Детонатор войны за $1,676 трлн

В 2015 году военные расходы в мире увеличились на 1% - до $1,676 трлн. Об этом говорится в докладе Стокгольмского международного института исследования проблем мира (СИПРИ) о глобальных расходах на вооружения, который опубликован во вторник, 5 апреля.

Больше всего на вооружение истратили США, на чью долю пришлось 36% ($596 млрд.) общемировых трат, Китай — 13% ($215 млрд.), Саудовская Аравия — 5,2% ($87,2 млрд.). Расходы России составили всего 4% ($66,4 млрд.) общемировых, в результате мы оказались на четвертом месте списка.

Падение цен на нефть привело к тому, что Венесуэла и Ангола существенно сократили военные расходы. Но нашлось немало нефтедобывающих стран, которые расходы на вооружения, напротив, увеличили. Это Алжир, Азербайджан, Россия, Саудовская Аравия и Вьетнам. Как подчеркивают авторы доклада, многие из них либо находятся в состоянии конфликта с другими странами, либо испытывают напряженность на региональном уровне. К чему ведет рост военных расходов в такой обстановке, наглядно показывают события вокруг Нагорного Карабаха.

Показательны и другие «точки роста» военных расходов. Так, в целом объединенные расходы стран Западной и Центральной Европы снизились в 2015 году на 0,2%. Однако в самой Центральной Европе затраты на военные нужды увеличились на 13%. Серьезный рост показали страны, граничащие с Россией и Украиной — Эстония, Латвия, Литва, Польша, Румыния и Словакия.

Великобритания, Франция и Германия также объявили о намерении умеренного увеличения объемов военных расходов из-за угроз со стороны «Исламского государства"* и якобы «озабоченности действиями России».

Военные расходы Украины в 2015 году составили $3,6 млрд. — на 10% больше, чем годом ранее, причем военный бюджет «незалежной» несколько раз пересматривался в сторону увеличения. По сравнению с 2006 годом украинские ассигнования на военные цели возросли на 61%.

В государствах Ближнего Востока рост расходов на вооружения в 2015-м составил в среднем 4,1%. Зато в Ираке военные ассигнования увеличились в 2006—2015 годах на 536%.

Что касается других регионов мира, рост напряженности в отношениях с Китаем способствовал серьезному пересмотру военных бюджетов в сторону увеличения Индонезией и Филиппинами, а также дал старт изменению длительной нисходящей тенденции в военных расходах Японии.

«Военные расходы 2015 года отражают нарастание конфликтов и напряженности во многих частях мира», — заявил руководитель проекта СИПРИ по военным расходам Сэм Перло-Фриман.

С кем собираются воевать страны, которые наращивают военные расходы, как выглядят возможные сценарии конфликтов ближайшего времени?

— Когда в СИПРИ говорят о росте военных расходов в мире, то забывают об инфляции мировых валют, — отмечает ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН Алексей Фененко. — Вполне возможно, в абсолютных цифрах роста вообще нет — учитывая, что доллар, евро и рубль стоили в 2015 году меньше, чем годом ранее. На мой взгляд, нынешний доклад СИПРИ во многом построен на манипуляциях со статистикой, и это не первый случай подобных манипуляций.

Например, в одном из прежних докладов международного института объем произведенных вооружений оценивался не в единицах оружия, а в его стоимости в долларах. Причем, поиски цены в долларах на те или иные вооружения авторы оставляли на усмотрение читателя. Кроме того, в докладе нигде не говорилось, что при оценке учитывались инфляционные колебания.

«СП»: — Можно ли сказать, что рост военных расходов — это пролог к вооруженному конфликту?

— Я так не считаю. На деле, зависимость здесь совсем не такая очевидная. Если посмотреть на ситуацию начала XX века, военный бюджет, например, Австро-Венгрии не был большим, а ее военное перевооружение сильно отставало от России и Германии. Но все это не мешало Австро-Венгрии проводить активную и весьма агрессивную политику на Балканах.

Есть еще важный для понимания обстановки момент. Страны, которые активно закупают вооружения за рубежом, как правило, находятся не на лучших позициях в военном отношении. Такие закупки означают, что у них нет собственного полноценного военно-промышленного комплекса (скажем, у Алжира и Саудовской Аравии), который позволял бы производить собственные вооружения, что обошлось бы гораздо дешевле.

«СП»: — Но, скажем, рост военных расходов Азербайджана привел к размораживанию Карабахского конфликта, разве нет?

