Раскрытая тайна

В 1941 году немецкие генералы рассчитывали, что вермахт разгромит Красную армию в ходе быстротечной операции. На военную кампанию отводилось не более пяти-шести месяцев.

Не известно, в каком настроении был Гитлер в тот исторический день. Смеялся, шутил или был задумчив? Наверняка он понимал, что принял, возможно, самое, важное решение в своей жизни. В данном случае оно оказалось «синонимом» смертного приговора. Или отложенного самоубийства…

Под псевдонимом «Альта»

За несколько дней до Нового, 1941 года, на стол Сталина легло расшифрованное донесение из Берлина. Резидент разведывательного управления Генштаба Красной Армии «Альта» сообщил, что Гитлер отдал приказ начать подготовку к войне с СССР.

Шифровка явно испортила предпраздничное настроение Сталину. Он раздраженно потребовал от начальника Главного разведывательного управления Филиппа Голикова немедленных пояснений. Кому конкретно отдан приказ? И можно ли доверять автору донесения?

Через пять дней агент «Альта» — под этим псевдонимом работала Ильзе Штебе — ответил. Сведения получены от надежного человека, также работающего на советскую разведку. Штебе гарантирует, что сообщение «Арийца» основано не на слухах, а на секретном приказе Гитлера…

Советская разведка завербовала ее еще до прихода нацистов к власти — в 1931 году. Для конспирации 20-летняя журналистка вступила в национал-социалистическую партию. Штебе входила в разведгруппу Рудольфа Геррнштадта. Советский резидент в Берлине Яков Бронин (псевдоним «доктор Бош») так характеризовал Ильзе: «Беспартийная. Симпатизирует коммунистической партии. Работает с нами по убеждению».

С надеждой, но без иллюзий

Штебе работала в газете «Берлинер тагеблатт». Спустя некоторое время она переехала в Бреслау, где трудилась в другом издании — «Бреслауер нойесте нахрихтен». Еще позже она стала собственным корреспондентом «Франкфуртер генераль-анцайгер» в Варшаве.

Вскоре Ильзе знакомится с немецким дипломатом Рудольфом фон Шелиа. Наверняка ему нравилась это женщина, иначе он не стал бы устраивать ей столь серьезную протекцию — устраивать в пресс-службу МИДа. Но ведь барон наверняка понимал, что здесь что-то не чисто — уж слишком явно она интересовалась его делами. Да и ее жених — журналист той же франкфуртской газеты Георг Хельфрих — показался ему подозрительным. Как потом выяснилось, неспроста, он тоже работал на советскую разведку.

Тем не менее, Шелиа и его пристроил в МИД, а сам стал работать на ГРУ, получив псевдоним «Ариец». Политические пристрастия тут, вероятно, не причем, барон банально польстился на деньги, причем немалые. В общем, он стал сообщать о секретах Третьего рейха Штебе. Именно от него она узнала о плане «Барбаросса».

Впрочем, возможно Сталин счел ее донесение «дезой». Ведь недавно, в ноябре 1940 года министр иностранных дел Вячеслав Молотов побывал в Берлине, где встречался со своим германским коллегой Иоахимом фон Риббентропом, беседовал с Гитлером. Казалось, что советско-германский пакт, заключенный в 1939 году на десять лет, по-прежнему нерушим.

На самом деле особых иллюзий относительно планов германского руководства у Сталина не было. После возвращения Молотова из Германии на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) вождь сказал соратникам: «Мы рассматривали берлинскую встречу как реальную возможность прощупать позицию германского правительства. Позиция Гитлера во время этих переговоров, в частности его упорное нежелание считаться с естественными интересами безопасности Советского Союза… — все это свидетельствует о том, что, несмотря на демагогические заявления по поводу неущемления «глобальных интересов» Советского Союза, на деле ведется подготовка к нападению на нашу страну…

Гитлер постоянно твердит о своем миролюбии, но главным принципом его политики является вероломство… Мы все время должны помнить об этом и усиленно готовиться для отражения фашистской агрессии".

Тем не менее, Сталин считал, что первостепенной задачей Гитлера была и есть победа над Великобританией. И пока эта задача не будет решена, немцы не ударят по Советскому Союзу.

Теоретически Сталин, человек, который привык к трезвому расчету, был прав. Но Гитлер, азартный игрок, действовал вопреки логике. Удача и военное счастье сопровождали его все последние годы. Фюрер был уверен, что судьба окажется благосклонной к нему и на этот раз.

Кто выдал план?

Разработка плана нападения на СССР началась еще летом сорокового года. Примерный план будущей военной кампании Гитлер огласил перед своими генералами вскоре после окончания победоносной войны с Францией — 31 июля 1940 года. Но тогда фюрер еще колебался…

План «Барбаросса» был отпечатан в девяти экземплярах. Четыре папки Гитлер отправил представителям высшего командования вермахта, остальные пять закрыл в своем сейфе. Шелиа явно не входил в ближний круг. Значит, ему проболтался кто-то с самого верха. Ну, не Гитлер же? И вряд ли начальник генерального штаба Альфред Йодль…

Можно предположить невероятную вещь — шпионом оказался генерал Фридрих фон Паулюс, под руководством которого разрабатывался план «Барбаросса».

