Макаренко был бы против

Начало нового учебного года в высших учебных заведениях Челябинска совпало с кампанией по проверке чистоты кадров на предмет судимости. Всех, кто трудоустроен в вузе — преподавателей, ассистентов, дворников, техничек, сантехников и прочих сотрудников — просят принести справки о том, что они чисты перед законом, сообщает ИА «URA.RU»

"Вернулись из отпусков, начался учебный год. А из отделов кадров справки требуют. С утра отстоял полтора часа в очереди в ГУ МВД РФ. С коллегами вдоволь пообщался. А то некогда порой на работе пересечься, так хоть в очереди за справками об отсутствии судимости поболтаем!", — рассказал агентству преподаватель одного из вузов города.

Доказывать свою благонадежность должны теперь все работники вузов, школ и детских садов. Все, кто соприкасается в силу своих профессиональных обязанностей с несовершеннолетними детьми, обязаны представить работодателю справку об отсутствии проблем с законом. Любая судимость, пусть даже погашенная, — это повод для немедленного увольнения.

Требования к сотрудникам образовательных учреждений были ужесточены в рамках борьбы с педофилией. В декабре 2010 года тогдашний президент страны Дмитрий Медведев подписал Федеральный закон № 387 «О внесении изменений в статью 22.1 Федерального закона „О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей“ и Трудовой кодекс Российской Федерации».

Согласно поправкам, внесенным в ТК, был установлен запрет на работу с детьми для лиц, которые имеют или имели судимость, подвергаются или подвергались уголовному преследованию (кроме тех из них, кто был реабилитирован) за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних.

Именно из-за этих поправок вновь принимаемые на работу в детские учреждения специалисты с января 2011 года обязаны при заключении трудового договора предъявлять работодателю справку из органа внутренних дел об отсутствии судимости. Тех, кто уже работает, касается 1 часть 83-й статьи ТК, предусматривающая «прекращение трудового договора в связи с возникновением оснований, исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору».

Попросту говоря, чиновники отделов и управлений образования обязаны будут и в дальнейшем расстаться со всеми, кто был когда-либо судим. И массовые увольнения уже начались…

Только в Красноярском крае по новому закону были уволены 300 человек. И не все из них убийцы и педофилы.

«Начали увольнять работников даже с условными судимостями времен СССР, полученными за самые несуразные «преступления», — пишет в своем блоге на портале «Умная школа» учитель из Рубцовска Александр Гладких.

О 62-летнем Константине Щербине, директоре Краснотуранской детско-юношеской спортивной школы, рассказали уже почти все федеральные телеканалы. Педагог с 40-летним стажем, заслуженный работник физической культуры РФ остался не у дел из-за истории 20-летней давности, когда его признали виновным по статье «Оскорбление» (была такая в УК) за то, что тренер, опаздывавший на работу, попросил отойти с проезжей части знакомую начальника милиции. Он получил шесть месяцев исправительных работ. Через год судимость была полностью погашена, но это не помешало в нынешних условиях к ней вернуться.

Александр Гладких пишет, что родители, тренеры, воспитанники пытаются вступиться за бывшего директора. Но пока безрезультатно. Между тем, Щербина — не единственный, кто в Краснотуранске попал под каток антипедофильных поправок. По словам рубцовского педагога, из школ этого небольшого городка уволены уже 16 человек. И зачастую ситуация выглядит просто абсурдной.

Директор местной общеобразовательной школы Алексей Бекасов остался без работы, а школа — без опытного администратора и учителя физики и математики. Все потому, что весной 1998-го Бекасова поймали на охоте с незарегистрированным ружьем.

«Один из лучших преподавателей истории — 59-летняя жительница поселка, в молодости она застукала мужа с любовницей, в сердцах дала ей поварешкой по голове, а та побежала в милицию. Спустя 40 лет ей это припомнили…», — описывает еще одну «криминальную» историю Александр Гладких.

Почему изначально, вроде бы важный и правильный закон на практике дает такие сбои? Этот вопрос «СП» адресовала депутату Госдумы, первому зампреду Комитета по образованию Олегу Смолину:

— Это, я думаю, как раз тот самый случай, когда исходно правильную идею довели до абсурда и превратили глупость.

«СП»: — И в чем причина?

— У этой темы — две стороны. Первая сторона — это правоприменительная практика. В тех школах, где директора все-таки заботятся о своих кадрах, они просто берут список и списком отправляют все это в соответствующие органы. Для того, чтобы каждый учитель не бегал по нескольку раз за справками, отрывая время от реальной работы с детьми. К сожалению, не везде так.

