С. Троицкий (Паук): «У оппозиции нет ни секса, ни любви»

Анастасия Родионова: — Здравствуйте! С вами «Свободная Пресса», меня зовут Анастасия Родионова, и сегодня у нас в гостях лидер группы «Коррозия металла» Сергей «Паук» Троицкий.

Сергей Троицкий: — Привет всем! Как бодрость духа?

АР: — Это был самый распространенный вопрос к вам у нас на сайте.

СТ: — Да? С бодростью духа у нас отлично. Потому что вчера мы выпили контрабандного казахского коньяка.

АР: — Сергей, меня удивило, что на нашем сайте, несмотря на то, что вы так ярко выступили в Химках и заявляете себя сейчас как-то в политике, большинство вопросов было посвящено именно вашей творческой деятельности. Мне кажется, это симптоматично. Может быть, в процессе беседы мы это как-то проясним. Но начать я, все же, хочу с политики. Самый распространенный политический вопрос к вам был: «Зачем?» Причем наши интеллигентные читатели иногда выражали его несколько грубее. Зачем вам все это нужно?

СТ: — Зачастую у меня складывается впечатление, что читатели с луны свалились. Дело в том, что в России двенадцать лет были запрещены обычные выборы, когда любой человек может собрать подписи и участвовать в выборах. Так как я ни в каких партиях не состоял, у меня не было такой возможности. А как она появилась, мы приняли участие в двух выборах. Только идиот мог полагать, что я смогу выиграть выборы у громаднейшей административной системы. Не в этом фишка заключалась. Главное для нас было — химкинская и жуковская миссия, то есть создание образа русской мечты. Чем отличается оппозиция или партия власти? Они только так называются. Они что предлагают? На две копейки ЖКХ увеличить, никакой конкретной программы. А мы создавали мечту. Придумали летающий дирижабль, парк ужасов, и так далее. Даже если вы поедете в глухую деревню, к самому забулдыге подойдете, поставите бутылку водки. Потом выпьете с ним и скажете: «Слушай, а как бы ты видел свою деревню?» Естественно, сначала этот забулдыга испугался бы такого вопроса, а на следующий день, когда вы бы снова бутылку водки ему поставили, он хотя бы сказал: «Хочу, чтобы у нас улицы были прямые, заборы покрашены, и еще чтобы было можно в нашем озере глушить рыбу динамитом и эту рыбу продавать олигархическим дачникам — тогда я бы заработал денег». Для этого мы все это придумали, для каждого города уникальная ситуация. Если в Химках мы планировали сделать зону Лас-Вегаса — от этих прибылей город мог бы развиваться, — то в Жуковском — мы договорились с Березовским создать там оффшорную зону. Для этого именно Березовский ездил в Германию, договаривался с Меркель, чтобы она устроила ад в Кипре, чтобы все деньги из Кипра вывели и отправили в Жуковский оффшор. Правительство города Жуковского могло бы кредитовать правительство России. Потому что сотни, тысячи миллиардов долларов со всего мира могли бы туда перейти, и мы бы все пользовались этими деньгами, делали бы новые проекты.

АР: — Почему не получилось, Сергей? Люди не хотят идти за своей мечтой? В казино, бордели и играть на столиках в домино?

СТ: — Все, на самом деле, получилось. Когда мы проводили митинги, демонстрации, ведь мы не платили, как «Единая Россия», людям деньги. Зачем люди — 300−400 человек — собрались на огненную Масленицу, где сжигали чучела Депардье, Леди Гага, Филиппа Киркорова? Зачем они собрались — в субботу? Они могли заниматься своими делами. А тут надо было стоять на площади, в оцеплении ментов, автозаков. Их могли всех арестовать. Но они же это сделали, и их никто не заставлял. Я считаю, что прогресс налицо. Главное — нас поддерживал не только какой-то мелкий процент людей из Жуковского, а вся страна в этом участвовала. Вся страна прислала фотографии своих институтов, колледжей, где было написано: «Астрахань — за Паука», «Питер — за Паука». Если бы это были всесоюзные выборы, то активность людей увеличилась бы в геометрической прогрессии. Так, в Магадане или в Мурманске они должны были бы бездействовать. Но они могли ролик записать, фотографию прислать. Если бы все могли в этом участвовать, то результаты были бы громаднейшие. Но, как-никак, у нас действует чуровская арифметика. Результаты выходят по-другому, и это всем известно.

АР: — То есть у вас результат должен был быть гораздо выше.