Конечно, с очень большой долей фантазии можно представить, что он работал на советскую разведку. В 1943 году он, уже в чине генерал-фельдмаршала, капитулировал с окруженной в Сталинграде 6-й армией. Потом Паулюс возглавил национальный комитет «Свободная Германия». После войны жил в ГДР, всячески демонстрировал лояльность к социалистическому строю…

Еще одна версия — очень простая. Копию плана «Барбаросса» Штебе вполне могла получить от… машинистки. Или — от уборщицы, которая отдала (продала) Ильзе несколько листков копирки, извлеченных из урны.

Страшный финал жизни

Ильзе Штебе передала в Центр еще немало ценных сведений. Но в сентябре 1942 года гестаповцы напали на след разведчицы. Возможно, их долго сбивала с толку кличка «Альта», что значит пожилая, и они искали немолодую женщину? Но арестовали яркую, тридцатилетнюю красавицу.

Финал жизни Ильзе был страшен — нацисты со свойственной им «изобретательностью» в кровавых делах — использовали гильотину. Вместе со Штебе был казнен фон Шелиа. Но Ильзе не выдала никого, эта женщина, наоборот, вела себя очень мужественно, несмотря на страшные пытки. Шелиа выследили гестаповцы, и он во всем признался. Однако это не спасло ему жизнь.

Кроме Штебе и фон Шелиа, были казнены обер-лейтенант люфтваффе Харро Шульце-Бойзен, юрист Арвид Харнак, художник Курт Шумахер, журналист Иоганнес Грауденц. Все они состояли в подпольной организации «Красная капелла».

А вот Хельфрих уцелел, хотя отбывал заключение в двух страшных концентрационных лагерях — Заксенхаузене и Маутхаузене. После Второй мировой войны он снова вернулся к профессии журналиста.

Донесение от Рихарда Зорге

Как пелось в известной песне, «разведка доложила точно». Но все было напрасно — Сталин не поверил. И не только Ильзе Штебе, но и другим агентам, сообщавшим о плане «Барбаросса». В течение первой половины сорок первого года предупреждения сыпались одно за другим, из разных источников.

К концу 1940 британская разведка сумела взломать некоторые секретные германские коды. В частности, были получены сведения о подготовке вторжения в Советский Союз. Хотя эти данные были переданы советскому правительству, в Кремле на них не обратили должного внимания…

Самым известным советским разведчиком был Рихард Зорге («Рамзай»), который работал в Токио корреспондентом двух немецких газет «Берзен курьер» и «Франкфуртер цайтунг». Сначала он сообщал, что война начнется в середине мая, потом — в конце месяце. И, наконец, когда Гитлер установил решающую дату, в Кремль полетела радиограмма от Зорге, что германское вторжение следует ждать в конце июня. Такие же сведения поступали и от других разведчиков.

Сталин, привыкший к тому, что прогнозы агентов ГРУ не сбываются, решил, что они ошиблись и на этот раз. Он страшно устал от этой неопределенности, тревожных сообщений, бесконечных шифровок, которые каждый день заваливали его стол. Его тошнило от озадаченных и испуганных лиц военных, на цыпочках входивших в его кабинет. Сталину хотелось развязки — причем, любой…

В то время еще не существовало традиции, когда главы государств в острые, кризисные дни звонили бы друг другу. Иначе Гитлер и Сталин, возможно, выяснили бы отношения. Но не факт, что их разговор принес бы результат. Оба диктатора были умны, скрытны, коварны и не собирались выдавать свои планы. Они были едины только в одном — война неизбежна.

Наши заклятые друзья

В 1941 году в столице в обстановке строгой секретности строились бомбоубежища, шли учения противовоздушной обороны. Состоялась учебно-тренировочная поверка оповещения районов и городов Московской области. Был утвержден список адресов огневых позиций зенитной артиллерии.

Еще один красноречивый документ — «Сообщение 1-го отдела Моспочтамта секретарям райкомов партии о порядке доставки мобилизационных телеграмм», обнародованное 17-го июня.

Война уже совсем рядом, хотя «верхи» еще пытаются рассеять мрачную тревогу обывателей. 14 июня 1941 года в «Сообщении ТАСС» граждан Советского Союза успокаивают: мол, дружба с Германией (острословы называли немцев «наши заклятые друзья») по-прежнему крепка, и все попытки ее разрушить, обречены на провал. «…по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы».

В том же сообщении говорилось, что переброска германских войск на восток связана, «надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям…»

Эту публикацию можно было понимать, как угодно. Однако многие уже согласились с неизбежностью. Но, как огонек свечи, теплилась робкая надежда, что беды еще можно избежать…