, ты за присоединение Крыма или против?

А я был, собственно, за. (Ну, как бывают «за» люди моего формата, послушники рефлексии, ценители сложных оттенков — с сотней оговорок, с тысячей уточнений).

— Я ж тебя, национал-предатель, насквозь вижу!

Забавно-то как! Я даже эту расстрельную формулировку готов был принять как тезис для дискуссии — весьма провокативный, но выводящий проблему перманентного русского раскола в очень важную плоскость, в которой, пожалуй, следовало бы поискать решение… ой… Простите, конечно, но… Да прекратите меня дубасить!

Крым Крымом, знаете. Майдан майданом. Но как соглашаться — с этим? Как встать в один строй с теми, кто ежевечерне вылизывает свой набухший патриотизм под проповеди Киселёва? Невозможно же. Ну, невозможно — даже одобряя возвращение Крыма — лобызаться с настырным посконным рылом, посланным изображать патриотический экстаз для устрашения шибко умных и царской потехи ради.

А дело-то сделано: они, голубчики, повсюду. И, кто бы мог подумать — так быстро, так ловко. Совсем как возвращение Крыма.

Масштаб явления всегда измеряется проникновением в обыденность. Насколько глубоко российское общество поразила патриотическая деменция, довольно точно, на мой взгляд, маркирует скандальная история в РУДН, где претендентке на должность преподавателя немецкого языка отказали в связи с несоответствием её взгляда на крымский вопрос с официальной трактовкой.

Судя по всему, для большинства людей моего формата (см. выше) всё решается вот здесь, на этом рубеже.

— Нет, с такой Россией не хочу и не буду иметь ничего общего!

И дальше, до опустошающего интеллигентского надрыва:

— Стыдно! Боже, как стыдно быть русским!

Выбор прост и прозрачен: по одну сторону восторженный плебс, по другую — симпатичные культурные люди. Точь-в-точь такие, каких мы наблюдали в репортажах западных агентств с раннего Майдана: с открытыми лицами, с мыслью во взгляде. Да там все наши!

А стало быть:

— Как меня может радовать то, что ещё один кусок земли, целый полуостров, стал частью мерзкой путинской Рашки?

…и естественный, казалось бы, выбор: туда, к своим, — вдруг стопорится. Да, именно здесь. Не потому что «хватит всё к Путину сводить». Не потому, что «Рашка закончится, а Россия будет». Это да. Но, видите ли, мне представляется, что в ситуации информационной войны сообщество «русская интеллигенция» проигрывает тогда и только тогда, когда соглашается выбрать сторону. Ту или иную. Надеть те или иные погоны. Примкнуть к той или иной армии. Проигрыш — в самом выборе. Который не оставляет шансов спасти ни один сложный оттенок, ни одну драгоценную оговорку. Никакой масштаб личности и никакой размах творчества не спасают от казарменного примитивизма, как только сторона выбрана и провозглашена Армией Света.

— На нашей перенаселенной планете больше нет внутренних дел. Коммунистические лидеры говорят: «Не вмешивайтесь в наши внутренние дела. Позвольте нам душить наших граждан в тишине и покое». Но я говорю вам: вмешивайтесь больше и больше, вмешивайтесь столько, сколько вы можете. Мы просим вас прийти и вмешаться. Понимая свою задачу таким образом, я, возможно, вмешался сегодня в ваши внутренние дела или, по крайней мере, коснулся их, и я прошу прощения за это.

Это из американской речи Солженицына в 1975 году.

Последняя фраза — с извинениями за вмешательство в дела тех, кого Александр Исаевич призывает вмешиваться больше и больше, задаёт высказыванию какую-то совсем уж невыносимую тональность (увы, до сих пор актуальную).

Мне категорически не по душе коммунизм Ленина-Сталина. И точно так же не по душе мне выбор Солженицына: как ни крути, но выбор этот с сегодняшнего ракурса представляется не войной против Империи Зла — а войной против одной империи в интересах другой.

Давайте тихонько, как пристало культурным людям, додумаем до конца. «Коммунистических» лидеров в пассаже нобелиата легко заменить другими нерукопожатыми: смогли те, к кому апеллировал Александр Исаевич, ох как много — от Ирака до Сирии. Вопрос. Готовы ли борцы с кровавым гэбэшным режимом — не фигурально, в самом приземлённом практическом смысле, с учётом, так сказать, новостной картинки последних десятилетий — готовы ли призвать Армию Света вмешаться немножечко и в наши нехорошие дела?

Или всё-таки разберёмся сами?

Если сами, то нужно бы избегать ситуации «паны дерутся — у холопов чубы трещат». И срочно излечиться от избирательного зрения.

Киселёв пугает Америку радиоактивным пеплом?

А помните, откуда аукнулся этот пепел:

— Подождите, гады! Будет на вас Трумен! Бросят вам атомную бомбу на голову! («Архипелаг ГУЛАГ», 3 том).