СТ: — Ну как, если только в Жуковском десять тысяч человек «наколдованных». Новейшие технологии, кредиты. Поэтому мы решили outdoors рекламу не делать. На сумму денег, которой меня снабдила водочная мафия, мы открыли свои агитпункты. Я имел право нанять уборщицу, например, или расклейщика афиш, или секретаршу в штаб. Поэтому наши юристы придумали ноу-хау. К нам стали толпами идти люди, они гарантировали, что будут агитировать и подговаривать своих соседей, родственников, знакомых, как правильно голосовать. Представьте себе: мрачнейшая многоэтажка, и вдруг в эту многоэтажку вливается 50 тысяч рублей. Сразу загорается свет. Сразу человек идет и оплачивает ребенку задолженность за айпод. Алкаш побежал, водки взял. Бабка купила торт. Дом наполняют радостные голоса. Весь город ожил. Я вдохнул жизнь в Жуковский. Деньги пошли крутиться, пошел товарооборот, это всем выгодно. Понятно, что какой-то процент, десять тысяч человек, допустим, деньги получил, свою тысячу рублей, и на выборы не пошел. Но все равно из них две-три тысячи людей проголосовали. Они боятся: веб-камеры стоят, а город-то бандитский — Люберцы, Раменское, Жуковский, бандитские дела — вдруг мне предъяву за это сделают. Куда все эти голоса делись? И куда делись голоса наших сторонников, которые реально врубаются? Вопли оппозиции, прохоровских людей, которые потратили миллионы миллионов долларов — взяли бы, занесли куда надо пятьдесят миллионов грина, и все. Глупо вопить, что они деньги потратили, а система зла, ей такой подарок принесет. Множество вопросов было связано с музыкой. Год назад, когда у меня выходила книга «Обратно в СССР», она должна была выйти к 21 августа, к юбилею ГКЧП, и наш агент, мой пресс-секретарь, в разные редакции отослал предложение: «мы хотим издать эту книгу, готовы с вами в пополаме это сделать». В том числе наш секретарь отправил это письмо сестре Прохорова, в ее издательство, где издают интеллектуальную литературу. Ответ пришел: «Мы сейчас дико заняты». Хотя мы даже написали, что если у вас денег нет, мы вам деньги дадим. То есть они присылают отписку. Если бы они здравомыслящие люди были, они сказали бы: да, это не очень хорошо для нашего имиджа и нашего бренда — Паука издавать. Заплатили бы любому захолустному издательству десятку грина, чтобы они издали мою книгу. В таком случае, люди Прохорова могли бы подойти ко мне и сказать: «Сережа, твою книгу-то издали, а ты против нашего человека выступаешь». Они же ничего не сделали!

АР: — То есть вы изначально так и планировали, что они будут к вам подходить? Зачем вы присылали книгу?

СТ: — Мы все шансы дали. Разве телеканал «Дождь» хоть раз сделал рекламу, что будет выступление группы «Коррозия металла»? Хоть раз он сделал рекламу группе «Коловрат»? Или чем посодействовала Чирикова развитию рок-музыки? Ничем!

АР: — А почему она набрала больше голосов, чем вы?

СТ: — Чирикова давно в этом городе живет, пять лет уже пиарилась, и так далее. Плюс, воровство голосов происходило не только со стороны административной системы.

АР: — А как именно?

СТ: — Очень просто. Есть человеческий фактор. Подойди начальник участка, приличный куш дай — он за деньги тебе что хочешь нарисует. Здесь такая же борьба происходит. Политика — это такое дело, грязное. Здесь всякие дикие технологии происходят — со стороны всех.

АР: — Мало денег у нашей оппозиции, не смогли они купить выборы в Химках?

СТ: — Ну, конечно. У нее мало очень денег. У нас же спонсор — водочная мафия. Один раз мы пошли в центральный химкинский «Сбербанк» — деньги занести на счет. У нас было 370 тысяч рублей мелкими купюрами: по 100, по 500 рублей. Когда мы вошли, Чирикова увидела у нас эти деньги. Ей показалось, что это все пятитысячные купюры. Она так ошалела, встала. Я ей говорю: «Жень, у нас 21-го числа была клевая вечеринка, мы тебе приглашение отправили, все ждали. Восемь разведенных скинхедов хотели с тобой познакомиться». Я ей сразу предложил: снимай свою кандидатуру, участвуй в совместных выборах. Я тебя назначу директором этого зоопарка и дам тебе восемь скинхедов, и ты можешь с ними делать, что хочешь. Она вся засияла, но ее свита ее сразу схватила, поволокла к юристам. Ей, может быть, хотелось любви и секса, а оппозиция любовь и секс дать не может. А если секса нет в какой-то организации, то она никогда не победит.

АР: — Может, вы бы им как-то помогли? Вместе объединиться. Почему бы вам не пойти в Химки, к Чириковой, помочь?

СТ: — Мы приехали в ее штаб. У нас штаб был в моднейшем ресторане «Спартак», а у нее — в каком-то сквоте, где проходила незаконная торговля овощами. Когда мы с камерами туда приехали, все торговцы разбежались, собрались граждане. Я говорю: «Граждане! Разбирайте все эти товары!» Люди сначала не верили, боялись, но потом бросились и стали разбирать киви, бананы, груши, яблоки, и все были довольны. А Чирикова куда-то убежала.

