Почему в России невозможно построение демократии

Царь-палка

Остался год до выборов нового президента. И уже сейчас видно, что идеей, на которой власть будет строить свою программу, станет Палка. От прежних речей Медведева о модернизации и реформах не осталось и следа. Третий президент предпочитает сам играться с гаджетами и серфинговать по мировой паутине, а простому народу в виде кости (даже не мозговой кости, а худосочного ребра) брошены советы заниматься физкультурой, водить хороводы и вечно жить по зимнему времени. Ну а к тем, кто не внемлет советам, прямо на квартиру придёт ОМОН с той самой Палкой.

Отчего буквально за год-два так изменилось отношение власти к своему народу? Из прежних речей Медведева почти исчезли слова об инновациях, демократии, прорыве в будущее. Вместо этого глумление над вечными европейскими ценностями — хотя бы такими как «Свобода. Равенство. Братство» — и одна и та же шарманка со времён Ельцина «Не надо раскачивать лодку!». Вместо демократии и свободы президент предлагает всем россиянам ходить через рамки металлодетекторов и больше одного не собираться («незаконный пикет»). Именно в это выродилась медведевская модернизация, и даже в Сколково, по-видимому, будут создавать только средства слежения, газоанализаторы взрывчатки, усовершенствованные версии водомётов, а для простого народа — Палки-копалки со встроенным ГЛОНАСом.

Моя догадка — Дмитрий Медведев разочаровался в народе. С этим уже не раз сталкивались многие цари и генсеки, а те, кто не мог остановиться в «производстве добра», получали бомбу (как «царь-освободитель» Александр II) или унизительный домашний арест (как Хрущёв). Об учёных, писателях и общественных деятелях — более мелких «освободителях» народа от невежества, мракобесия и силового беспредела и говорить нечего. «Добро в России до добра не доводит», — вовремя смекнул Медведев и решил остаться в памяти народа незапоминающимся Константином Устиновичем Черненко.

А тут ещё и социологи каждую неделю тащат по старинке и не в Твиттер, а на дубовый медведевский стол папки с закрытыми соцопросами, из которых каждый раз следует один и тот же вывод, сделанный не так давно идеологом «Единой России» и о котором в «СП» уже писал Михаил Вербицкий: «Россию населяет звероподобный сброд». «Не для кого стараться, ваше сиятельство».

Иногда из этих папок на белый свет вываливаются листочки, и можно посмотреть, как расписывают российское общество социологи.

Начинай демократию с себя

Но для начала давайте кратко разберёмся, что такое гражданское общество, взамен которого нам предлагают Палку. Вот что писал один из отцов-основателей США и демократ до мозга костей Томас Джефферсон в 1816 году: «Гражданские организации это продолжение системы прямого и децентрализованного самоуправления, где каждый человек получает свою долю в руководстве своей республикой на местном уровне и ощущает себя участником управления делами страны не только в день выборов, но каждодневно; когда в государстве не будет человека, который не был бы членом какого-либо из советов, большого или малого, тогда люди скорее позволят вырвать их сердца, чем допустят отторжение от них власти».

А известный французский социолог Алексис Токвиль чуть позже продолжил мысль американца: «Активное участие индивидов в деятельности социальных микроструктур гражданского общества не только создает реальную основу демократического местного управления, но и базис для развертывания политического процесса самовоспитания, который способен привести к утверждению демократической культуры, побуждающей граждан к восприятию политики как естественной сферы личной заинтересованности и приложения собственных сил. На этой основе демократия из политической надстройки превращается в образ жизни, вплетаясь в повседневную деятельность граждан».

Напомню, всё это писалось почти за 200 лет до Дмитрия Медведева. И главное — среднестатистические американцы и французы того времени в большинстве своём действительно представляли «звероподобный сброд» (как и в большинстве государств белого мира; о мире чёрном, жёлтом и красном можно и не говорить). И всё же власти решились наделить его и свободным волеизъявлением, и возможностью управлять своими маленькими общинами.

