За миску риса китайцы работать уже не хотят

В последнее десятилетие мы привыкли восторгаться «экономическим чудом» Китая. Успехи этой страны, превратившейся в главную мировую фабрику, и в самом деле впечатляют. Например, по данным заместителя директора Института Дальнего Востока РАН Андрея Островского, в 2011 году из Поднебесной было экспортировано товаров почти на два триллиона долларов. Это на 20 процентов больше, чем в 2010 году. (Для сравнения, Россия, продавая в основном энергоресурсы, экспортирует товаров примерно в четыре раза меньше). Островский считает, что в ближайшие полтора десятилетия Китай обгонит США по объёму ВВП и к 2025 году станет самым крупным потребительским рынком в мире.

Однако на пути к мировому экономическому лидерству Китай поджидают серьёзные проблемы. Некоторые из них в той или иной степени проявляются уже сейчас. Одна из них — удорожание рабочей силы.

Как сообщает информационный проект ChinaData Research, китайская «лимита» — рабочие из беднейших внутренних районов страны, — прежде приезжавшие на заработки в развитые провинции Гуандун и Чжуцзян, теперь не спешат пополнять ряды трудовых мигрантов. Найти достаточное число работников 18−35 лет со средним образованием становится всё более сложной задачей для владельцев китайских предприятий.

Прежде сезонные рабочие уезжали на китайский Новый год к себе в деревни. После праздников дружными колоннами возвращались на прежнее место работы. Но с недавних пор всё изменилось: в тех районах Поднебесной, которые традиционно считались поставщиками дешёвой рабочей силы, постепенно улучшаются условия труда, растут заработки. Многие внутренние мигранты не спешат уезжать в Южный Китай, так как разрыв между зарплатами, которые они получают дома, уже не так разительно отличается от доходов гастарбайтеров.

Зарплаты рабочих в Китае растут в среднем на 10−12 процентов в год, значительно опережая рост цен, который, по данным Андрея Островского, в последние годы колеблется на уровне 5−6 процентов.

То есть, у рядовых китайцев появляется всё больше возможностей накапливать сбережения. Что позволит многим родителям не отпускать своего зачастую единственного ребенка на заработки в чужие края, а давать ему более качественное образование. При этом многие китайцы, которые прежде безропотно соглашались вкалывать фактически за пропитание и самую дешёвую одежду, начинают задумываться о лучшей доле. Один из рабочих-мигрантов из Южного Китая написал в своем блоге: «Мы вынуждены трудиться в ужасающем темпе, получая при этом отвратительное питание, минимум времени на отдых и сон, испытывая сильный психологический прессинг со стороны руководства».

Около трети экспорта Китая берет свое происхождение из провинции Гуандун. С потерей привлекательности для рабочих-мигрантов, регион вплотную встал перед серьезным вызовом. С одной стороны — фабрики пытаются привлечь новых гастарбайтеров более высокими зарплатами и улучшением условий труда. С другой стороны — это впрямую влияет на цену продукции для западных потребителей и ведет к снижению количества заказов со стороны последних.

Одна из фабрик игрушек в городе Хуэйчжоу имела 4000 рабочих. После Нового года половина из них не вернулось обратно. В провинции Гуандун в городе Дунгуань с населением около 7 миллионов жителей в пик мирового финансового кризиса закрылись практически все крупные предприятия.

Нехватка собственной дешёвой рабочей силы вынуждает Китай уже сегодня искать её на стороне. В прошлом году, по информации forbes, были достигнуты договоренности с Северной Кореей о создании на ее территории двух особых экономических зон, где могут разместиться китайские предприятия. Работать на них будут северокорейские рабочие, готовые трудиться буквально за копейки.

Речь идёт об оживлении старой корейской специальной экономической зоны в Расоне и создания новой зоны площадью 12 квадратных километров на островах пограничной реки Ялу. В зоне Расон расположен важный для КНР морской порт Раджин, дающий выход в море для удаленных от побережья районов провинции Цзилинь.

Китай имеет все шансы закрепиться в КНДР. В приграничных китайских провинциях Ляонин и Цзилинь наблюдается быстрый рост доходов рабочих, что ослабляет конкурентоспособность экспортных производств. Например, в провинции Цзилинь средний доход городских жителей в 2010 году увеличился на 10 процентов и составил 15 411 юаней в год (около 80 тысяч рублей в год).

Неудивительно, что в крупных городах провинции уже ощущается нехватка рабочей силы, которая затрагивает как чернорабочих, так и квалифицированный персонал. Данные о доходах жителей сопредельных районов КНДР недоступны, но нетрудно предположить, что они несопоставимо меньше, чем у китайских соседей. Известно также, что многие северокорейские промышленные предприятия стоят уже долгие годы.