АР: — Продолжая политическую тему, хотелось еще по поводу выборов спросить — почему Химки? Почему Жуковский? Почему Подмосковье? Если можно поехать куда-нибудь в провинциальный город, где нет Чириковых, где для них это будет что-то новое и, возможно, будет шанс…

СТ: — Ну, группа «Коррозия металла» постоянно гастролирует по разным городам, и на всех концертах, пресс-конференциях от местных жителей приходят предложения — давайте баллотируйтесь у нас в Архангельске, давайте баллотируйтесь в Белгороде. Десятого мая, кстати, я был в Белгороде. Хотя Савченко дико ругают, что он православный маньяк, — в то же самое время он создал нормальную белорусскую модель православного социализма. В чем это заключается? Во-первых, ни в Белоруссии, ни в Белгороде нет ни одного гастарбайтера. Весь город покрашен в белую краску. Недавно мы занялись проектом «Радостный двор». Наши дворы построили два-три года назад дагестанцы из всяких дурацких непонятных пластмасс. Они неинтересны для жителей. И церкви у нас строятся, в Москве той же самой, с какими-то дурацкими заборами. А в Белгороде церкви интегрированы в детские площадки. Вокруг стоят фонтаны, лавки, люди сидят, дети резвятся. Маньяк-педофил или гастарбайтер побоится подойти к детской площадке. Церковь стоит рядом, он побоится, что его по религиозным делам арестуют, что он не на той территории. И само здание церкви, получается, несет охранную функцию. Вот нормальный подход. Также Савченко отбил все заводы у Лужкова и Батуриной, и Белгородская область сейчас занимает первое место по производству мяса, птицы и так далее. Другое дело, что не нужно впадать в маразм. Там до сих пор запрещают рок-концерты, арестовывают людей. Какой-нибудь авангардист сделает дурацкую выставку или спектакль, и местные власти, чтобы выслужиться перед Савченко, начинают охоту на ведьм. Рок-музыкантов арестовывают. Ночью к ним приходят обыски. Избивают. Это понятно, что я приехал из мэрии Жуковского, москвич, пятнадцать ментовских машин за нами весь день ехали, и я что хотел, то и делал. Но я-то из Москвы, они боялись что-то сделать мне, вдруг будет скандал. А местных там трамбуют по полной программе.

АР: — Почему вы не пробовали там баллотироваться?

СТ: — Там другая ситуация. Я просто призываю к тому, что наша миссия — как у Савченко, только в маразм не вступать. Я не Абрамович и не Березовский, есть определенный финансовый ресурс…

АР: — А откуда у вас этот ресурс?

СТ: — Группа «Коррозия металла» двадцать семь лет выступает. В свое время мы выпускали пластинки миллионами. Кое-какие доходы сохранились.

АР: — «Коррозия металла» финансирует вашу избирательную компанию?

СТ: — Ну да. Потом — много фанатов. Вчера он был фанатом, а через 27 лет он стал банкиром. Позавчера он был панком, а теперь работает в кремлевской администрации. У нас люди везде есть, везде есть своя лапа. В Химках и Жуковском нам удобно этим заниматься — быстро толпу собрал, сел в автомобиль и приехал туда. После химкинской и жуковской миссии я могу, в принципе, быть старшим логистиком в любой автомобильной компании, могу за одну секунду посчитать, как собрать 20−30 автомобилей и во сколько они точно приедут в любое место в Подмосковье.

АР: — А с губернаторскими выборами в Подмосковье — это вы сейчас серьезно собираетесь?

СТ: — Ну да, мы планируем. Если такая ситуация сложится. Например, проучаствуем в выборах в разных мелких городах. У меня будут свои представители, я буду ездить везде, агитировать, и, соответственно, я буду представлен во всех этих городах. Губернаторские выборы — там нужно в партии участвовать, много голосов собирать, и я бы, конечно, хотел обкатать какую-то систему на мелком дурацком городе.

АР: — На каком, например, дурацком?

