Хотят ли русские войны? Еще как!

Две трети (66%) россиян считают, что в случае начала военных действий со стороны США против действующей сирийской власти России следует поддержать Башара Асада военной силой. России Такие данные следуют из результатов опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения, представленных агентством РИА НОВОСТИ.

Из них 35% процентов респондентов считают, что России «безусловно следует» поддержать Асада в этом случае, 31% - что «скорее следует».

Опрос показывает, что в основном защиту Асада поддерживают мужчины (76%) и в группе респондентов старше 60 лет (75%). В то же 18% всех опрошенных выступают против таких шагов. Из них 12% уверены, что России «скорее не следует» оказывать военную поддержку Дамаску, еще 6% считают, что «безусловно не следует». При этом, как отмечают социологи, противников военной поддержки значительно больше среди самых молодых респондентов — 37% в возрастной группе 18−24 лет.

— Россияне поддерживают не столько Асада и Сирию, сколько внешнеполитический курс президента России Владимира Путина на Ближнем Востоке и в целом, — уверен член политсовета партии «Родина», директор Института свободы Федор Бирюков.

— Хотя, безусловно, наш народ традиционно выступает на стороне геополитической справедливости. А сегодня защищать Асада и Сирию — справедливо. Более того, Россия этим и занимается в Сирии с самого начала боевой операции. Присутствие США там очевидно, Штаты и западная коалиция открыто поддерживают так называемую «оппозицию» и прочих террористов. Так что данный опрос демонстрирует всего лишь устойчивые геополитические настроения россиян, тут нет ничего нового.

В этом отношении Сирия не вытеснила украинскую, точнее — донбасскую повестку, она ее дополнила. Сирия в глазах россиян — южный фронт борьбы с американским диктатом, Донбасс — западный. Но поскольку в Сирии Россия проявляет себя намного решительнее, чем на Донбассе, то этот регион вызывает у нас дополнительные симпатии. Это такая эмоциональная политика, политика чувств, главные из которых — справедливость и свобода. Плюс мы понимаем, что лишь успешные действия Москвы в Сирии приведут к охлаждению империалистического пыла Вашингтона и на Ближнем Востоке, и в целом в Евразии. Это необходимый щелчок по носу дяде Сэму, без которого он просто не оставит в покое и нас. А это и есть главная цель России в данном вопросе — заставить «противника-партнера» переключиться с России на другие вещи: терроризм, собственные миграционные, социальные и экономические проблемы. Как раз то, к чему призывал Трамп в период его избирательной кампании. Но американский истеблишмент заставил поезд Трампа нестись по старым ржавым рельсам русофобии. А это путь в пропасть.

«СП»: — Почему такая разница в подходах у представителей разных поколений?

— Старое поколение привычно к понятию «интернационального долга». У молодёжи другие проблемы, и это нормально. Российская молодежь в целом аполитична, но и глубинно патриотична при этом.

— Подозреваю, что организаторы опроса некорректно сформулировали вопрос, — комментирует результаты исследования директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин.

— Во-первых, о какой поддержке идет речь? Военной, гуманитарной, моральной? Думаю, что респонденты, отвечая на поставленный вопрос, далеко не всегда имели в виду военную поддержку. Тогда 66% — это не очень большая цифра. Наоборот, удручает, что целых 34% россиян не склонны поддерживать Асада. Во-вторых, многие респонденты наверняка имели в виду под Асадом не его самого как личность, но законного главу Сирии — независимо от того, как его фамилия.

Сами по себе опросы — важнейшее средство понимания отношения людей к каким-либо проблемам и процессам, другое дело, что при некорректной постановке вопросов получаемые ответы не помогают политикам сориентироваться в своих будущих решениях, но, напротив, дезориентируют заказчика опроса и потребителя конечной информации. Как в данном случае.

«СП»: — Насколько, по-вашему изменилась ситуация по сравнению с 2015-м годом, когда Россия вступила в сирийскую кампанию?

— Обсуждать реальную динамику изменения мнения россиян относительно поддержки Асада можно только в том случае, если ранее (например, в 2015 году) был проведен опрос с точно такими же вопросами, что и в 2018-ом. Тем не менее, есть подозрение, что число россиян, выступающих за поддержку Асада к настоящему времени уменьшилось в сравнении с 2015-м годом.

«СП»: — Почему старшее поколение более склонно поддерживать Асада, чем молодежь?

— И без опроса понятно, что старшее поколение россиян гораздо патриотичнее молодого, так что степень поддержки Асада среди людей старше 60 лет выше. Молодежь, воспитанная на потребительских стандартах, эгоистичнее и прагматичнее старшего поколения. Кроме того, старшее поколение меньше думает о последствиях тех или иных шагов России во внешней политике; пожилых людей больше волнует моральное удовлетворение, в то время как людей молодых — собственная карьера и будущее, которое может оказаться под угрозой в случае реализации российским руководством какого-то военного сценария на сирийском или любом другом направлении.

«СП»: — Насколько такие опросы могут в реальности повлиять на принятие решений по Сирии? Каким оно должно быть в случае реализации военного сценария?