Пятая часть Европы

Не то в России. Идеальным вариантом для нынешней власти был бы приход в страну, где люди хотя бы уже лет 50−70 моют тротуары с мылом, а предок Цапка ещё 100 лет назад выслан на каторгу в Австралию, и его потомки стали там добропорядочными бюргерами. «Не повезло со страной». Даже до уровня Польши и Латвии ещё учить и учить, лечить и лечить народ.

А лечить и учить придётся почти 80% россиян — как следует из многолетнего исследования социологов Магуна и Руднева.

Оба учёных несколько лет назад задались целью выяснить, существуют ли среди россиян и остальных европейцев ценности, которые их объединяют.

Магун и Руднев обнаружили в России незначительное меньшинство — 22%, которое разделяет ценности их собратьев из старой Европы (в первую очередь из Франции, Швейцарии и Швеции). В числе этих ценностей: «Открытость изменениям» (в ущерб «Сохранению») и средне-высокая ориентация на «Заботу» (в ущерб «Самоутверждению»). «В целом, это более активная и модернизированная часть населения», — пишут учёные.

При этом, что интересно, «русские европейцы» равномерно рассредоточены по профессиям и территории страны, опровергая тезис многих интеллектуалов, что «жизнь есть только внутри Садового кольца в Москве». «Что касается профессиональной принадлежности, уровня образования, а также региона, в котором проживает респондент, то чётких и последовательных различий между „меньшинством“ и „большинством“ пока обнаружить не удалось. Возможно, это свидетельствует об относительной равномерности распределения упомянутого меньшинства между регионами и социальными стратами», — делают вывод Магун и Руднев. При этом те самые 22% «русских европейцев» имеют гораздо больше общего с французом или шведом, чем с остальными 78% своих сограждан, подтверждая вывод многих социологов, что на территории страны есть две России — одна косная, до сих пор описываемая на Западе как «кнут, водка, погром, мужик, медведь и балалайка», и передовая, к которой применимы эпитеты «Ломоносов, Пушкин, Толстой, академик Павлов, Большой театр и Бродский».

Социологи Магур и Руднев эзоповым языком, чтобы не слишком обижать тем самые 78% россиян, описывают устремления и образ жизни «косной России»: «Для россиянина, в сравнении с жителями других стран, характерна более высокая осторожность (или даже страх) и потребность в защите со стороны сильного государства, у него слабее выражены потребности в новизне, творчестве, свободе и самостоятельности и ему менее свойственна склонность к риску и стремление к веселью и удовольствиям. Но в то же время речь идет о его сильном стремлении к богатству и власти, а также к личному успеху и социальному признанию. Сильная ориентация на личное самоутверждение оставляет в сознании этого человека меньше, чем у представителей других стран, места для заботы о равенстве и справедливости в стране и мире, для толерантности, заботы о природе и окружающей среде и даже для беспокойства и заботы о тех, кто его непосредственно окружают».

В общем, сплошные персонажи Салтыкова-Щедрина.

И далее социологи делают уж совсем убийственный вывод, от произнесения вслух которого у президента Медведева должен выпасть айфон из рук: «При этом за 15 лет исследований не зафиксировано заметной динамики ни по одной из шкал (в отличие от многих других „транзитных“ стран)». То есть ни роста, ни снижения числа «русских европейцев». Как в начале ельцинского пути было их 22%, так и при медведевских нанотехнологиях столько же и осталось. «Бесполезно делать что-то хорошее и даже плохое. Что воля, что неволя — пусть всё идёт, как и прежде шло».

«Те общие характеристики, которые присущи большинству россиян, это и есть культурный барьер на пути модернизации», — резюмировал Магун на недавнем форуме в Перми. По его словам, для воспитания российского общества в духе открытости нужна долговременная культурная политика.

Народ живет так, как научился мыслить

А вот и ещё выпавший на свет с медведевского стола листочек. И снова доклад Медведеву и его окружению, что не для кого стараться. «Страна такая, ничего не поделаешь».

В этот раз свои данные о «двух Россиях» приводит социолог и экономист Сергей Магрил.

«Анализ интегральных показателей свидетельствует: макросоциальные стратегии основных групп современного российского общества вновь направлены на его дезорганизацию, а потому и дезинтеграцию.