СТ: — К середине лета будет понятен пасьянс. Мы будем видеть, кто, что, куда ломится, где будет выступать. А потом, депутаты уже из пары городов обратились ко мне на предмет проведения грандиозных рок-фестивалей на площади города. Когда мы говорим про попсовую мафию, которая является зеркалом нашего режима, власти. У нас борьба с гомосеками, а эти гомосеки все пляшут пляшут. На чем они живут? По сути это — коррупционеры высшей пробы. Сердюков отдыхает. Я не видел ни одной афиши, чтобы какая-нибудь поп-звезда, которая тут выступает, — цена за билет 500 рублей. Они выступают за госсчет. Постоянно проходят Дни города. Списываются миллионные бюджеты и миллионные гонорары с откатами. Пилится. На это и живет попсовая мафия. И одновременно местные мэры или депутаты города приклеивают афиши и делают корпоративы, и получается, что этот певец уже не один миллион получает за свое выступление, а два. Поэтому некоторые города боятся, что мы туда приедем. Они мне говорят: «Сергей, давай мы не будем устраивать попсовый фестиваль, а устроим рок-фестиваль. Мы заплатим жирный куш». Естественно, через некоторое время, когда наступают выборы, мы в этом городе уже не будем выступать, потому что в этом городе мэр уже хоть какую-то пользу принес. Естественно, в этом моя миссия дает плоды: мы чуть-чуть потеснили попсовую мафию. И уже это будет хорошо для рок-музыки и для людей.

АР: — Нынешняя так называемая «болотная» оппозиция могла ли бы что-то вам предложить, чтобы вы стали ее поддерживать и были, как это сейчас называется, спойлером?

СТ: — Если они сами выступают статистами в этих выборах, которые везде проигрывают, — может быть, они — спойлеры? Я общественно-политической деятельностью занимаюсь с 1992 года, вообще-то, а они только сейчас вылезли. Существует ли в реальности оппозиция? Как может Илья Пономарев быть оппозиционером, если он 750 тысяч долларов получил от государственной структуры? И не является ли Гиви Таргамадзе агентом Кремля? Через него передаются транши, ему — через аффелированные структуры, а он их раздает. Соответственно, у какого-то лидера создается впечатление, что грузинские власти с помощью Березовского делают оранжевую революцию. Не является ли все это постановкой Суркова? Почему же его тогда уволили? Может, это стало известно Рогозину? Под эту всю постановку списываются громадные деньги. Вот и весь расклад.

АР: — Откуда вы черпаете информацию о политических реалиях? Может быть, у вас какие-то ресурсы определенные политические? С кем-то вы общаетесь? С политологами…

СТ: — Конечно. У нас есть люди в разных структурах. Любой человек, кто жил в Советском Союзе и всю жизнь читал между строк, может почитать любую статью, посмотреть любую вещь и понять, кому это нужно, кому это выгодно.

АР: — «Как на вас повлиял Эдуард Лимонов? — спрашивают наши читатели, — и как складываются ваши отношения с ним сейчас?» Насколько я знаю, он тогда выдвигал вас в мэры Москвы?

СТ: — Эдуард Лимонов до сих пор мне должен двадцать пять тысяч евро, потому что я его избавил от этой сумасшедшей дуры Медведевой (бывшая жена Лимонова — ред.), алкоголички, наркоманки. После этого Лимонов смог нормально заниматься партийными делами. Поэтому, Эдуард, надо, все-таки, деньги вернуть.

АР: — Он обещал вам заплатить за это избавление?

СТ: — Любой порядочный человек должен дать. И потом, благодаря моему деду Лимонов появился на свет. Дело в том, что моя двоюродная тетка в 1942 году была главной певицей Нижегородской оперы. А мой дедушка — у него был Орден Ленина, он был профессором, главным борцом с малярией. Во время войны были большие эпидемии малярии, он действовал в Нижегородской области. Немцы периодически летали на модных самолетах бомбить автозавод. Тогда одежды не было. Тогда моя двоюродная тетка после репетиции в опере прямо в этих модных прикидах графини пошла домой. В этот момент прилетели немцы, разбомбили завод и полетели обратно. Смотрят: клевейшая тетка идет в модных прикидах из оперы. Они подумали, что если Нижний Новгород падет, они смогут попросить у нее контрамарку. Обычно лучшие места доставались генералам и так далее, а простому летчику место будет только на галерке, поэтому они стали вокруг нее кружить и сбрасывать смски — шоколадки со своими именами и с фюрером на упаковке. Забросали ее шоколадками, а шоколадки были на вес золота. Она в подол их все собрала — и быстрей домой. Дедушка приходит домой, смотрит — а там весь стол фюрером заложен. Он испугался, что сейчас придет НКВД и ее арестует. Собрал шоколадки в мешок — и быстрее в город Дзержинский, где у него был прием больных малярией. А мама Лимонова как раз забеременела и заболела малярией. Тетки, дуры, стали говорить ей, чтобы она аборт сделала. Она пришла на прием к дедушке, она была худая, страшная, практически при смерти. Он дал ей моднейшее лекарство хинин и, чтобы как-то ее поддержать, дал ей этот мешок шоколадок с фюрером. Благодаря этому она вылечилась, и с помощью шоколада окрепла, родила Эдуарда Лимонова, поэтому он с детских лет…

АР: — Вскормлен фюрером.

