Александр Горьков: «Угроза нападения на Россию из космоса — реальность»

Василий Колташев: — Гость «Открытой студии» — Александр Юрьевич Горьков, начальник зенитных ракетных войск ВВС России в 2000—2008 годах.

Александр Юрьевич, в России появился новый вид войск — Воздушно-космические силы. Как вы встретили эту новость?

Александр Горьков: — Эту новость ожидали давно. Мы в Совете ветеранов войск противовоздушной обороны принимали активное участие в их формировании. Надо отдать должное руководству Министерства обороны, Генеральному штабу, что к вопросу о формировании нового вида вооружения они подошли не так, как подходили в свое время руководители при министре обороны Сердюкове. Были подключены очень сильные структуры, научно-исследовательские центры института, Академия для обоснования численности, форм оперативного и боевого применения войск, формирования главного командования Воздушно-космическими силами. Но, к большому сожалению, наше мнение полностью, как мы считаем, не было услышано руководством, потому как мы вели речь о создании и развитии войск воздушно-космической обороны, основой которых должны были быть войска противовоздушной обороны страны. Поскольку в свое время эти войска, самые молодые, кстати говоря, Советского Союза, ну еще и ракетные войска стратегического назначения, войска противовоздушной обороны страны они, как ни есть, являлись прямым прототипом войск воздушно-космической обороны. Войска ВКО в свое время и задумывались в недрах войск противовоздушной обороны страны. Но как сказал наш главком маршал Батицкий: «Не настало еще время для формирования войск воздушно-космической обороны», — это были 60−70 годы прошлого столетия. И к этому вопросу мы вернулись в свое время для того, чтобы войска ВКО выполняли свои задачи в том объеме и в противовес тем силам и средствам, которые планировались для нападения через космос и через воздушное пространство по объектам Российской Федерации. Но я думаю, что работа в этом направлении будет продолжаться. Действительно, объединились и военно-воздушные силы в воздушно-космических силах, и космические войска, и войска противовоздушной, противоракетной обороны. Будем считать, что это первый шаг для того, чтобы Россия обладала надежной системой воздушно-космической обороны. То есть поле деятельности есть, и над этим вопросом нужно очень серьезно в дальнейшем работать, поскольку угроза не уменьшилась.

В.К.: — А что мешало создать воздушно-космические силы раньше, когда Соединенные Штаты впервые в мировой истории провели военную наземно-космическую операцию в Югославии?

А.Г.: — В свое время эти вопросы поднимались на уровне Министерства обороны, Генерального штаба и, самое главное, уже объединенного вида военно-воздушных сил, куда вошли и собственно военно-воздушные силы, войска противовоздушной обороны. Но, к большому сожалению, мне кажется, военно-политическое руководство не приняло нужного решения на тот момент времени, чтобы развить и преобразовать силы и средства ПВО в силы и средства воздушно-космической обороны. Ведь в середине 90-х годов был и указ президента Ельцина по вопросам воздушно-космической обороны, были проработаны все формы и варианты развития этих войск, а самое главное — оперативного применения этих сил и средств.

В.К.: — Многие согласны с вами, что создавать ВКС нужно было на основе сил ПВО. Потому что сейчас получилось так, что смешано: зачем ВКС, к примеру, грузовые самолеты, вертолеты, штурмовики?

А.Г.: — Все-таки проработка в этом направлении Генеральным штабом была проведена. Я еще раз возвращаюсь к теме воздушно-космической обороны. Для того, чтобы она была полноценной, достаточно иметь три основные составляющие для войск воздушно-космической обороны: это истребительная авиация, которая действует в интересах воздушно-космической обороны, зенитно-ракетные войска и радиотехнические войска. Ну и, конечно, другие структуры, силы, которые применяются непосредственно для отражения удара средств воздушно-космического нападения противника. А то, что включены были в состав так называемая авиация ВКС, дальняя авиация — это стратегические силы, это военно-транспортная авиация и ударная авиация в составе штурмовой, бомбардировочной, истребительной. На наш взгляд, истребительная авиация должна определенным образом отойти как структура, может быть, даже внутри тела воздушно-космических сил для решения задач ВКО, в первую очередь, в состав командования противовоздушной, противоракетной обороны. Поскольку невозможно, будем говорить так, эффективно управлять силами и средствами, когда они разрознены и подчинены различным структурам, в том числе в самом теле воздушно-космических сил.

В.К.: — Первым главкомом ВКС стал летчик-штурмовик. генерал-полковник Бондарев. Как вы считаете, у него достаточно компетенции для создания воздушно-космических сил России?

А.Г.: — Виктор Николаевич Бондарев прошел достаточно серьезную военную школу. Он командовал штурмовым полком, объединением военно-воздушных сил, в состав которых входили авиация, зенитно-ракетные, радиотехнические войска обеспечения, специальные силы и средства. Поэтому у него есть опыт в командовании разнородными силами воздушно-космической обороны. Другое дело, как будут в дальнейшем развертываться события, как новый главнокомандующий видит развитие сил или войск ВКС.

