Евгений Гришковец: «Откуда взялся такой откровенный цинизм по отношению к нам?»

В связи с увеличением заболеваемости COVID-19 власти Москвы приняли решение: до 15 января 2021 года ограничить максимальное число зрителей в театрах, кинотеатрах и концертных залах столицы 25% вместимости. Писатель, актер и режиссер Евгений Гришковец резко раскритиковал эти меры, после чего любезно согласился прокомментировать свое недовольство «Свободной Прессе».

Важно отметить, моноспектакль Евгения Гришковца «Как я съел собаку» — абсолютный «рекордсмен» страны по количеству показов на большой сцене. Он удостоился главной театральной награды России «Золотая маска». В вооруженных силах бывшему матросу Гришковцу постфактум дали звание «старшина второй статьи» с формулировкой «за пропаганду российского флота».

«СП»: — Евгений Валерьевич, в своем блоге вы написали, что решение правительства Москвы о 25% наполняемости залов является, процитирую, «предательским и подлым, решительно очковтирательским…» И что лучше бы они все закрыли сами. Довольно резкое высказывание. Чем рождена такая эмоциональная реакция? Это лишние меры со стороны столичных властей?

— Я убежден в том, что, во-первых, это лишние меры. Лишние даже с пятидесятипроцентной или семидесятипроцентной рассадкой. Потому что это все очковтирательство. Когда работает метро, все остальные меры с закрытием или ограничением времени работы общепита и всего прочего — это показушничество. Дело в том, что с театрами очень удобно.

«Актеры, музыканты, работники исполнительского жанра в классической сфере — мы как социальная группа практически не существуем, нас очень мало. Поэтому нас как будто можно не замечать»

Но при этом само закрытие или ограничение работы театров достаточно заметно. И подлость заключалась именно в том, что нас не закрыли, а нам создали такие условия, в которых мы должны закрыться. Потому что с посадкой 25% даже государственным театрам финансово невозможно играть свой собственный репертуар. Не говоря уже о независимых артистах, таких как я. Этого недостаточно, чтобы просто оплатить аренду театра.

«СП»: — То есть это такое иезуитство получается?

— Абсолютное иезуитство. Абсолютное предательство, хитрость. После этого мы слышим отзывы пресс-секретаря президента, что вот, дескать, никаких планов помощи деятелям культуры не планируется. Потому что телевидение, — он, правда, тут ошибся, отнеся телевидение к культуре, — кино функционируют: съемочные группы могут работать. А театр должен работать 25% - пожалуйста. Вот в этом предательство нас, театральных деятелей, деятелей балета, опера, симфонической музыки.

«СП»: — Меня удивила ваша смелость в этой ситуации. Нет опасений, что запишут в оппозицию?

— Да пусть записывают. Куда угодно пусть записывают. Дайте работать. Вот и все.

«СП»: — Я в прошлом году в Калининграде был на вашем спектакле. Вы начинали его с благодарности и очень смешно говорили о том, что за деньги зрителя можете позволить себе жить и больше нигде не работать, занимаясь любимым делом. Насколько сильно ударила пандемия по вашему кошельку? В какой вы оказались ситуации? Интернет дает хоть что-то?

— Нет, интернет мне ничего не дает. Потому что те онлайн «ужины» (интернет-проект Евгения Гришковца — прим. ред.), которые я делал после введения карантина в апреле, я принципиально их не стал монетизировать. Я считаю, что те люди, которые смотрят мои эти онлайн-выступления, — мои товарищи по несчастью. С 13 марта по начало сентября я ни разу не вышел на сцену. Вышла у меня книга в июне. Но большое количество магазинов было закрыто, а какие-то потом не открылись. К тому же надо понимать, что те спектакли, которые я отыграл в сентябре и октябре, это перенесенные спектакли с марта, апреля и мая. Так что я был лишен возможности зарабатывать совсем. Если бизнес просел на 50−70%, то я не зарабатывал вообще.

«СП»: — Вы вернулись из Белоруссии. Там есть какие-то ограничительные меры для учреждений культуры, театров?

— Нет, там заведения общепита, бары работают до 4, до 5 утра. Театры какие-то работают, какие-то — на ремонте. Другое дело, что там заведения общепита, которые вывесили в витринах плакаты в поддержку оппозиции, флаги бело-красно-белые — их просто закрыли. Лишили лицензии, отменили аренду. Это в городе Минске.

«СП»: — Это было сделано под предлогом борьбы с коронавирусом?

— Нет-нет, это сделано просто: закрывают и все.

«СП»: — Предположим, что государство или власти Москвы услышали ваш посыл и решили какую-то поддержку оказать. Какие меры были бы кстати?

— Деньги платить людям, которых лишили возможности работать.

«СП»: — Это тем, кто «на ставке». А как вам можно помочь?

— Я — ИП (индивидуальный предприниматель — прим. ред.). Но давайте начнем хотя бы с того, что даже диалог никакой не идет. Какие меры? Песков сказал коротко и ясно, что никаких мер поддержки не предполагается. Все! Мы ощутили отношение к нам как к некой такой лишней роскоши. Есть же рыбалка, охота, баня. Спорт можно смотреть по телевизору, кино. А театр — как-нибудь проживем без… Вот как это выглядит. Но при этом делается показательное выступление: работайте для 25% зала.

«СП»: — Министр культуры что-нибудь предпринимает?

— Любимова? Я не понимаю, чем она занимается. Я видел, что она появлялась где-то на открытии реставрационных работ, еще где-то. Она сама из театральной среды. Ее отец — выдающийся театровед. И я уверен, что театр для нее — явление понятное и родное. Но никаких попыток защитить театр с ее стороны я не видел. Другое дело, что когда было принято решение ограничить до 25% посадку, некое распоряжение Министерства культуры было, чтобы те билеты, которые были куплены до того, были хотя бы реализованы. Но это было сделано после заявления директора Большого театра.

«СП»: — Спасибо вам за интервью. Я надеюсь, что эта ситуация исправится.

— Вот вы сказали «я надеюсь». А что вам дает повод для надежды?

«СП»: — Возраст, вероятно.

— Вот только если возраст. Потому что можно говорить, что «надо дождаться, пока все закончится, надо продержаться». Но вопрос в том, когда это закончится?

«Дело вот в чем: когда в аварийной подводной лодке кислорода для экипажа на трое суток, а помощь придет через пять… Помощь уже будет никому не нужна»

Я не понимаю, откуда взялся такой откровенный цинизм по отношению к нам. Эти люди ходили на наши спектакли, смотрят наше кино, читают наши книги. Почему они так с нами поступают? Просто потому, что мы для них как социальная группа не существуем. Вы поймите, что просто одних официантов в Москве больше, чем всех артистов, балерин и музыкантов, вместе взятых по всей стране.