100 лет — от звонка до звонка

Сегодня исполнилось 100 лет слесарю самарского завода «Нефтемаш» Александру Брендлеру. На заводе по поводу юбилея собрался народ, накрыли стол. Генеральный директор Виталий Шипилло сказал речь, вручил «дяде Саше» сотовый телефон, цветы и денежную премию. Все, как обычно, уникален лишь повод: столетний юбилей рабочего в истории нашей страны отмечал редкий завод. Наверное, и во всем мире подобного не случалось, во всяком случае, на Западе не отыскать слесаря, пригодившегося сразу двум антагонистическим общественно-экономическим формациям.

Трудовая единица

В стенах «Нефтемаша» Александр Адольфович отработал без малого 60 лет. У него высший — шестой, разряд слесаря-инструментальщика. А общий трудовой стаж, зафиксированный документами, — 80 лет. Брендлер бережно хранит кипу почетных грамот и благодарностей за ударный труд. Правда, пенсия подкачала — всего-то около восьми тысяч рублей.

Столетний слесарь совсем не похож на «свадебного генерала», которого держат на заводе, как своеобразную визитную карточку. Он — полноценная трудовая единица. На верстаке мастера обычный набор слесарных инструментов: молоток, напильники, штангель… Дядя Саша показывает мне толстую тетрадь с чертежами и расчетами деталей, которые ему доводилось мастерить. Для непосвященного — филькина грамота, но для дяди Саши это привычная среда. Завод занимается ремонтом нефтедобывающего оборудования. Обычные серийные заказы бывают редко, чуть ли не каждая деталь требует индивидуального подхода и специальных приспособлений. А по ним Брендлер большой специалист. Вот только рисовать чертежи с каждым годом все трудней — глаза совсем ослабли. Но это не останавливает нашего героя.

— Может, хватит работать, пора на заслуженный отдых? — спрашиваю юбиляра.

— Миленький, ну как они без меня? Но самое главное — как я без них? — отвечает дядя Саша.

Годы ссылки

Когда началась война с фашистами, ему уже исполнилось 32 года. В военкомате рабочему приказали немедленно отправляться в Солекамск на строительство завода боеприпасов. На фронт не послали, поскольку у родителей Александра имелись немецкие корни. Не доверяли. В Солекамске пришлось ходить в комендатуру и раз в месяц отмечаться. Но этого чекистам показалось мало — его разлучили с семьей, отправив жену с двумя детьми на север — в Коми. Там умер один из сыновей. Объединились Брендлеры вновь лишь после войны. Им разрешили обосноваться в Куйбышеве. После смерти Сталина семью признали незаконно репрессированной и реабилитировали.

Брендлер относится к этому прискорбному факту своей биографии мудро:

— В истории каждого народа есть печальные страницы, — ворчит дядя Саша. — Что было, то было…

Ни злобы, ни досады в его словах. Он вообще все жизненные коллизии оценивает спокойно и объективно.

Как Сашка батю спас от расстрела

— Сколько героических мыльных пузырей надували из сомнительного рода личностей прежних времен! — говорит он. — Взять хотя бы батьку Махно, которого на Украине считают чуть ли не национальным героем.

Дядя Саша вспоминает, как подростком видел его не раз, ведь от Мелитополя, где жила его семья, до Гуляй-Поля рукой подать. На его глазах махновцы раздевали до гола прохожих и напяливали на себя их одежду. Не согласен — пуля в лоб. Отцу Александра, известному мастеру по починке бытовой техники, как-то поручили отремонтировать печатную машинку, а потом за хорошую работу… спустили с лестницы. Пришел домой весь в крови.

На заводе, со слов дяди Саши, рассказывают и такую историю. Махновцы как-то вечером привезли Брендлерам поломанную швейную машинку «Зингер» и дали срок до утра. Не будет готова — расстрел. Отец разобрал машину, заменил какие-то части, да и врезал горилки с устатку. А потом еще. Дело к ночи, а машинка не собрана. Саше тогда было лет двенадцать. Присел он у кучи железок, немного покумекал и попытался собрать. Ведь не раз видел, как это делал отец. К утру батя протрезвел и с ужасом вспомнил о смертельном заказе, но «Зингер» был готов к работе.

Да, тогда и прорезался у Александра талант к железкам. Правда, он скромно говорит: «Что-то эту историю я запамятовал». Зато о махновцах говорит уверенно: «Настоящие бандиты!»

Чего не любит долгожитель

Брендлера надо почувствовать, и тогда он не будет казаться реликтом иных эпох.

— Я простой рабочий мужичок — говорит он о себе лукаво.

Но не так прост, как кажется. Все его касается, до всего ему есть дело. И мыслит по государственному:

— Во времена СССР наш завод делал более ста буровых ключей в месяц по заказам союзных республик, — рассуждает дядя Саша. — Каждый ключ — сложнейший механизм. Работы было по горло. А теперь что? В одночасье все сломалось. Не верю, что в нашем опыте и мастерстве вдруг перестали нуждаться.

Никакой ностальгии в голосе нет, а лишь трезвое понимание жизни.

Впрочем, он человек не публичный и за все десятилетия работы на заводе ни разу не выступил ни на одном собрании, хотя частенько его уговаривали, дескать, передовик, давай вперед! В прежние времена из подобных ему передовиков умело ковали самых звонкоголосых ораторов. Сам дядя Саша объясняет отказы просто: «Не люблю я этого!»

— Он действует своими методами, — рассказывает мастер завода Юрий Малахов. — Подойдет после собрания к начальству и тихонечко нашепчет, где и что не так. К нему всегда прислушивались.

Журналистов Брендлер тоже, увы, не любит, говорит, что много шумим. На заводе попросил начальство никого к себе не пускать и не давать домашнего адреса. Когда я возник на пороге, дядя Саша изумленно спросил:

— Миленький, а как ты меня отыскал?

Секреты долголетия

Брендлер занимает две комнаты в коммуналке. Старенький приемник, мебель полувековой давности. Около его дома — небольшой участок, где Александр Адольфович летом выращивает овощи. Непременно следит за порядком во дворе: соберет мусор в тележку и везет на свалку — маленький, сгорбленный, медленно передвигающийся старичок, которому до всего есть дело.

Летом наш герой ложиться спать с заходом солнца. Зимой — в восемь-девять вечера. Просыпается около четырех утра. Полчаса — зарядка, потом завтрак. Около шести выходит из дома и топает километра полтора до остановки заводского автобуса. В семь тридцать Брендлер уже на рабочем месте. Так из года в год.

Жена Александра Адольфовича умерла много лет назад. Сыну Алексею уже восемьдесят! У него две внучки и три правнучки.

- Я думаю, секрет долголетия и феноменально активного труда нашего любимого дедушки в том, что он очень добрый человек и бесконечно любит жизнь. Он вытравил из себя всю злобу, — говорит внучка Елена Алексеевна. —  И мы учимся этому у него…