Арктика проверила ГАЗ «Егерь» на прочность

---

Мыс Челюскин — северная оконечность полуострова Таймыр. На мысе расположена полярная станция, где зимуют от 8 до 10 человек. Построено несколько жилых зданий и научных павильонов. Здесь же расположен самый северный аэродром континентальной Евразии. Правда, сегодня от него осталась только вертолетная площадка, которая обслуживается военными. Автомобильных дорог до мыса не существует.

---

Шесть путешественников на двух грузовиках «Егерь» решили добраться до самой северной точки Евразии. Как и предыдущие покорители Крайнего севера, они доказали, что слово «крайний» — совсем не для этих широт.

Пожалуй, ни один из членов команды с точностью не ответит, зачем он почти на два месяца оставил цивилизацию, отдав свою судьбу в руки российской технике и суровой природе. Дойти, доехать, преодолеть себя, испытать характер — наверное, именно эти мысли объединили совершенно разных людей в своеобразный «кулак», способный противостоять морозу, пурге, нагромождению льда и сбивающему с ног ветру. Впрочем, как признаются участники экспедиции, жизнь складывается из моментов, а такое путешествие уж точно запомнится на всю жизнь.

«Север — это как зараза, она распространяется по всему организму и избавится от нее невозможно — туда тянет и тянет каждую зиму. В городе живешь в суете, а там другая жизнь, и порой задумываешь, где она более настоящая, там или здесь», — признается Дмитрий Кулик, заместитель руководителя экспедиции «Северная Земля».

Был у автопутешественников и «официальный» повод, чтобы добраться до мыса Челюскин. В этом году исполняется 70 лет с момента покорения самой северной материковой точки Евразии автомобилями ГАЗ-АА НАМИ-1, а также 100 лет с даты открытия архипелага Северная Земля. Кстати, именно острова архипелага и были программой максимум для путешественников. Однако сложная ледовая обстановка в проливе Вилькицкого, отделяющим мыс Челюскин от самого южного острова Северной Земли, не позволила воплотить планы в жизнь. Впрочем, то, какой путь проделала экспедиция на двух стандартных автомобилях «Егерь», уже заслуживает большого уважения. Но обо всем по порядку.

Экспедиция стартовала из Тюмени 10 февраля. Команда — четверо мужчин и две женщины — подобралась из разных концов страны: Нового Уренгоя, Новосибирска, Екатеринбурга и Санкт-Петербурга. В качестве транспорта были выбраны два автомобиля ГАЗ-33081 «Егерь», которые подверглись небольшой «модернизации»: были установлены двойные стекла, утеплен двигатель и салон, произведена разборка и смазка всех узлов. Кроме того, на один из грузовиков была установлена будка для проживания с четырьмя спальными полками. Грузовой отсек второго автомобиля использовался для хранения топлива и запчастей.

Первая часть пути до Норильска — города, расположенного за Полярным кругом — далась участникам экспедиции довольно легко. В начале под колесами «Егеря» был асфальт, а после Нового Уренгоя начались зимники — временные дороги из утрамбованного снега, прокатанные через тайгу и тундру. Зимники, как нетрудно догадаться, существуют лишь зимой, а потому в этот период времени «жизнь» на них особенно насыщена: везут грузы, снуют машины, все торопятся успеть, пока они есть.

Настоящее же испытание для команды «Северная Земля» началось после поселка Хатанга, одного из самых северных населенных пунктов России. Здесь уже нет дорог или зимников, а есть лишь направление. Путь экспедиции пролегал по руслам рек, озерам и тайге. Зачастую продвижению грузовиков мешала сильная пурга, шквалистый ветер, способный сбить с ног человека, трещины во льду и заструги — твердые снежные гребни, выводящие из строя покрышки колес. Иногда, при сильной метели, экипажу приходилось останавливаться и несколько дней пережидать непогоду.

«На самом северном в мире озере Таймыр нас встретил очень сильный шквалистый ветер — перед глазами только молочная пелена, — вспоминает Дмитрий Кулик, водитель одного из „Егерей“. — Пережидали пургу два дня. Встали на рыбацкой базе, прямо на льду. Там было двое рыбаков, угощали нас рыбой в разных вариациях: строганина, соленая, жареная, вареная… Рассказывали, что уже дня два белый медведь обхаживает кругами их базу. На улицу они из-за этого почти не выходили, или только вдвоем, чтобы второй был наготове прикрыть первого от зверя. Медведя мы, правда, так и не увидели».