При этом численность китайской рабочей силы в относительном выражении сокращается еще с первой половины 2000-х годов. А в абсолютном, согласно прогнозу Академии общественных наук КНР, начнет снижаться уже после 2017 года.

В общем Китай, похоже, подходит к такому этапу экономического развития, когда ему придётся столкнуться с проблемами экономически развитых стран. И в первую очередь, — с отсутствием дешёвой рабочей силы. Сумеет ли Поднебесная справиться с этими трудностями? И как быть остальному миру, который привык, что Китай — страна, поставляющая дешёвые товары?

— В Китае сегодня около 230 миллионов человек можно отнести к «лимите». Это бывшие крестьяне, которые зарабатывают на жизнь в городе. В данном случае, Китай столкнулся с общемировым трендом: на определённом этапе развития общества уменьшается доля занятых в сельском хозяйстве и увеличивается — в промышленности, — рассказывает Андрей Островский.

«СП»: — Действительно ли жители бедных провинций Китая уже не соглашаются работать «за миску риса»?

— Да, зарплаты для «лимиты» повышаются, что сказывается и на удорожании продукции на экспорт. Кстати, я 5 раз был в Китае в прошлом году. И на собственной шкуре испытал, что цены растут и внутри страны. Всего они выросли за 2011 год на 5,4 процента. Продукты подорожали почти на 12 процентов.

«СП»: — К чему может привести рост цен на экспортную продукцию?

— Цены будут расти и дальше. Вопрос — на сколько они будут расти? Будут ли опережать, например, европейские. Думаю, ждать, пока китайские товары сравняются по цене с английскими и американскими, придётся долго.

Дешевизна рабочей силы была лишь одним из факторов низких цен на китайскую продукцию. Ещё один фактор — создание такой системы продвижения товаров, которая позволяет сильно снизить торговые «накрутки» по дороге от производства сырья до выхода продукции. Кроме того, в Китае до недавнего времени практически не было затрат на экологию. Сейчас начали на неё понемногу тратиться. И, скорей всего, эти траты будут возрастать.

«СП»: — Не приведёт ли удорожание рабочей силы и затраты на повышение экологичности производства к тому, что бизнесу из других стран будет всё менее выгодно инвестировать средства в китайскую экономику?

— Большая часть инвестиций пришла в Китай вовсе не из-за рубежа. Доля иностранных финансовых вложений в КНР составляет менее 6 процентов. Как вы понимаете, потеря этих процентов не обернётся серьёзными проблемами. Зато инвестиции из собственных средств предприятий составляют порядка 70 процентов.

В последнее время Китай вышел на одно из первых мест в мире по экспорту высокотехнологичной продукции. Он уже не только штаны и рубашки экспортирует, но и продукцию машиностроения. Неслучайно главный предвыборный вопрос в США — отношение к Китаю. И если кандидат в президенты Митт Ромни говорит, что он объявит имбарго на всю китайскую продукцию, то американский обыватель, привыкший к дешёвым товарам из Поднебесной, пугается. И недаром Ромни проиграл в Южной Каролине Грингричу. Хотя Ньюто Грингрич тоже не голубь по отношению к Китаю. Но он всё же не сторонник резких ходов в отношении этой страны. Как и все американские политики, он недоволен зависимостью от Китая. Но понимает, что сделать с этим сегодня ничего нельзя.

«СП»: — Можно ли, тем не менее, предположить, что на волне кризисных явлений в мире спрос на китайскую продукцию сильно упадёт?

— Китай, конечно, столкнулся и ещё столкнётся с проблемами сбыта, если его провинции не переориентируются с внешнего рынка на внутренний. Это касается в первую очередь провинций Фуцзиянь, Гуандун. А провинция Чжэцзян уже работает в основном «на своих». В Китае живёт 1 миллиард 340 миллионов человек. Представьте, каждому надо время от времени покупать по паре обуви… Или ещё говорящий факт: в Китае 460 миллионов интернет-пользователей, из них 300 миллионов подключены к телефонам.

При этом особенность китайцев в том, что они легко снижают цены. То, что не удаётся продать за границу, они в полцены продают у себя. Я спрашивал руководителей некоторых китайских компаний: как они пережили кризис в условиях падениях спроса на их продукцию в Европе и США? А что нам Америка? — говорят. — Мы быстренько перебросили избыток продукции на внутренний рынок.

«СП»: — Информация о массовом банкротстве в некоторых секторах китайской экономики, в частности, в обувной промышленности, достоверна?

— В Китае насчитывается 12 миллионов предприятий, из них в год 1 миллион закрывается и 1 миллион создаётся. Единственное исключение было в 2009, когда закрывшихся предприятий было больше, чем вновь созданных.