СТ: — Да-да-да. В утробе матери впитывал фюрерские творческие задатки. Ведь тот рисовал картины, занимался архитектурой. В конце 90-х годов у Эдуарда появились разные люди, которые врубались в его деятельность и помогали ему. Одним из таких людей был тверской бизнесмен, который подарил ему деревню. Я говорю ему: «Эдуард! Твоя партия — ее скоро не Путин уничтожит, а твоя неправильная деятельность». Я ему предлагал, чтобы он мне продал кусок этой деревни. Мы бы там устроили сельское хозяйство, посадили туда беглых политкаторжан. Во-первых, это собственная территория — можно было депутата назначить. Представьте себе: люди идут 31-го числа на мороз. У них ноль сигарет, ноль еды, ноль выпивки. А если бы из деревни приходила «Газель», наполненная колбасами, самогоном, самопальным вискарем, — да 31-го числа пол-Москвы бы собиралось. Кремль затрясся бы в ужасе. И Путину пришлось бы с Лимоновым подписать какой-то договор. А так его лысая девица ему документы исправила, забрала деревню, в которой могло быть возрождение партии и его политического успеха. Вот и все.

АР: — То есть вы по завету деда заботились о Лимонове.

СТ: — Конечно. Всю жизнь заботился, давал советы. К сожалению, он не послушался.

АР: — Вернемся к вопросам читателей. Павел из Сыктывкара спрашивает, как, наш взгляд, вы видите решение проблемы нелегальной иммиграции в наших городах.

СТ: — Мы давно уже проект, еще в Химках, сделали. Все очень просто. Первый вариант — это савченская модель, второй — более выгодный. Нужны ли нам рабочие руки? Нужны. К сожалению, в нынешнее время мы может только констатировать, что труд сейчас не ценится. Все хотят устроиться на работу, где можно с помощью ухищрений и манипуляций красть деньги, лодырничать и так далее. Никто не может даже гвоздь забить. Кроме гастарбайтеров никто не может эту работу сделать. Но как это должно быть выгодно? Мы хотели сделать это в Жуковском: отдать всех гастарбайтеров под крыло МЧС. Создать трудоармию, которую Троцкий придумал еще в тридцатых годах. Создается в Таджикистане какая-то контора по найму людей. Она набирает тысячу человек, ФСБ проверяет. В пломбированный ленинский вагон сажает этих людей. Они приезжают на станцию Люберцы-1. Жуковский покупает этих людей. Как в Китае. Наше Жуковское правительство планировало покупать этих рабов по пять долларов за рабочий день, и ведет счет с правительством Таджикистана. Они приходят на платформу Люберцы-1. Фирмы МТС, Билайн, Мегафон чипируют их. Вживляют им чипы в руку или ногу, отбирают паспорта. Хочешь раба — платишь фирме, например, 20 долларов. И все — он твой. От звонка до звонка поработали, в специальный автобус сели и уехали в подземный лагерь, где они могут лезгинку танцевать, стрелять, шаурму делать, что захотят. МЧС мог бы создать новые трудовые места, новый автосервис, предприятия. Бизнесмены и горожане покупали бы этих людей четко у МЧС. Все было бы четко. Платили бы налоги. Если были бы созданы рабочие места, потом на командные должности, мы бы подтянули наших парней, которые поступили бы в ПТУ, где учились бы, как правильно чинить автомобили, забивать гвозди и стали бы мастерами. А так как рабочих мест нет, то вся провинция спивается. Алкоголь запретили — наркотики дешевле алкоголя. Все люди доходят до ада. Соответственно, мы можем сказать, что вся эта антиалкогольная компания организована наркомафией. И не исключено, что наши депутаты получили громадные куши, как в советские времена.

АР: — Звучит, конечно, хорошо. Но если таджиков еще можно в пломбированные вагоны, то победить наркомафию будет сложнее.

СТ: — Я не говорю, что дагестанцы или чеченцы — плохие народности. С другой стороны, если мы День Победы 9 мая отмечаем, парад устраиваем, то ведь Сталин кого-то депортировал в 1944 году. Почему мы на равных общаемся с этими депортированными людьми? Надо отделить, как у Сорокина, Китайской стеной. У них же своя религия, свои шариатские законы. Пусть они сами развиваются. Швейцарцы же запретили строительство дополнительных религиозных учреждений. Пока все это перемешиваются, будут происходить конфликты на национальной почве. Когда все это зачистится, все станут хорошими друзьями. Национал-социализм в этом и заключается: чтобы в каждой республике, каждой стране были свои порядки, но все дружат.

АР: — К слову о гастарбайтерах. Олег спрашивает вас, как вы относитесь к русскому националистическому оппозиционному движению и можно ли кому-нибудь из этих людей доверять. Олег перечисляет: Константин Крылов, Валерий Соловей, Дмитрий Бобров. Можно еще назвать, допустим, Дмитрия Демушкина.