Впрочем, приходилось команде сражаться не только с суровой и изменчивой природой, но и с российской техникой. Ломалось у грузовиков сцепление, заклинивал тросик газа, выходил из строя гидроусилитель руля, но самая большая неприятность случилась в Таймырской губе Карского моря — на одном из ГАЗов отказала коробка передач. С доставкой новой в Хатангу проблем у путешественников не возникло — помогли друзья. Но как было доставить запчасть к Карскому морю? К счастью, жители Севера до сих пор обладают «вымирающими» в настоящее время качествами: добротой и участием к чужой беде. Выручить членов экспедиции согласился главный вертолетчик Таймыра Юрий Жданов, готовый через несколько дней спустить с воздуха новую коробку. Чтобы не терять время, экипаж решил двигаться дальше на жесткой сцепке, но не по суше, а огибать полуостров Таймыр по льду Карского моря.

И это стало еще одним испытанием для экипажа. На пути грузовиков вставали торосы, высотой под пять метров. В ход шли ледорубы и пилы. Существовала опасность и провалиться под воду: на этот случай путешественники в карманах держали все документы и спутниковый телефон, а двери не закрывали, чтобы успеть при необходимости выскочить из автомобиля. Преграждали путь машинам и снежные переметы, для преодоления которых приходилось дружно брать в руки лопаты и рыть своеобразные туннели.

В конце концов, экипаж принял решение сделать остановку и дождаться вертолета — езда по глубокому снегу могла вывести из строя и второй автомобиль. В дни ожидания члены команды не скучали: меняли сцепление при температуре минус 40, строили иглу из ледяных блоков, наблюдали следы медведей. Во время стоянки один из автомобилей не глушили, при этом расход топлива составлял порядка 50 литров топлива в сутки.

«Более двух дней простояли на месте и, наконец, прилетел вертолет, — вспоминает Дмитрий Кулик. — Поставили коробку, выбрались на открытое пространство, на лед, подальше о берега, и поехалось… Через сутки достигли мыса Челюскина! Поднялись на бугорок: смотришь налево — Карское море, направо — Лаптевых. Были очень гостеприимно встречены местными работниками полярной станции: разместили, пригласили на ужин, организовали банный день. В наш приезд по поселку ходил медведь. Говорят, в окна носом тыкался. В общем, в сугроб прыгать из бани было опасно».

Пробыв несколько дней на мысе, команда «Северная Земля» повернула в обратный путь. За это время ситуация на море еще больше усложнилась: образовались трещины с водой, льдины наплыли одна на другую. Но все обошлось. Спустя девять дней, 28 марта, экспедиция «Северная Земля» вернулась в Хатангу. Путешественники пробудут здесь несколько дней, а после, по еще сохранившимся зимникам, отправятся в Новый Уренгой.

На вопросы корреспондента «Свободной прессы» согласилась ответить одна из участниц экспедиции, жительница Екатеринбурга Ирина Мороз. За ее плечами шесть командировок в Чечню и более двадцати прыжков с парашютом, а теперь и покорение мыса Челюскин.

«СП»: — Ирина, был ли такой момент, когда опускались руки, и хотелось поскорее оказаться дома?

— Были очень трудные моменты, но все-таки труднее всего было нашим водителям — они у нас бессменные, а наши машины — яркие представители советского автопрома — каждый день подкидывали сюрпризы. Я вообще удивлялась — как они еще едут, если за нами тянулся красочный след всех цветов радуги — и тосол, и масло, и что-то там еще. Когда на середине перегона мыс Саблера — мыс Челюскин полетела коробка передач — у нас был выбор — либо повернуть обратно и ждать помощи на мысе Саблера (туда иногда ходят грузовики), или все-таки пробиваться на мыс Челюскин. Разумнее было первое — по своим трекам вернуться гораздо проще, чем идти туда, где ждут сугробы, торосы и белые медведи. Тем не менее, все разом решили — хоть по миллиметру, но двигаемся к мысу Челюскин. Лично мне тягостнее всего было ожидание — прилетит ли вовремя вертолет, починятся ли машины, не заглохнем ли… Но команда у нас очень позитивная, все делалось с шутками-прибаутками. За три дня, проведенных в ожидании вертолета, который привез нам новую коробку передач, мы успели как следует «обжиться» на новом месте: Алексей даже успел построить иглу и соорудить таблички с названиями улиц. Соответственно, у нас один грузовичок оказался под адресом «Ёлкин-стрит 1», второй — «Кулик-авеню 1», а иглу получило адрес «ул. Мороз, 13» А наше поселение, в связи с близостью мыса Стерлегова, было названо «Sterlegoff-town».