Для бизнес-элит в качестве интегрального показателя социального качества принят массированный вывоз капитала из России в условиях предельной изношенности ее инфраструктуры и основных фондов. Кумулятивный вывоз капитала уже на рубеже нулевых годов оценивался почти в 1 трлн долл.

Массовые слои общества характеризует критически низкий уровень взаимного межличностного доверия — всего 24% при среднеевропейском уровне доверия 80−85%. Это порождает политическую беспомощность — более 90% россиян заявляют о том, что не могут влиять на решения властей, — и влечёт отказ от политической ответственности за судьбу России — порядка 80% респондентов снимают с себя ответственность за происходящее в стране", — ставит диагноз стране Магарил. И в отличие от Магуна и Руднева он уже не снимает вину с происходящего и с элит. Опять же вспомним исследование той самой пары социологов, что «русские европейцы» равномерно распределены по всем слоям российского общества, и с большой долей вероятностью в окружении Путина и Медведева может быть сосредоточено 78% наших сограждан «с водкой, балалайкой и медведем».

Не снимает Магарил вину за невежество и мракобесие народа и с интеллигенции, которую некогда было принято считать «совестью нации», и чьи представители шли на каторгу и в ссылку за счастье простых сограждан. «Интеллигенция России также не продемонстрировала необходимой политической культуры и способности действовать солидарно, чтобы блокировать разрушительные антисоциальные реформы и навязать правящей бюрократии политику национального развития. Более того, стремясь сохранить элементарно приемлемый уровень жизни, интеллигенция встала на путь негативной адаптации. Об этом свидетельствуют поборы в средней школе, в системе медицинского обслуживания, коррупция в судах и даже в высшей школе», — констатирует социолог.

По словам учёного, «вторая», «косная Россия» составляет примерно ту же долю, которая фигурирует в исследованиях Магуна и Руднева — 73−76%. И Магарил делает похожий вывод о тщетности 20-летнего правления представителей элиты «новой России»: «В обществе идут мощные процессы социального воспроизводства сознания подданных. Память поколений о государственных репрессиях и стремление уберечь подрастающее поколение на случай ужесточения политического режима — причина того, что лишь в 1% современных российских семей считают важным воспитывать у детей демократические ценности, а формировать гражданственность и убеждения — менее чем в 7% семей. Тем самым массово воспроизводятся такие характеристики человеческого потенциала, которые препятствуют инновационно-демократической модернизации.

Известно: образ мысли определяет образ действий; массовый образ мысли определяет массовый образ действий. Народ живет так, как научился мыслить. Инновационно-демократическая модернизация нереальна без модернизации массового сознания. Но для этого требуется немалое историческое время. Есть ли оно у России? Неочевидно. У Советского Союза его не хватило".

На новое поколение, то самое, которое сидит в «интернетах», изучает иностранные языки и имеет свободный доступ к образцам европейской свободы и демократии, надежды тоже нет. «Прививка европейскости» отторгается и самой молодой частью общества. «По данным социометрии, порядка 80% выпускников российских вузов — социально апатичны», — диагностирует Магарил.

Патроны России и их клиентелла

Безотносительно того, кто стоит во главе страны — Сталин, Брежнев, Ельцин или Медведев, в стране воспроизводится один и тот же тип межличностного взаимодействия — патрон-клиентельные группы. Их очень хорошо описывал английский философ и социальный антрополог Эрнст Геллнер: «Эта система создала изолированных, аморальных, циничных индивидуалистов, не имеющих возможностей для самореализации, изощренных в лицемерии и приспособленчестве. Социальная атомизация на фоне непрекращающегося государственного террора, особенно массовых репрессий в сталинскую эпоху, сделала людей подозрительными и недоверчивыми, думающими только о себе, в лучшем случае, о своих близких.

Основу неформальных социальных сетей… составляли патрон-клиентельные группы. Каждая такая группа обычно состояла из какого-нибудь важного и влиятельного должностного лица (например, партийного чиновника, директора предприятия, профсоюзного лидера, руководителя торговой организации и т. п.) и зависящих от него индивидуальных просителей (родственников, друзей, земляков, сослуживцев, подчиненных, «нужных» людей из других ведомств и т. п.). Влиятельная персона выступала в роли патрона, который оказывал покровительство своим просителям (клиентам), обеспечивал благами и защитой в обмен за их лояльность и поддержку. Один и тот же клиент мог иметь нескольких патронов, а многие клиенты сами были нижестоящими патронами со своими собственными клиентелами".