СТ: — С Демушкиным мы знакомы где-то 15 лет. В 2001-м году сотрудничали с ним. Я вложил огромные силы в то, чтобы он развивался. Он занимается общественно-политической деятельностью. Добился успехов. Известность по всей стране. С остальными я мало знаком. Я сторонник того, чтобы люди шли за национал-патриотами.

АР: — Вам не кажется, что эти национал-патриоты вас в чем-то дискредитируют?..

СТ: — Беда России в том, что где три музыканта, там пять сольных проектов. Где десять русских, там двенадцать партий. Напротив мэрии Москвы стоит памятник Юрию Долгорукому. Это человек, который объединил всех этих людей, который как рак, лебедь и щука. Прошло 25 лет. Бизнес развивается. Есть ли в России хоть один попсовый популярный ансамбль? Ну да, случайно «Тату» вышли на мировой уровень, или, там, футбольная команда. А чтобы так, как Рамштайн, ездить с гастролями по всему миру — нет этого. Главным оппозиционным движением стало патриотическое, но главная проблема в том, что они грызутся между собой. В свое время в Германии все люди привыкли к порядку. Один фюрер, одна страна. И сразу огромный прорыв. Когда наши войска входили на немецкую территорию, там булочник продолжал выпекать булки, почтальон продолжал разносить почту. А у нас на одну секунду что-то произойдет — никто на работу ходить не будет. Армия, которой платят огромные деньги, получается, они, по сути своей, наемники. Если деньги платить не будут, то все разбегутся. Будет полный ад. Поэтому наши выборы состояли в том, чтобы создать русскую мечту, чтобы сам по себе человек тянулся к тому, чтобы делать благие дела. Взять аристократа английского — он никогда не станет воровать деньги. Махинацию провернет, но не будет то творить, что у нас творят чиновники. Для них важна честь. Пока у нас не важна честь, все будет точно так же. Никто не хочет работать — только расхищать.

АР: — У нас еще блок неожиданный религиозных вопросов. Читатели спрашивают вас, действительно ли вы православный, и если православный, то почему тогда пропагандируете сатанинскую символику.

СТ: — У меня в роду было 13 попов, двоих попов расстреляли в 1937 году в Вязьме, потому что они были сторонниками патриарха Тихона. У меня дома до сих пор хранятся иконы, которые патриарх Тихон, выступавший против большевизма, подарил моему прадеду. Когда их в 37-м году расстреляли, когда в 41-м году немцы вступили на территорию СССР, в город Вязьма попала всего одна бомба, и она попала на тот дом, где жили семьи НКВД-шников, которые расстреливали попов. Божья кара произошла. Что такое сатанизм? Когда на могиле кто-то кровь пьет? Это все театрально-субкультурные символы. Ведь никто же не будет говорить, что артист, который играет роль Фредди Крюгера, — дьявол и сатана. Это же кино, театр, искусство. Любой нормальный человек это должен понимать.

АР: — Для вас сатанизм на сцене — это роль?

СТ: — Роль. Все эти мистические роли интересны. Почему одной из самых популярных книг в конце ХХ века на территории СССР, России, была «Мастер и Маргарита»? Почему 12 мая по телеканалу Россия-1 показывали весь этот сериал? Людей же интересует мистика. Я к театральности это отношу и к состоянию: изучать мистическое. Есть божественные силы, а есть темные.

АР: — То есть вы — православный человек?

СТ: — Я светский человек. Я хорошо отношусь к православию и к ряду церквей, которые имеют отношение к патриарху Тихону, мы оказываем им содействие.

АР: — То есть вы не исповедуете православие. Спрашивают, как это сочетается с голыми девками на сцене, бухлом…

СТ: — Нормально. Котлеты отдельно, мухи отдельно. Церковь — это одно, а интертеймент, досуг — это другое.

АР: — Понятно. Давайте о музыке. Андрей спрашивает, какую музыку вы слушаете в свободное время, и какие группы повлияли на вас до прихода в «Коррозию металла».

СТ: — Как старый хиппи-металлист, я люблю старорежимную музыку — Битлз, Роллинг Стоунс, Металлику. Когда мои друзья подгоняют мне современные группы 2013 года, я себе закачиваю и с удовольствием слушаю.

АР: — Дмитрий спрашивает. «В ХХI веке тяжелый рок — это, прежде всего, Рамштайн. Остальное осталось в ХХ веке. Сможет ли кто-нибудь в ближайшее время достичь подобного звучания?»