В.К.: — Наши читатели спрашивают, достаточно ли у России оружия для борьбы со средствами воздушного нападения во всем диапазоне? Когда зенитная ракетная система С-500 поступит в войска? Как быть с замещением импорта электроники, поскольку своя утрачена?

А.Г.: — Нужно с этим согласиться, конечно. Для того, чтобы надежно защитить воздушные границы нашего государства, сил и средств, которые в настоящее время имеются, недостаточно. В советские годы силами противовоздушной обороны были прикрыты практически все административно-политические центры от районного до республиканского и союзного значения, были прикрыты важные объекты промышленности, гидроэлектростанции, атомные электростанции и другие особо важные объекты. Теперь страна прикрыта частично, имеет очаговую систему противовоздушной обороны, то есть на крупных городах, на крупных объектах, но и есть те объекты, которые совершенно не прикрыты — это и магистрали газа, газовой промышленности, железнодорожные и прочие, прочие. Можно перечислять здесь достаточно долгое время. Поэтому, развивая воздушно-космические силы в интересах воздушно-космической обороны, нужно совершенно новое вооружение. О той системе, о которой вы говорили, да, она будет. Если в советское время цикл от разработок до принятия на вооружение составлял несколько лет, сейчас эти сроки достаточно растянуты. Есть на то объективные, субъективные причины. В 90-х годах были практически разрушены военно-промышленный комплекс, технология производства. Поэтому военно-промышленная система была вынуждена закупать отдельные комплектующие элементы за границей. Но, опять-таки, нужно было принимать решения для того, чтобы параллельно развивать свое производство, поддерживать его. И тогда мы бы не попали на эту «импортную иглу», с которой тяжело в настоящее время уйти. Рогозин заявил о создании нескольких новых заводов, но это — серийное производство. А давайте заглянем, как развиваются конструкторские бюро, где заложена сама идеология производства оружия нового перспективного, совершенно не похожего на на оружие прошлого века, а рассчитанное на 50, на 60 лет вперед…

В.К.: — Помимо материальной части существуют еще люди, которые должны этим оружием пользоваться. Учебные заведения, которые сохранились, способны обеспечить кадрами Вооруженные силы, оборону?

А.Г.: — Недавно я был в Академии генерального штаба. И когда мы с коллегами стояли около стелы, где выбиты золотыми буквами фамилии выпускников, закончивших Академию с золотой медалью, в один год, в сердюковские времена, мы смотрим, один всего выпускник с золотой медалью. Ну, и как анекдот уже родился: «Почему один-то?- Да их всего двое училось.» Это очень серьезно. А говоря о возможностях вузов по подготовке современных кадров, ведь все это взаимоувязано: численность вооруженных сил, уход такой, будем говорить, естественный (кто отслужил по срокам, кто уволился по болезни) и все это должно учитываться в тех объемах, которые закладываются в военно-учебные заведения как училища, так и академии. Поэтому прямо ответить, хватит или не хватит… Каждый год составляется план, план приема, план выпуска, планируемое количество принятых абитуриентов на обучение в академиях и в училищах и планируемое количество по выпуску. В настоящее время все мы говорим, что численность Вооруженных сил не устраивает — ни в вопросах обороноспособности и способности Вооруженных сил отражать на различных направлениях возможную агрессию. Эта цифра была определена еще в 90-х годах правительством Гайдара. Последние события, начиная с Югославии, события в мире вблизи границ, говорят о недостаточной численности. Министерство обороны, Генеральный штаб планируют различные внезапные проверки с перегруппировкой сил и средств для создания определенного соотношения сил в разных стратегических направлениях. Это правильно, но абсолютно недостаточно, чтобы отразить агрессию даже с воздуха, с воздушного пространства. Помните цифры, звучавшие в свое время в СМИ? Сколько тысяч крылатых ракет воздушного, наземного и другого вида базирования американцы готовы произвести? Правда, эта цифра сейчас как-то ушла, на нее мало обращают внимание, но я вам скажу: если с полтысячи крылатых ракет с юго-западного направления будут применены, то очень тяжело с ними бороться.

В.К.: — То есть угроза реальна.

А.Г.: — Существует модель, она, так сказать, наигранна: начало военных действий с применением авиации пилотируемой и крылатых ракет. Пока не достигнуты цели действий этих сил и средств, сухопутные войска не вступают, то есть война практически бесконтактная.

В.К.: Может быть, тогда России и не нужна наземная армия, нужны только воздушно-космические силы?

А.Г.: — Так мы и говорим, что должны быть соблюдены определенные пропорции. Это, видимо, идет еще с горбачевских времен: мол, мы до Ла-Манша не будем доходить, у нас есть границы и — все. Такая же оборонная стратегия присутствует и в настоящее время. Но для того, чтобы сохранить боеспособность флота и сухопутных войск, должна быть сильная воздушно-космическая оборона. Это и, еще раз говорю, группировки войск, сохранение боеспособности, а самое главное — инфраструктура, система управления государством и так далее, и так далее. Для того, чтобы по болевым экономическим точкам не были нанесены удары, как по Югославии, когда страна, в общем-то, замерла, экономика была разрушена, дальше управлять страной было невозможно. Хотя Вооруженные силы Югославии были сохранены, надо признать это. Поэтому мое мнение: пропорции Вооруженных сил по видовым структурам должны определенным образом сосредоточены на силах, средствах воздушно-космической обороны, в частности, вот сейчас Воздушно-космических сил.