Проблема вторая — это проблема самого закона. Когда-то Владимир Ленин (ныне — не очень популярный) говорил, что нет лучшего способа дискредитировать хорошую идею, чем довести ее до абсурда. Нечто подобное как раз и произошло. По этому закону, действительно, огромное количество составов преступлений, причем не только в случае, когда человек был осужден, но и в случаях, когда он привлекался, оказывается препятствием для работы в школе. Я бы хотел напомнить, что в таком случае абсолютное большинство учеников Макаренко не смогли бы быть педагогами. Я понимаю: одно дело — педофилия, тяжкие и особо тяжкие преступления, связанные с убийствами, применением физического насилия и т. д. Другое дело — то, о чем вы говорите. Поэтому в настоящее время мы готовим поправки к этому закону для того, чтобы правильную идею сохранить, а абсурд ликвидировать.

«СП»: — А не получится так, что пока поправки эти примут, в школах просто некому будет работать?

— Я думаю, что кадровый голод серьезно это не усилит. А вот то, что мы можем потерять часть хороших учителей и преподавателей — это угроза реальная.

Сопредседатель межрегионального профсоюза работников образования «Учитель» Андрей Демидов напомнил, что ажиотаж со справками о несудимости был и в прошлом году:

— Тогда педагогам поздно сообщили, что нужны такие документы. Сказали просто: это ваши проблемы. Не принесете — уволим. Очереди были гигантские. Причем это касалось и Москвы, и Петербурга, и того же Челябинска… Везде. В результате пришлось разрешить директорам запрашивать данные на своих сотрудников централизованно. Но не скажу, что это сняло проблему. В этом году еще одну дополнительную сложность создали.

«СП»: — Для кого?

— Для педагогов опять же: те из них, кто не принесут справки от нарколога и психиатра, допускаться к занятиям не будут. Что важно: от нарколога и психиатра не по месту фактического проживания и работы, а по месту прописки. Но многие ведь вынуждены работать довольно далеко от места постоянной прописки. А значит, им придется тратить время на поездку, на хождение по инстанциям…

«СП»: — Но у тех, кто оказался за бортом любимой профессии, проблемы все-таки серьезнее. Ведь не все, кого задевает 387-й закон, — извращенцы.

— Да, под него попадают и те, кто был осужден по так называемым «экстремистским статьям». Эти люди тоже лишены возможности работать в школе. А экстремизм у нас, всем известно, трактуется довольно широко. Фактически даже если подозреваемые будут потом оправданы, их увольняют уже с момента, как они попадают под уголовное дело.

«СП»: — Очень напоминает «охоту на ведьм»…

— Ну естественно. Поскольку школа — это инструмент, обеспечивающий не только воспитание, но и некие идеологические установки государственные, — государство, естественно, следит за тем, чтобы там работали люди, лояльные к власти. Но это касается всей системы. Уволили же Андрея Кутузова, преподавателя Тюменского госуниверситета. Хотя «экстремизм» там был шит белыми нитками. Как говорят адвокаты, там была подброшена некоторая листовка. Человека осудили условно и тут же уволили из вуза. Хотя претензий по работе (это надо отметить) к нему не было.

«СП»: — То есть дело не только в проблемах с законом? Это просто повод…

— Именно. Мы не обладаем независимыми судами — у нас их нет. И никогда нельзя гарантировать, что уголовное дело (любого человека, в том числе и из системы образования) — не организовано. Примеров, когда профсоюзные активисты подвергались уголовным преследованиям по наговору, масса. Любой родитель по наущению директора (или кого-то повыше) тоже может написать жалобу, что его ребенка учитель бьет и оскорбляет. В одной из столичных школ сейчас вот такая кампания разворачивается: директор таким способом пытается выдавить неугодного преподавателя. А как максимум — может быть и под «уголовку» подвести.

«СП»: — Но педагогов и так не хватает. Не приведет ли все это к еще большему кадровому голоду?

— Это приведет, в первую очередь, к ухудшению качества образования. Потому что люди, которые имеют независимое мнение и имеют смелость его отстаивать, они, как правило, и профессионально наиболее сильны. И мы, безусловно, можем получить вынужденный отток кадров. По мере того, как эта идеологическая чистка будет усиливаться, люди просто станут уходить, не дожидаясь пока их уволят.

«СП»: — А у таких как Щербина, например, есть шанс восстановиться?

— По суду — можно. Но я говорю «по суду», а вы, наверное, уже смеетесь. Ведь если его уволили фактически по желанию государства, то очень будет странно, если государственный суд его восстановит. Я пока в это не верю.

Из досье «СП»

Андрей Кутузов, гражданский активист, антифашист, кандидат филологических наук, в прошлом — преподаватель Тюменского государственного университета. 12 октября 2010 года ему было предъявлено обвинение по статье 280 УК РФ (публичные призывы к экстремистской деятельности). Кутузова обвинили в том, что 30 октября 2009 года на митинге он раздавал прохожим листовку с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!» Сам он заявлял, однако, что эта листовка ему не принадлежала, что организаторы митинга принесли с собой листовки с другим текстом. Кутузову дали два года лишения свободы условно с испытательным сроком в три года. Суд не запретил ему заниматься преподавательской деятельностью, однако 7 сентября 2011 года он был уволен из Тюменского государственного университета по статье Трудового кодекса «совершение аморального проступка, несовместимого с дальнейшим продолжением трудовой деятельности».