Да, кампания «Крым наш!» — точнее, с учетом интонаций: «Крым, сука, наш!» — достигла вершин пошлости.

Но присмотритесь. По ту сторону примерно то же, плюс-минус вкус и мастеровитость авторов.

Во-первых, уровень «пропагандируй ниже плинтуса» выбран, как мне представляется, сознательно. Всё-таки пропагандировать посажен Киселёв, а не Мамонтов, который недалёк не понарошку (в чём мы убеждаемся всякий раз, когда он принимается вещать мимо текста). И даже при нынешних расслабляющих рейтингах доверия ничего не стоит пропагандировать хоть немного умней (по крайней мере, отказаться от фейерверков глупости вроде репортажей о крымских боевых львах). Но эффективные менеджеры пожелали быть народными — а на хрена тут, спрашивается, интеллект? Ну, они себе так это представляют.

Во-вторых, тошнота «от Киселёва» вызвана не только качеством предлагаемого продукта, но и многократным количественным перевесом: информационное поле действительно зачищено на славу. Ей-богу, если б сегодня в таких же объёмах выплеснуть в российский эфир информационный месседж противной стороны: и позаимствованный импортный, и журналистское творчество опалённых революцией украинских СМИ (вот только не шейте мне москальского шовинизма), — симптомы будут ровно те же: растерянность, тошнота. И это, увы, закономерно. Потому что — ну да, информационная война. Журналистика отложена до лучших времён. Запросите, к примеру, в YouTube «Венедиктов на громадськом». Зрелище поучительное, хоть и жестокое: тяжеловес Венедиктов лупцует юных украинских коллег, забывших напрочь, чем журналист отличается от активиста. Или посмотрите программы Шустера. Ту, например, где Савик сначала торжественно зачитывает клятву журналиста, в которой утверждает, что «информированность гражданина» будет его основной заботой (действо сопровождается эмоциональным призывом к российским коллегам принять эту клятву и строго ей следовать впредь) — и тут же, сходу-слёту, с развороту принимается вываливать на зрителя прекрасно знакомую нам по российскому эфиру кондовую полит-пропаганду — только противоположно направленную: Путин — Гитлер, Крым — Судеты. Посмотрите, поищите отличия: Шустер — Киселёв, Киселёв — Шустер.

То есть, можно так считать. Можно убеждать меня в этом. Почему бы нет: сумеешь — убеди. Но зачем втюхивать мне свою политическую позицию под видом нейтральной информации. Притом делать это так неряшливо.

Знаете, мои сложные интеллигентные соотечественники, не упрощайте реальность. Не поможет. В ней нет объективной правды. Потому что реальность, в которую мы с вами вляпались, называется геополитика. Вот она снова обстряпывается у нас на глазах под стрёкот агиток и шум полуправд. Дерьмово, да. Грязненько. Но клеймить отечественных дельцов и рукоплескать заморским — разве выход?

Всё гораздо трагичней, чем в пьесе «Как стыдно быть русским». Нет в нынешнем украино-российском кризисе той другой стороны, с которой, как вам кажется, вы едины. Вы её нафантазировали. Вы согласны быть с украинскими ультра-патриотами, противостоящими гэбэшному режиму? Но они-то не с вами, вы для них москали, вы для них — нулевая риска для самоидентификации. Вам кажется, что вы — с украинской интеллигенцией? А где она? Чем себя проявила? Вспоминаются, конечно, украинские актёры, которые выступили с призывом к российским коллегам и зрителям: не поддавайтесь ненависти… Трогательно, много пронзительных слов. В принципе, можно и так. Но какое-то междусобойное, кулуарное это единство. Катакомбный интернационал: запрёмся и будем как братья. Я побежал бы под это знамя сломя голову, когда б те самые актёры, которые так ярко выступили за мир и всё хорошее, хотя бы попытались (ну, хотя бы раз) прогнать со сцены Майдана тех самых ультра-правых, тех самых бандеровцев, не замеченных в упор — ровно до того момента, как образ бандеровца взял в оборот российский агитпроп.

Журналисты говорят, что в информационной войне первая жертва — информация. Политики добавят, что в информационной войне побеждает тот, кто обеспечил себе перевес в информационных ресурсах (западный телезритель до сих пор уверен, что в 2008 не грузинские войска атаковали российских миротворцев в Осетии, а российские военные — грузинские части на грузинской территории). Всем, для кого в этих умодробительных войнах неприемлема ни роль солдата, ни роль пассивной жертвы, используемой втёмную под прикрытием развесистой пропагандистской клюквы, для начала стоило бы научиться соблюдать нейтралитет. И больше не выбирать сердцем. Немного терпения и последовательности — и нейтралитет перерастёт в самостоятельную позицию, противоборствующую, наконец-то, не со своими ворами и кровопийцами руками заморских — а с ворами и кровопийцами вообще, в принципе. По-моему, так честнее. И есть, за что сражаться.

Фото: Коммерсантъ/Сергей Михеев