— В этом случае зависимость тоже более сложная. Дело в том, что конфликта в Нагорном Карабахе ждали давно — с 2010 года. Скорее, экспертов удивляло, почему так долго замороженный конфликт не переходит в горячую фазу.

«СП»: — Какие конфликты в мире находятся в процессе размораживания?

— В первую очередь, это Ближний Восток. Конфликт в Сирии давно перестал быть гражданской войной в пределах одного государства, и сегодня в него втягиваются как минимум две страны. Первая — Ирак, где после изгнания «Исламского государства» встанет вопрос о способности Багдада удержать под контролем территорию. Вторя страна — это Турция, которая может быть втянута в полноценную войну с Сирией из-за курдского вопроса, или же война с курдами вспыхнет на территории самой Турции. Наконец, учитывая карабахский конфликт, не исключено, что традиционные противоречия между Азербайджаном и Арменией тоже сдетонируют.

Еще один полузамороженный конфликт — это Украина. «Незалежная» по-прежнему остается нестабильным государством, и вопрос, сумеет ли она сохранить территориальную целостность, остается открытым.

Еще один взрывоопасный регион — это Южно-Китайское море. Там напряженность неуклонно растет, и Китай с трудом сдерживает ситуацию в равновесном состоянии.

Наконец, на дальних направлениях я бы не исключал появления еще двух опасных конфликтов — вокруг Балтийского моря и в странах Латинской Америки.

«СП»: — В этой ситуации РФ достаточно расходовать на вооружения 4% общемировых трат?

— Перед Второй мировой в распоряжении Адольфа Гитлера было всего 4% общемирового ВВП, а его военный бюджет в абсолютных цифрах далеко отставал от суммарного бюджета Британии и Франции. Но это не помешало Гитлеру в кампании 1940 года довести Францию до потери суверенитета, и нанести жестокое поражение Британии.

Этот парадокс военная наука объясняет компенсаторикой. Суть в том, что слабый военный бюджет может быть компенсирован чем-то другим, — например, всеобщей мобилизацией или бесплатным трудом населения. Поэтому я бы не стал утверждать, что России недостаточно 4% общемировых трат на военные расходы.

Да, в либеральной системе мышления, чем больше военный бюджет — тем сильнее противник. Но опыт мировых войн доказывает, что это далеко не так. Можно, например, иметь колоссальный военный бюджет, но не иметь солдат, готовых сражаться. Скажем, опыт арабо-израильских войн показал: можно иметь много оружия, причем совершенного и нового, но если солдаты его бросают и разбегаются, то лучшее советское оружие и помощь советских специалистов оказываются бессильными.

Военная наука — это, прежде всего, наука о социальной психологии. А как раз этого доклады СИПРИ не учитывают…

— Рост напряженности всегда сопровождается ростом военных расходов, — считает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. — А причиной напряженности всегда являются политические разногласия. Сегодня мы видим такие разногласия — и рост напряженности — в первую очередь, на Ближнем Востоке. Крупнейший узел противоречий здесь завязывается между Саудовской Аравией и Ираном. Другой крупнейший узел образует Турция своей экспансионистской политикой.

Еще один узел — отношения Китая и США. Вашингтон пытается сдерживать Пекин, и создает китайцам угрозу в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях. КНР в ответ развивает свои вооруженные силы и пытается освоить спорные острова. Реакцией на это противостояние является вооружение Филиппин и Вьетнама — и вокруг них уже образуются новые очаги напряженности.

Серьезный очаг имеется и в Восточной Европе — как следствие экспансионистской политики НАТО. Альянс продвигается на Восток и создает угрозу безопасности России. Москва на это вынуждена отвечать — в том числе, присоединением Крыма и поддержкой Донбасса. НАТО следом наращивает вооружения в Восточной Европе, что заставляет нас делать новые ответные шаги.

И, конечно, рост напряженности во всех перечисленных зонах вызывает рост военных расходов.

Что касается объема военных расходов России — 4% общемировых трат — он, на мой взгляд, явно недостаточен. Мы сейчас урезаем такие расходы, вместо того, чтобы добиться роста экономики и увеличения трат на военные нужды. Между тем, напряженность по периметру наших границ только возрастает.

Особенно проблемными выглядят сценарии вокруг Турции и Сирии, а также в Восточной Европе. Впрочем, если боевые действия начнутся в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, мы тоже не сможем остаться в стороне — нам нужно будет помогать Китаю по военно-технической линии.

Поэтому, я считаю, нам было бы правильно увеличить военные расходы. Но при нынешней политике экономического блока правительства это, увы, невозможно…

---

* «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.