СТ: — Что такое Рамштайн? В свое время у меня был диск группы «Белый медведь». В Москве в середине 2000-х годов была конкуренция между стрип-барами, и мой знакомый, управляющий подобным заведением, нуждался в рекламной компании. Я предложил сделать музыкальный проект, где будут плясать голые девицы. Один раз они выступали в клубе, где был человек, имеющий отношение к Рамштайну. Вскоре они написали знаменитую песню «Москоу», где девицы поют. Они гастролировали вместе с Рамштайном, а потом вернулись к своему корыту. Теперь они говорят американским группам: «Да мы с Рамштайном там выступали!» После этого американцы вскакивали, и их просто ветром сдувало из этого бара. Почему? Американцы дико ненавидят Рамштайн. Во-первых, это немцы, во-вторых, это индустриальная машина. Если Мерелин Менсон приезжает в Москву, у него обслуживающего персонала 35 человек, а у Рамштайна — 112 человек. Роботы, которые не курят, не пьют и за одну секунду собирают громаднейшую сцену. Идет дикий успех по всему миру. И все американские, английские группы их дико ненавидят, потому что Германия снова восстает из пепла на всех уровнях — и на финансовом, и на музыкальном. И группа Рамштайн это доказывает.

АР: — Сложно обойти повторяющийся вопрос: как вы относитесь к Сталину?

СТ: — Сталин — классический грузинский вор в законе. Никакой гениальности у него нет. Возьми любого грузинского вора в законе, поставь его мэром мелкого города, и он будет делать все то же самое. Подковерные дела, репрессии, и так далее. До революции оно витало в воздухе, вся страна хотела перемен. Большевики не котировались, немцам нужно было завершить эту дурацкую Первую Мировую войну, не воевать на два фронта. Поэтому они вложили громадные деньги, плюс американские евреи вложили. Сталин приклеился к этой теме. Всему народу царизм надоел. Когда Гитлер напал — почему он развивал всю эту технику, танки, пушки, самолеты? Он не хотел в клетке в зоопарке сидеть. В то время процентов 20−30 ярых коммунистов и большевиков было, которые во все это верили, у которых руки были по локоть в крови, которые топили в баржах белогвардейцев, занимались раскулачиванием, ГУЛагом. Они тоже боялись. Немцы кого расстреливали? Комиссаров, коммунистов. И все воевали. Плюс остальные люди. 45 миллионов людей погибло. Разве это — победа? Если бы Сталин был настоящим патриотом, желал как можно больше людей спасти, он сдал бы Москву, немцы туда зашли бы, и, как Наполеон, там замерзли бы в 1941 году и все бы кончилось. Но он боялся падения Москвы, что большевистская власть рухнет, и его какие-нибудь генералы замочат и с Гитлером договорятся.

АР: — От одной личности к другой. Теперь у вас спрашивают, как вы относитесь к Навальному.

СТ: — Навальный — талантливый проект. Откуда он взялся? Я только что говорил, что — нужно, чтобы функционировал какой-то город, губерния. Ставят губернатора. Он, вместо того, чтобы заниматься губернией, начинает все расхищать. Его можно снять, поставить другого человека. Он тоже будет расхищать, его тоже в тюрьму посадят, и так без конца. Поэтому проект «Навальный» был придумал властями. Губернатор слишком много начинает хапать — раз, Навальный выложил на своем сайте какую-то компрометирующую информацию, — и губернатор стал хапать поменьше. И это выгодный бизнес для Навального. Ему платили бы громадные барыши, чтобы только он не выкладывал компрометирующую информацию на своем сайте «Роспил».

АР: — Соответственно, ко всем прочим оппозиционным либеральным лидерам вы относитесь отрицательно, наверное.

СТ: — Взять Немцова, например. Был 2002-й год, когда были самые большие гонения на скинхедов и так далее, а он был у власти. И мы встретились на шоу Швыдкого «Культурная революция». Я говорю: «Много парней невинных, они пару раз зиганули — и их арестовали. Посодействуй. Чего они будут в тюряге сидеть, уголовниками потом станут». Вместо этого он стал против этого выступать. А когда мы зашли в vip-гримерку, там Швыдкой коньяки и тарелки с икрой и рыбой выставил, и vip-персоны должны были это есть. А ко мне приехали из провинции два скинхеда, они жили у нас в офисе на Большой Никитской, у них было ноль рублей, ноль еды. Я им сказал: пойдемте на тусовку, я буду в vip-комнате, могу вам еды вытащить, хоть поедите. Пока я вытащил им небольшую тарелку с бутербродами, Немцов в одиночку сожрал лохань черной икры. Это как может быть?

АР: — Почему вы поддерживаете скинхедов? Вы считаете это нормальным, когда русские парни кидают зиги?

СТ: — Им же никто не платит за это. Вы же наверняка не ездите в маршрутках в Подмосковье. Свою жену как я пущу одну в этой маршрутке, где играет лезгинка, где водитель курит, который вообще не врубается, как нужно водить, и так далее? Вот захочет такой пристать к девушке, а на следующей остановке скинхед заходит. И все, он притих, нормально себя ведет.

АР: — Может, альтернатива есть?