Типичное описание какой-нибудь средневековой пиратской республики!

Основа России — садовод и инвалид

Но, может, все три социолога — Магарил, Магун и Руднев сгущают краски? Где-то не там ищут и не так исследуют? Тогда почитаем доклад Общественной палаты «О состоянии гражданского общества в России в 2010 году» — организации, куда чуждый для власти человек не пролезет (президент де-факто назначает всех его членов).

И что же нам пишут глаза, рот и уши президентско-правительственной группировки?

«К сожалению, сегодня три четверти россиян (76%) выражают уверенность, что в отношениях с людьми следует быть осторожными, и лишь 18% - что большинству людей можно доверять. Следовательно, основную массу своих сограждан россияне считают чужими людьми.

Примерно треть россиян — социально одиноки, еще столько же замкнуты на ближнем окружении и с недоверием относятся к другим, не входящими в их сообщество. Открытых людей очень мало. Распространенность таких установок тормозит развитие социальной самоорганизации и социальной ответственности. Ощущение сплоченности окружения, в свою очередь, формирует чувство защищенности", — почти один в один то же самое, что «наисследовали» вышеупомянутые социологи.

И всё же даже «среди такого сора» умудряются прорастать чахлые ростки гражданского общества. И кому же доверяют «простые россияне», кого видят опорой и спасением? Президента и правительство? Православную церковь и партии? А вот кого: «Россияне в числе самых значимых общественных объединений называют садовые товарищества и организации инвалидов (46% и 42% опрошенных соответственно). Для сравнения: общества, борющиеся с незаконной застройкой, экологическими проблемами пользуются уважением только у 9% россиян». Инвалиды и садоводы — вот опора и надёжа Российской Федерации. Что неудивительно — в стране 15−20 млн. инвалидов (а вместе с членами семей — половина России), и 40−50 млн. «шестисоточников». Проведи сейчас честные президентские выборы, и народ посадит на трон зеркальное отражение самого себя: садовода-инвалида, в одном флаконе.

Больная и одинокая Россия, копающаяся на скудных дерново-подзолистых почвах, и не помышляющая, что где-то есть счастье. Можно осуждать простой народ за отсутствие инициативы, стремления учить языки и играться с айфоном. Но сначала вылечите россиян, может тогда у них это всё и получится? Общественная палата приводит цифры нездоровья населения: «В настоящее время только 23,7% населения Российской Федерации относятся к группе практически здоровых граждан. К группе, у которой есть риск развития заболеваний, относятся 16,3% населения, а 58,3% нуждаются в амбулаторно-клиническом лечении». Больше половины населения с трудом передвигается и не спит по ночам от боли, и даже если вы им в каждом населённом пункте установите по «будке гласности», интернет-кафе и отделению РОСНАНО — многие физически до них не доберутся.

Далее Общественная палата (отражающая представления президента о России) снова приводит цифры относительно «первой» и «второй» России. «Государственная политика модернизации ещё не ясна для всех слоёв общества и крайне медленно переводится в практическую плоскость. Не случайно, по данным Института социологии РАН (на июнь 2010 года) только 23% российских граждан верят в то, что модернизация произойдет в течение ближайших 5−10 лет.

Имеется креативное меньшинство (2%), активные слои (25%), готовые апробировать модернизационные нововведения".

И жили они долго и несчастливо и умерли в один день

Дмитрий Медведев, Владимир Путин и их патрон-клиентельные группы устали от народа и от «не той страны». «Верхи не могут, низы не хотят» — кто учился в советской школе, тот помнит эту краткую формулу грядущей Революции. Осталось узнать — «хотят ли российские низы?». Пока, как мы посмотрели в выкладках социологов — «хотят», и даже молодёжь, которую принято везде сегодня считать «авангардом» — тоже хочет. А значит, в этом межеумочном состоянии страна может болтаться ещё очень долго.