Напуган даже Запад: Кремль недооценивает опасность кризиса и санкций

Усиление политической напряженности и экономический кризис настораживают европейских инвесторов. Несмотря на огромный потенциал сотрудничества с Россией, перспектива западных санкций после отравления Алексея Навального, может помешать экономическому сближению, в частности, между Францией и Россией, отмечается в статье Le Monde, главная мысль которой, — Кремль зря не боится последствий кризиса.

«Наше руководство в Париже как никогда сомневается насчет инвестиций в России», — заявил один из представителей французского предприятия. При это собеседник издания напомнил о судебном преследовании западных руководителей одного из старейших и уважаемых инвестфондов Baring Vostok.

Западные инвесторы отмечают остановку проектов, в частности, опасаются блокировки «Северного потока — 2», который должен обеспечить доставку российского газа в Европу. Напряженность ощущалась на прошедшей 5 октября традиционной встрече министра иностранных дел Лаврова с Ассоциацией европейского бизнеса. Авторы статьи пишут, что после угроз новых санкций глава российской дипломатии обвинил европейцев в потере не только здравого смысла, но и понимания своих экономических интересов.

Угрюмый настрой царит и в посольствах. Как считает один высокопоставленных европейских дипломатов, несмотря на заявления о необходимости диалога с Москвой, напряженность растет, и все это скажется на экономическом сближении. При этом две трети работающих в России предприятий уже пострадали в результате кризиса, вызванного коронавирусом, и лишь четверть из них прогнозирует восстановиться до конца года.

Беспокойства добавляет и падающий на протяжении полугода курс рубля. Интегрированная в мировую систему страна страдает от общего спада спроса на энергоресурсы: производство нефти и газа снижается, а бюджет при этом на 40% формируется углеводородами. Это потянуло за собой все промышленное производство.

Снижение доходов и рост безработицы сказываются на уровне потребления. В статье отмечается, что порядка 20 миллионов человек живут за чертой бедности, а планы по ее сокращению в 2024 году вдвое отодвигаются. Однако власти выражают сдержанный оптимизм, а президент Владимир Путин утверждает, что Россия уже пошла по пути постепенного восстановления.

«Политическое руководство и главы госпредприятий создают впечатление, что живут в какой-то другой стране, ведут себя так, словно ничего не происходит», — беспокоится представитель московского филиала французской компании.

В статье также отмечается, что меры поддержки экономики в России пока были очень скромными, менее 5% ВВП, что очень далеко до европейских программ.

— Ситуацию с привлечением иностранных инвестиций в Россию иначе как аховой я лично назвать не могу, — заявил «Свободной прессе» экономист Леонид Хазанов. — Еще в первом квартале 2020 года все рухнуло и маловероятно, что восстановился до доковидного уровня.

Подтверждением служит оценка Банком России платежного баланса. Как следует из нее, в третьем квартале приток прямых инвестиций в небанковский сектор составил 3,1 млрд долларов, тогда как годом ранее — 8,8 млрд долларов. Отток же портфельных вложений равнялся 2,4 млрд долларов против 2,1 млрд долларов.

Собственно и оснований для подъема нет никаких: даже если бы зарубежные инвесторы захотели бы посмотреть перспективные площадки для размещения новых предприятий, провести деловые переговоры, то они не смогли бы этого сделать во время карантина, поскольку тогда прекратилось воздушное сообщение между Россией и другими странами мира, да и просто было ограничено движений людей в городах. После же его снятия положение дел немного улучшилось, тем не менее, рост капитальных вложений в экономику и промышленность нашей страны затруднен.

Поэтому говорить о быстром их увеличении до конца нынешнего и в следующем году я бы не стал, хотя правительство делает все возможное для перелома ситуации, например, был принят закон о защите и поощрении капитальных вложений.

«СП»: - Только ли угроза возможных санкций и экономический кризис из-за ковида останавливают инвесторов?

— Против повышения инвестиционной привлекательности России играет куча факторов. Среди них, бесспорно, санкции со стороны США и пандемия коронавируса, однако имеются и другие проблемы — чрезмерные административные процедуры, сильнейшая налоговая нагрузка, многочисленные штрафы чуть ли не за каждый свист, коррупция, спад в экономике. Можно написать и принять сколь угодно прекрасные законы о стимулировании капитальных вложений, но пока не будет обеспечено их неукоснительное соблюдение, работать они не будут, и зарубежные инвесторы будут приходить к нам только вопреки, а не благодаря рыночной конъюнктуре.

Даже удивительно, что они хотят вкладываться в нашу страну. Хотя тут тоже все непросто. Например, для китайцев Россия интересна как большой транспортный коридор в Европу и источник дешевых полезных ископаемых, массово строить же крупные промышленные предприятия они не будут (созданный ими автомобильный завод в Тульской области не в счет). Европейцы не прочь создавать у нас предприятия и то только сборочные, ни о какой передаче технологий с их стороны речи даже не идет.