Уровень жизни в Китае повышается. И если, скажем, китайские крестьяне и пенсионеры живут пока хуже российских, то доходы рабочих в наших странах уже сопоставимы. Сейчас уровень бедности в Китае — 1250 юаней. Это около 8 тысяч рублей в год на человека. (При этом надо учитывать, что цены в Китае на порядок ниже российских). За уровнем бедности живёт 24 миллиона китайцев.

Можно однозначно сказать, что у Китая много «подстраховок». Не исключено, что Китай со временем полностью переориентируется на внутренний рынок и на высокотехнологичные товары. Тогда жителям западных стран придётся восстанавливать производство на своей территории и снова становиться за станки.

Ещё один процесс, который может повлиять на конкурентоспособность китайской экономики — переселение основной массы жителей из деревень в города.

Урбанизация страны с преобладанием сельских жителей — всегда сложный процесс. Китай сегодня как раз находится у черты, за которой городские жители впервые окажутся в большинстве. В своё время, в СССР, как считают некоторые специалисты, именно исход крестьян из деревень в города стал причиной кризиса, приведшего в конце концов к развалу советской сверхдержавы.

Можно ли сказать, что вчерашние китайские крестьяне в городах откажутся от своих традиционных ценностей, таких, например, как трудолюбие?

— На индивидуальном уровне, безусловно, у многих китайцев, которые переехали в города, сознание меняется. Древний философский принцип — бытие определяет сознание — никто не отменял, — рассказывает доктор философских наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН Артём Кобзев — Однако не стоит забывать, что Китай — древняя урбанистическая страна. Города с населением в полмиллиона и даже около миллиона человек существовали там уже во времена Римской империи. Специфика Китая состоит ещё и в децентрализации. Существует довольно строгая иерархия городов. Во-первых, две основные столицы, Пекин и Шанхай, на юге и севере. Иначе в огромной стране нельзя. Потом следуют столицы провинций, уездов. Ступенькой ниже — небольшие города. Вообще сеть городов принципиальна иная, чем то, к чему у нас идёт в последнее время: есть один большой город - Москва. А всё остальное — «замкадье». Поэтому в Китае человек, который движется из деревни в столицу, проходит этапы, напоминающие систему китайских экзаменов, которые надо сдавать сначала у себя в уезде, потом — в провинции, а потом уже в Пекине. Человек из деревни редко едет сразу в столицу. А у нас, как правило, человек попадает из деревни в Москву, испытывая при этом культурный шок. В китайских мегаполисах огромный разрыв между уровнем цивилизованности и благосостояния жителей. С одной стороны — ночлежки, с другой — небоскрёбы. В Пекине и Шанхае можно в центре города найти халупы средневекового вида, возле которых готовят пищу прямо на улице. Нам покажется это странным. Но таким образом китайские крестьяне избегают культурного шока, осваиваясь в городе, где многое для них знакомо.

Главный тезис — в Китае существует древняя городская культура, стандарты которой наработаны тысячелетиями. Под это подведена и вся китайская философия. В стране, как известно, две философская традиции — конфуцианская (для жизни в плотных социумах городов) и даосская (для жизни на природе и в деревнях).

Одно из главных достижений китайской культуры — выработка методики так называемого плотного социального бытия. Не секрет, что во всём мире люди оказываются в городах на расстоянии вытянутой руки. С точки зрения европейца, нарушение прайвеси — это уже агрессия. А китайцы научились гасить проблемы личной агрессивности. Ясно, что тенденция возрастания плотности — общемировая. Те народы, которые положительно решат эту проблему — получат преимущество.

«СП»: — Во всём мире городские жители во втором-третьем поколении начинают отказываться от физической, малооплачиваемой работы. Пытаются найти себя в каком-нибудь интеллектуальном виде деятельности. Грозит ли подобная тенденция Китаю?

— Ещё одна из особенностей китайцев состоит в том, что это общество очень иерархизированное. Там культурно освящено деление людей на высший уровень и более низкие. У нас прижилась психология эголитаризма. Мы все требуем для себя равных возможностей. Китайцы, с одной стороны, признают, что любой человек с улицы может стать светомудрым. С другой стороны — это надо заслужить. Подобные убеждения подкреплены буддийскими вливаниями в китайскую культуру. Поэтому любой мало-мальски наблюдательный путешественник, попав в китайский город, увидит, что там всегда находятся люди, которые на самом низком уровне готовы выполнять любую чёрную работу. И есть совершенно рафинированные персоны, живущие в особых, практически западных условиях. Всё это приемлемо для китайцев. Не вызывает желания пустить «красного петуха» и «всё поделить». Ведь такое положение вещей освящено культурой и традицией. Оно нормально с точки зрения жителей Поднебесной. Поэтому в китайских городах недалеко от самых современных небоскрёбов всегда будет сидеть какой-нибудь человек со сверчком в клетке, в традиционной китайской одежде. И это будет естественно для китайцев.