В.К.: — Сейчас идет разработка новой единой космической системы — ЕКС. В ноябре 20015 года запланирован запуск первого спутника «Тундра», который войдет в эту систему. Как обстоят дела с ракетоносителями? Ваше отношение к проекту «Тундра».

А.Г.: — Насчет ракетоносителей не могу ответить конкретно, в каком они состоянии… Понимаете, замысел и идея достаточно блистательные, чтобы, как мы говорим, придать новому виду определенный облик. Конечно, освоение космического пространства с точки зрения военных интересов — это правильно, потому что с советского времени орбитальная группировка была сильная, но потихоньку пришла в то состояние, в которое она пришла. Нужно, конечно, наращивать. Эта программа достаточно затратная, но она имеет достаточное обоснование для того, чтобы повысить обороноспособность страны из космоса. Первое — космос, потом воздушное пространство.

В.К.: — Есть вопрос о гиперзвуковых крылатых ракетах. Насколько российские Воздушно-космические силы будут в состоянии отразить такого рода удары?

А.Г.: — Когда мы говорили с вами о воздушно-космической обороне, то речь как раз шла о развитии средств воздушно-космического нападения. Надо признаться, что объединение двух этих сфер в одну единую сферу борьбы — это очень правильно, потому что сейчас вы затронули вопрос о гиперзвуковых крылатых ракетах. Это те средства, которые преодолевают противовоздушную, противоракетную оборону на тех высотах, где она наиболее уязвима, с высот, скажем так, 50−70 километров над поверхностью. В настоящее время пока еще нет сил и средств, которые смогли бы на этих высотах успешно вести борьбу с такого рода средствами нападения. Это мы говорим о пространстве. А теперь — гиперзвук. Гиперзвук ведет к тому, чтобы противоборствующие системы вооружения имели как можно меньше задействованного человеческого фактора, потому что времени для принятия решения достаточно мало — секунды. Здесь должна быть такая система вооружения, которая бы в автоматическом режиме решала задачи поражения. Это очень сложная задача.

В.К.: — «Первое звено российской системы раннего предупреждения о ракетном нападении, к сожалению, практически отсутствует, — пишет наш читатель. — В строю остались только высокоэллиптические спутники, которые могут частично контролировать пуски с территории США только в течение 3 часов в сутки. Как вы считаете, насколько это проблема?»

А.Г.: — Проблема существует. Руководство Министерства обороны, Генерального штаба эту проблему знают и видят. Давайте обратимся к тем фактам, которые есть. Когда была разрушена система предупреждения о противоракетном нападении, в течение нескольких лет стояла задача о восстановлении системы предупреждения. В ближайшие годы система будет функционировать в полном объеме. То есть это путь предупреждения о ракетном нападении путем создания станций наземного базирования. Конечно, о космосе ни Генеральный штаб, ни Министерство обороны не забывают.

В.К.: — Возможна ли война России с Украиной, точнее говоря, нападение, агрессия в каком-то виде со стороны Украины на территорию России? И как, по вашему, можно этому противостоять?

А.Г.: — Вопрос очень простой и очень сложный. Вот два государства: будут ли военные действия? Я глубоко сомневаюсь. Но подбрасывать в огонь дрова кто-то будет. Постоянно тлеющее противоборство, противостояние на юго-востоке Украины будет, наверняка, достаточно долго. Долго, пока, как мне думается, не будет сменен политический курс Украины и, наконец-то, руководство Украины не поймет, где у них друзья, где у них соратники, а кто пользуется этой ситуацией. Но Вооруженные силы Украины, как нам говорят и показывают, вроде как существуют, даже «Боинги» сбивают.

В.К.: — А вы думаете, это ВСУ?

А.Г.: — Я уверен в этом. Только по умолчанию, наверное, уже для решения страшно больших, огромных политических задач не объявляется то, что должно было быть объявлено хотя бы через месяц после прошлогодних событий по малазийскому «Боингу».

В.К.: — Как же все эти идеи провести международный трибунал, блокировка Россией трибунала?

А.Г.: — Есть политические цели. Кто-то хочет быть президентом в определенной стране, но ему мешает разглашение того, что произошло, либо еще что-то. Потому что других признаков и причин, наверняка, нет.

В.К.: — А зачем тогда украинские воздушные силы сбили этот самолет?

А.Г.: — Вот мне бы очень хотелось у них это спросить, и у главного лица, которое отвечает за противовоздушную оборону Украины. Но — не дают пока этого сделать. Думаю, время поставит все на свои места.

Полная версия на видео «Открытой студии».

Над программой работали Василий Колташов (ведущий), Майя Мамедова (продюсер), Татьяна Парубаймех (бильд-редактор), Александр Фатеев (оператор).