На российские прилавки возвращается молочная продукция из Белоруссии. Роспотребнадзор расширил список разрешенной к ввозу в РФ белорусской молочной продукции со 139 до 273 наименований. Разрешение было дано после обязательства белорусской стороны «в ближайшее время выполнить все условия по приведению документации на молоко и молочную продукцию в соответствие российскому законодательству». Но это не означает, что стороны обо всем договорились и теперь мы будем жить по-соседски мирно, без торговых и, уж тем более, прочих войн. Позиционные бои не закончатся еще долго, и не только на «белорусском фронте» — нас ожидает «холодная война» почти на всем постсоветском пространстве, считает политолог Дмитрий Орешкин.
«СП»: — Дмитрий Борисович, что означает уступка России в «молочной войне» с Белоруссией?
— Это результат сокращения влияния России на постсоветском пространстве. Россия не предлагает способы улучшения ситуации в странах СНГ, но пытается наказывать их за то, что они ищут эти способы на западной стороне. Да, мы кормили Лукашенко, давая ему в течение десяти лет по пять с лишним миллиардов долларов нефте-газовой дотации. О этом и сам Путин говорил. А Лукашенко эти деньги брал, но делал только то, что хотелось ему, а не то, на что рассчитывал Кремль. Он до сих пор не отдал в руки «Газпрома» нефте-газовую структуру Белоруссии, хотя обещал и даже что-то подписывал. Лукашенко не признал и не признает независимость Абхазии и Южной Осетии, потому что не хочет из-за этого ссориться с западом и, в результате, оказаться в еще большей зависимости от России.
«СП»: — Лукашенко оказался более крепким орешком, чем рассчитывали в Кремле?
— Его пытались сломать. По московским представлениям Лукашенко должен был испугаться, что ему закрутят газовый кран и приползти на коленях. А он не испугался и напомнил: не забудьте, что у меня в руках весь ваш противовоздушный комплекс обороны. Вообще-то, этому противовоздушному комплексу грош цена, потому что на нас со стороны Запада никто нападать не собирается. Путин это тоже понимает. Но вся стилистика российского премьера построена с опорой на силовиков. И послать подальше все эти оборонные сооружения на Западном направлении Путин не может, потому что это ему не простят силовики. Поэтому он вынужден вести торговые войны с Батькой. Причем, у Батьки это получается лучше, поскольку он менее адекватный и действует еще циничнее. Здесь он рассказывает про ценность этой оборонительной системы, про ее необходимость, а на Западе просит денег под рассказы о том, как его пытается уничтожить Россия.
«СП»: — С Украиной отношения России еще сложнее. Какую роль здесь может сыграть Михаил Зурабов, которого прочат в послы?
— Мне кажется, что у Михаила Зурабова только одна сильная сторона — это абсолютная лояльность Владимиру Путину. Зурабов не блеснул менеджерскими навыками и, так сказать, моральными критериями на посту главы минздравсоцразвития. Скорее всего, его отправляют на Украину не за большие заслуги, а просто как человека, которому доверяет премьер, а, может, и президент. Хотя в данном случае внешняя украинская политика России все больше принадлежит премьеру, а не президенту. Сможет ли Зурабов разрулить в случае необходимости какой-то кризис? Не знаю. И не уверен, что посол должен разруливать какие-либо кризисы. В принципе, такие кризисы, которые у нас периодически случаются с Украиной, разрешить довольно просто: надо перейти на такие партнерские отношения, которые будут соответствовать международным стандартам. Работать прозрачно, и постепенно все устаканится. Но, насколько я понимаю, сейчас для российской власти важно не разрегулировать или отрегулировать какой-то очередной кризис
«СП»: — В том числе, и помочь «отломиться» от Украины Крыму?
— Даже если это получится, все равно он не приплывет и не пристанет к России. Он будет стараться плавать самостоятельно. А в остальном все будет сводиться к попыткам везде поставить Украине блок. Вряд ли это вызовет радость украинцев, будет идти некая холодная война.
«СП»: — А без всех этих блоков и прочих силовых приемов обойтись нельзя, просто договориться?
— За последние два года Россия значительно потеряла свое влияние на постсоветском пространстве. Хотя бы потому, что ни одна из стран не признала Абхазию и Южную Осетию, а Узбекистан отказался вступать в проект совместных вооружений. Ухудшились отношения с Грузией, Украиной и Белоруссией, а теперь, видимо, и с Молдавией. В то же время страны Восточной Европы не торопясь, вдумчиво вступают кто в Евросоюз, кто в Восточное партнерство, а кто и в НАТО, как Хорватия и Албания. Западные ценности вполне очевидно выигрывают у российских. Но эти очевидные поражения замазываются бравурной риторикой «мы поднимаемся с колен». Это обычная риторика проигрывающих стран, как, например, Советский Союз. Конец, в общем-то, уже не далек.
«СП»: — А насколько России необходимо влияние на этом пространстве? Ведь это не борьба за рынки. Что, в данном случае, кроется за формулировкой «геополитические интересы»?
— Изменилась среда обитания — вокруг идет соревнование за экономическое пространство. А мы по-прежнему рассуждаем о геополитике в военных терминах: у кого какое вооружение, ударные группировки. В России еще достаточно много людей, которые всерьез боятся, что придет НАТО и поработит нас, используя свою военную мощь. В то время, как Запад уже пришел и успешно осваивается здесь, потому что у него более эффективная система ценностей. Да и Россия сама ищет западные инвестиции, поскольку без них не может развивать свой промышленный комплекс и вообще свою экономику. И это абсолютно нормально. Нельзя говорить, что Германия поработила Францию, а США поработили Германию или Японию. Не те термины, не то понимание действительности. Но у нас нельзя вот так просто сказать, что военный комплекс надо сокращать, потому что его представители являются опорой путинского режима. Нам с советских времен досталось такое наследство, как западное пугало: кругом враги, надо вооружаться, чтобы предотвратить угрозу внешнего вторжения. В то время как реальной угрозой является демографическая катастрофа, депопуляция территорий, стагнация экономики и ее «голландская болезнь», то есть зависимость от сырьевых денег. Хотя, надо отдать должное Путину, он пытается провести военную реформу руками Сердюкова, что встречает чудовищное сопротивление.
«СП»: — То есть, надо побольше торговать, а не воевать?
— Именно. Надо налаживать нормальные торговые отношения. Подороже продавать газ Украине и Белоруссии. Получать побольше прибыли и тратить полученные деньги на развитие собственной структуры — на строительство дорог, укрепление здравоохранения
«СП»: — Но если кто с мечом придет за нашими богатствами?
— Да никто и ничего не придет у нас отнимать. Западу это не нужно: вот, договорились о поставках газа, так и поставляйте. У них такая логика.
«СП»: — А США, которые спешат наводить порядок именно там, где пахнет нефтью?
— Вот это чисто русская логика — считать, что США вторглись в Ирак, чтобы поставить под контроль его нефтяные ресурсы. Зачем? Им не надо это контролировать физически — достаточно экономического контроля. В противном случае, им гораздо удобнее было бы вторгнуться в Венесуэлу, которая под рукой, а ресурсов там не меньше. Но они предпочитают их покупать, а не отнимать. И зачем американцам воевать за российские месторождения нефти или никеля, когда они просто могут купить эту нефть или этот никель? Заметьте, на деньг, которые сами же и печатают..