Русский не сдается!

Наша рубрика обновляется. «Словарь модных слов» никуда не уходит — он будет продолжаться по мере появления любопытных лексических новинок. Но главная тема теперь — значимые перемены в современном русском языке и кричащие противоречия нашей речевой практики.

С языком что-нибудь приключается каждый день. То политический класс родит какое-нибудь «размандачивание». То наша гламурная публика изготовит очередную смесь английского «с нижегородским». То пойдет гулять по стране вредненькое слово-паразит «вполне себе»: засоряют люди им свою речь, как раньше частили ненужными «так сказать» и «значит». Обо всем этом будем говорить, спорить, советоваться с читателями. Есть вопросы культуры речи, по которым позиции языковедов расходятся. Так может быть, учиним по тому или иному дискуссионному поводу читательское голосование и ознакомимся с «мнением народным».

А пока расскажу о крупном книжном событии в области русистики. Оно лежит на моем столе и весит 1805 граммов. Называется «Большой орфоэпический словарь русского языка» (серия «Словари ХХI века» издательства «АСТ-ПРЕСС КНИГА»). 1008 страниц. 80 тысяч слов, многие из которых описаны впервые. Долго трудились над фундаментальным фолиантом авторитетные языковеды М.А. Каленчук, Л.Л. Касаткин и Р.Ф. Касаткина. Культурно говорящая Россия ждала — и дождалась.

Так и хочется воскликнуть в стиле уличных торговцев 1960-х годов: «Книга, которая должна быть в каждой семье!». Но куда там! Дай Бог, чтобы в каждой большой библиотеке стоял этот словарь и люди могли бы справиться: как, например, поставить ударение в слово «бармен»? (Ответ: только на первом слоге, никаких «бармEнов»!). А куда делают внутримышечную инъекцию: в «ягодИцу» или в «Ягодицу»? (Ответ: и туда и туда можно).

Страшно интересно. Как поется в легендарной песне: «Открою Кодекс на любой странице, и не могу — читаю до конца». Этот словарь точно можно назвать российским орфоэпическим кодексом. Он самый полный, по нему будут составляться и выверяться учебные и прикладные словарики, на него будет ориентироваться ближнее и дальнее зарубежье.

А я сейчас положил рядом с ним одну из любимых книг моего детства — «Русское и литературное произношение и ударение» под редакцией Р.И. Аванесова и С.И.Ожегова. Это словарь-справочник, вышедший в том же академическом Институте русского языка в 1960 году. Книга размером поменьше, но по ней наше поколение настраивало свою речь. И вот теперь смотрю да сравниваю: что же изменилось в нормах за полвека с хвостиком?

Вы знаете, не так уж много. В области ударения бросились в глаза две новации. Можно говорить не только «включИт», но и (в качестве допустимого варианта) — «вклЮчит». В других же «проблемных» глаголах ударение остается на окончании: подарок вам не «врУчат» (это запрещено), а только «вручАт». По телефону ты звонИшь, он звонИт, они звонЯт.

Узаконено ударение «дОговор» — в качестве «младшей нормы». Но, между прочим, еще Аванесов с Ожеговым такой вариант допускали в качестве разговорного. У них и «договорА» во множественном числе имелись. Новый словарь, однако, разрешает заключать только «договОры» либо «дОговоры».

Много новостей насчет твердости и мягкости согласных. Раньше слова «бензин» и «пенсия» полагалось произносить как «беньзин» и «пеньсия». Теперь в обоих случаях «н» по «младшей норме» может быть и твердым. Я как носитель «старшей нормы» на это «пойтить не могу» и буду произносить по-старому. Но молодежи уже не имею права навязывать свои вкусы.

О других «поправках к закону» будем еще говорить, когда, что называется, к слову придется. А сейчас призываю всех посмотреть на процессы обновления философски. Без некоторых изменений никакая живая система существовать не может. В том числе и язык. Он не сдается без боя, не гнется под ветром времени. Перемены в частностях — условие сохранения целостности. Чтобы не затекали мышцы, нужно двигаться. Чтобы не было застоя, необходимо течение. Так возникает гармоничный баланс новизны и традиции.

И в этом смысле русский язык — модель правильной России. Образец для построения экономики, политики, культуры.

Поддержка и опора, как было сказано.

Владимир Новиков — прозаик, критик, профессор МГУ

Фото: Евгения Горчакова