«СП»: - Какими должны быть меры поддержки российского бизнеса государством? Почему они существенно ниже европейских?

— На мой взгляд, главной мерой поддержки российского бизнеса должно облегчение административного и налогового давления на него. Оно чересчур высоко. Людям надо просто не мешать работать.

Было бы полезно обеспечить малому и среднему бизнесу низкие ставки по банковским кредитам, возможность реструктуризации задолженности по ним и налогам, приемлемые тарифы на электроэнергию и газ (у нас подсоединить предприятие к газопроводу — целая эпопея), сократить количество всевозможных проверок. В Европе есть и бюрократия, и коррупция, только там об инвесторах заботятся больше, за взятки же сажают чаще и надолго, конфисковывая все имущество.

Это отнюдь не означает полного отказа от государственного регулирования. Не мешало бы усилить контроль за соблюдением трудового права, оно нарушается сплошь и рядом. По моему мнению, было бы полезно уменьшить число мигрантов из-за границы, следить, чтобы граждане России получали за свою работу достойную зарплату, а не мизерные 20−40 тыс. рублей (такие зарплаты — просто позор для нашей страны) и стимулировать предпринимателей нанимать их. Я лично не вижу ничего плохого, если граждане России будут получать преференции при приеме на работу перед мигрантами: они живут здесь, тут будут платить налоги и не станут перечислять доходы за кордон.

Аналогичного мнения придерживается финансовый аналитик Ян Арт. По его словам, в ближайшие месяцы перспективы чрезвычайно туманны, поскольку понятно, что возможная смена кабинета в США — это, прежде всего, вопрос санкций.

— А пугают больше всего не точечные санкции, а финансовые. То есть возможность работать с «кровеносной системой». Санкции против отдельных предприятий никого не пугают.

«СП»: — Так ли все печально? Каковы перспективы иностранных инвестиций в российскую экономику в ближайшее время и в долгосрочной перспективе?

— Смотря во что вкладываться. Если это инвестиции в выпуск некой продукции на внутренний российский спрос, то, естественно, любой инвестор не стал бы в это вкладываться. Потому что внутренний спрос угасает от обеднения населения и фискального давления.

Если, условно говоря, кто-то подумывает открыть шоколадный завод, но при этом средний класс Москвы обложили де-факто обязательными платежами за то, что они ездят на машине, то вероятность того, что свободные средства, потенциально выделенные на шоколадки, резко уменьшились. Это очевидно для всех, кроме нас, потому что мы мыслим большими категориями и красивыми словами. Нормальный инвестор проведет маркетинговое исследование и поймет, сколько у людей потенциально средств на шоколадку. Эти средства мы подрезаем увеличением фискальной нагрузки.

Например, столько-то дачников имеют пластиковый багажник на крыше автомобиля купили бы шоколадку. Но сейчас вводят налог на автомобили с багажником на крыше. Всё, по шоколадкам потенциально бюджет у этих людей срезан. Вот на таком, казалось бы, примитивном уровне весь маркетинг и все инвестиции строятся.

У нас в стране очень трудно предположить, на что останется спрос, поэтому инвестиции, ориентированные на внутренний спрос, точно в негативном тренде. А инвестиции, ориентированные на производство сырья или полусырья в стране, оказались в общем негативном тренде из-за ковид. В нефтепереработку в России не хочется инвестировать, потому что непонятна ситуация со спросом на нефть и нефтепродукты во всем мире. То есть по-русски — куда не кинь всюду клин.

«СП»: — Как государство должно поддержать бизнес? Почему у нас меры далеки от европейских?

— Потому что у нас есть жупел великий — это профицитный бюджет. А в Европе этого нет, как в и США. Там есть другие проблемы, что иногда выплаты по обслуживанию долга слишком велики по отношению к ВВП, но все считают нормой дефицитный бюджет, потому что размер долга — это размер инвестиций в страну.

Мы живем немного в перевернутом мире: говорим — у нас профицитный бюджет. Для нас это главный жупел исполнения обязательств перед бюджетниками. Понять эту логику можно — у нас слишком велик процент этих людей, на этом строится относительная социальная стабильность, пусть и негативная. Но, к сожалению, этот подход не подразумевает помощь.

Для них помощь — это загнать бюджет в еще больший дефицит, но влить деньги в экономику через спрос. Для нас — это вопрос профицитного бюджета. Мы боимся дефицита, хотим сохранить дееспособное государство. Не страну, а государство. Это на философском уровне вроде общее размышление, но это суть нашего управления. Они хотят сохранить дееспособную страну.