— Что же касается целесообразности учета руководством РФ мнения россиян при принятии тех или иных внешнеполитических решений, то мнение большинства, безусловно, учитывать нужно. Но грош цена тому руководству, которое при принятии таких решений полагается на мнение населения, а не на четкое понимание стратегических интересов государства.

Ракеты, выпущенные западной коалицией по территории Сирии, независимо от того, куда они полетят, непременно нужно сбивать теперь уже и при участии российских систем защиты. Нужно предпринять все усилия для того, чтобы российские ВКС и ПВО сбили все те ракеты до одной, что будут лететь в направлении Дамаска. В случае же явного нападения на одну из российских баз, нужно уничтожить не только ракеты, но и их носители (самолеты и корабли противника). Одновременно с этим нужно обозначить присутствие российских подводных лодок у берегов тех стран, кто участвовал в нападении на российские базы.

В случае, если удары ракетами по российским базам будут нанесены при участии ВМФ Франции, можно ограничиться «предупредительным» жестким ударом по французским ВМФ (в случае первой атаки). Разумеется, с комментарием, что при следующем залпе будут уничтожены носители любой другой страны. При этом атакующие самолеты нужно сбивать все, независимо от их страновой принадлежности.

Полагаю также, что в случае удара ракетами по российским военным базам нужно одновременно также объявить о выходе России из Минских соглашений по ситуации на Донбассе как ответ РФ на объявление ей войны.

— Дело в том, — считает эксперт Ассоциации военных политологов, доцент кафедры политологии и социологии РЭИ Александр Перенджиев, — что США итак уже уничтожили много государств, которые были нам верными союзниками, прежде всего, на Ближнем востоке.

— Это первый момент. Второй момент: граждане России хотели бы, чтобы наша страна уже смогла кого-то защитить, мы устали от того, что постоянно приходится сдавать позиции. После «Крымской весны» у россиян появилось убеждение, что пора бы уже научиться защищать свои интересы и давать американцам по зубам. Третий момент: за Сирию уже погибли наши граждане, и их немало. Совершено немало подвигов, и просто так сдать Сирию — это предать наших погибших. Есть еще такое в русском характере, что раз уж мы зашли туда, то отступать нельзя, если мы уйдем, мы уже себя уважать не будем. Тем более, что там наша база, пункт материально-технического обеспечения ВМФ, да, и в целом, мы хотели бы, чтоб Сирия сохранилась как дружественная нам страна, да и вообще сохранилась как страна, мы знаем, что, если мы оттуда уйдем, государство перестанет существовать — так уже было со многими: территория только осталась, а государства нет.

Еще один момент, который нам важен — о чем говорил президент — мы понимаем, что лучше мы будем биться с террористами, да и с теми же американцами на дальних подступах, чем после Сирии и те и другие вплотную приблизятся к нашей территории. Они и так уже приблизились, но если мы отдадим Сирию, геополитическое кольцо вокруг нашей страны еще больше сожмется. Может, россияне напрямую не понимают этой проблемы, но некое подсознательное понимание, судя по результатам опроса, присутствует.

«СП»: — Большинство из тех, кто поддерживает вмешательство на стороне Асада — люди старше 60-ти, молодежь в основном против. Это можно объяснить тем, что представители старшего поколения понимают, что их воевать не пошлют? Те, кто голосует за военное вмешательство осознают, что такое война?

— Все они осознают. И я не думаю, что старшее поколение так прямо намерено отсиживаться, я уверен, что те, кто еще обладает здоровьем, если им Родина доверит, они готовы пойти в бой. А молодежь у нас в целом, конечно, привыкла к комфорту. У нас много говорят о патриотизме среди политиков, в том числе, среди молодых политиков, которых у нас много появилось, но многие из них забывают, что патриотизм — это в первую очередь умение защищать Родину. В том числе, защищать союзников, ведь если мы все время будем отступать — мы просто останемся одни, от нас все отвернутся. А если будем защищать — у нас будет поддержка в мире. Это такая точка бифуркации — точка наивысшего напряжения, которую надо преодолеть. Либо мы сумеем выстоять, тогда Россия поднимется, и мы сумеем приобрести влияние, либо, если мы потеряем Сирию — мы можем, в конечном итоге, потерять и Россию. К сожалению, такого понимания нет среди наших граждан. А ведь мы уже один раз потеряли страну.

«СП»: — Должны ли власти РФ прислушиваться к общественному мнению при принятии столь важных политических решений?

— Естественно, власть опирается на общественное мнение. Ведь есть такое понятие при принятии политических решений, как легитимизация. Если то или иное решение не поддерживается народом, власти сложно это решение претворять в жизнь. Тем не менее, считаю, что власти нужно таким образом разъяснять свою политику, чтобы она находила понимание у населения в том плане, что она проводится в общенациональных интересах. Чтобы это воспринималось как политика обеспечения национальной безопасности, а не политика обеспечения безопасности власти.

Новости политики: Постпред РФ при ОЗХО: американцы уговаривали союзников не идти на российский брифинг