СТ: — Есть. Нужно саморазвиваться, заниматься спортом, делать свою карьеру, заниматься каким-то бизнесом. Путин говорит, что все двери открыты, ломись, и все получится. Это как кому повезет! Если в нужном месте окажешься, и так далее. Если живешь в Москве, например. А если живешь в глухомани, то шансов у тебя никаких нет. Хоть ты качайся, не качайся.

АР: — Может быть, им что-то предоставить другое? Не ждать, пока они будут саморазвиваться, начнут кидать зигу и непонятно, куда они разовьются.

СТ: — Я же не президент России. Правительство пусть заботится. Но у нас чиновники работают не за идею, а за деньги.

АР: — Спрашивает Святослав, есть ли город реальный, где вас могли бы избрать мэром. Видимо, он имеет в виду планету в целом.

СТ: — В ближайшее время мы построим град, там все будут голосовать за нас.

АР: — Спрашивает Святослав: не тяготит ли вас ваше прозвище — «Паук». Ведь это отрицательное насекомое.

СТ: — Меня не тяготит, я к этому свободно отношусь. В век информационных технологий гораздо проще заменить телефонные номера на никнеймы, по крайней мере, это запоминается. Не понимаю, почему до сих пор сотовые операторы пользуются какими-то дурацкими цифрами. С точки зрения бизнеса, никнейм быстрее запоминается, чем Вася или Петя. Чисто из практических соображений.

АР: — Как вы пришли к «Коррозии металла»?

СТ: — Со школьных лет я дико врубался в металл. Поэтому, когда случилась перестройка, я понял, что с помощью гитары и адского металла мы сможем донести наши идеи быстрее до людей. Если бы Пушкин или Лермонтов жили в нынешнее время, наверняка они тоже были бы рок-исполнителями.

АР: — Какие вы предпочитаете гитары?

СТ: — Я не дикий музыкальный гурман. В свое время, в 89-м году, Стас Намин подарил мне моднейшую гитару Крамер, которую, — в то время правительство США, поддерживающее развал СССР, давало кредиты дорогостоящими американскими инструментами. И в то время перестроечникам помогало этим способом. Я получил модный американский инструмент, на котором играю до сих пор, он офигенно звучит и дико мне нравится.

АР: — Еще интересуются. То, что вы на сцене ходите с яркими красивыми девушками, не значит ли, что в вашей реальной, не сценической жизни, они отсутствуют?

СТ: — С девицами у нас таких проблем не было, в том числе и с сексом. Когда вокруг эта мрачная жизнь, пользователь, который приходит на концерт, который видит наши ролики — он должен не скучные мрачные вещи смотреть, а веселые приколы. В том числе и телки.

АР: — Как вы относитесь к творчеству группы «Аркона»?

СТ: — «Аркона» мне дико нравится, потому что она языческого типа группа. Я к творчеству их отношусь очень положительно.

АР: — Действительно ли существует высочайшая либеральная цензура в шоу-бизнесе? Алексей, наверное, имеет в виду запрет на какие-то правые идеи в шоу-бизнесе.

СТ: — Естественно. Под видом формата. Возьмем радиостанцию «Наше радио». Они же никогда не крутили песен «Коррозии металла» или «Коловрата». Хотя они позиционируют себя как самая крутейшая рок-радиостанция. Но получается, что они игнорируют громаднейшую часть рок-культуры, в том числе и «Аркону», как будто их не существует. Так же на многих телеканалах: сделали какую-нибудь передачу о рок-музыке… Почему тот же самый телеканал «Дождь» имеет большую популярность в определенных кругах, чем все остальные федеральные каналы? Там существует обзор различной культуры, и эти обзоры — не для быдла. Соответственно, центральные каналы только настроены на быдло, разного типа, то есть и результат такой. Почему люди на Болотную площадь бесплатно приходят, а «Единая Россия» людей автобусами свозит за 1000 рублей?

АР: — А вам не кажется, что, может быть, из-за того, что вы все время говорите о телках, бухле и всем прочем, просто никто не может понять, что на самом деле хард-рокеры — интеллигентные люди? Может быть, стоит все-таки как-то…

СТ: — Я никогда не подстраивался ни под кого. Если какой-то ограниченный человек не видит в этом скрытый посыл и юмористического, сатиристического момента — это проблемы этого человека.

АР: — А на Болотную, кстати, вас никогда не звали выступать?

СТ: — Нет.

АР: — А сами не хотели? Спеть песню.

СТ: — Я считаю, что митинги, демонстрации - это очень клевое дело, а митинги — это же клевый досуг для москвичей. Я считаю, что если такие акции происходят, собирают так много людей, то это очень хорошо. Другое дело, что вот эти митинги против закона Магницкого — правильно его сделали. Но депутаты, как всегда, занялись очковтирательством. Получается, что в Америку они запретили детей продавать, с другой стороны, любая телка может приехать с Украины, усыновить ребенка и тут же в Америку продать его. Вот и все. Други