«СП»: — Что вызвало наиболее сильные эмоции в ходе экспедиции?

— Самые большие эмоции вызвал самый крайний кусок перед мысом Челюскин — по огромным торосам. Мы уже видели цель, но никак не могли найти место, где можно было бы проехать. Наконец, нашли наиболее короткий участок торосов (ближе к мысу Сакко), и стали пробиваться — колотили ледорубами, лопатами. Я, честно говоря, была уверена, что наши машины не преодолеют такую преграду. Но совершенно поменяла свое мнение, увидев, как могут двигаться наши машины — мосты двигались под разными углами, пробивая себе дорогу. Восхищена мастерством наших водителей. Этот участок занял у нас практически весь световой день. На мысе Челюскин нас видели, но помочь ничем не могли — у них нет бульдозера.

Зимняя природа, конечно, не слишком разнообразна, но мне было интересно все — и низкое солнце с красивыми закатами и рассветами, и удивительное очертание сугробов. Каждый день (если небо было без облаков) мы любовались северным сиянием — и я очень гордилась тем, что научилась его фотографировать. За эту поездку успела увидеть песцов, оленей, овцебыков, леммингов. Видела следы волка, росомахи, белого медведя — но вживую эти звери не показались нам.

«СП»: — Как вас встречали местные жители в поселках?

— Север всегда отличался гостеприимством. Совершенно незнакомые люди подходили и спрашивали, кто мы такие, куда путь держим, что ищем, чем помочь. В Хатанге мы вообще никого не знали, тем не менее, нас остановили, расспросили, привели в Полярную геологоразведывательную экспедицию — где мы смогли в теплых боксах сделать необходимый ремонт, нас поселили в гостинице этой же экспедиции — за что мы очень благодарны начальнику Полярной ГРЭ Мартышкину Михаилу Александровичу. Нам также дали полный расклад нашего дальнейшего маршрута, какие зимовья нам попадутся, ледовую обстановку и т. д. — за это отдельное спасибо Ивану Калмыкову — удивительному человеку, знающему массу фактов о северных экспедициях. И, конечно же, огромное спасибо вертолетчику-асу Юрию Жданову, который буквально спас нашу экспедицию, доставив нам коробку передач в место нашего вынужденного зимовья. «Ребята, не волнуйтесь, это СЕВЕР, тут обязательно придут на помощь!» — сказал он — и сразу стало легче на душе.

«СП»: — Расскажите про быт какого-нибудь отдаленного малонаселенного поселка.

— На пути из Норильска в Хатангу мы заехали в поселок Катырык (переводится как «рыбья чешуя»). Населяющие здешние места долгане раньше вели кочевой образ жизни, мигрируя за оленями — жили в чумах или перевозных балках, которые ставили прямо на сани. В советское время для них организовали поселки. Но оседлая жизнь далеко не всем пошла на пользу. Многие начинают просто-напросто спиваться. Насколько мне известно, у северных народностей отсутствует в организме какой-то фермент, отвечающий за расщепление молекул спирта. В результате чего водка на севере имеет очень разрушающее действие. Но, к счастью, далеко не все поддались этой «заразе». В Катырыке живут около 300 человек. Охотники из поселка редко появляются дома — постоянно в движении. Бьют тут и волка, и росомаху, и, конечно же, оленя.

В сам поселок мы заехали вечером по темноте — хотели купить хлеба в дорогу. Спросили у мальчишек, выбежавших нам навстречу, дорогу в магазин. «Мы вам покажем! — обрадовались ребята. — Езжайте за нами!». Так мы оказались у дома местной жительницы «тети Тани» (Левицкая Татьяна Васильевна). Оказывается, как такового, магазина в поселке нет. А семья Левицких — местные предприниматели. Заготавливают оленину и рыбу, делают юколу, а взамен завозят в поселок продукты. Вот и получился у них импровизированный магазинчик. Если хочется что-нибудь «эдакого» — нужно ехать до Хатанги. Насколько я поняла — для местного народа это обычное дело — сел на «Буран» да отмахал 160 километров. Но надо представлять местные температуры и ветра. Как ни утепляйся, в движении очень быстро продует. В тот момент, когда мы ехали (конец февраля) температура держалась в районе 33−38 градусов, и редко было без ветра. В конце марта температура держится около -25 — и почти без ветра — и это кажется раем!

В квартире у «тети Тани» тепло и уютно — есть даже велотренажер и интернет, чем мы не преминули воспользоваться. Татьяна разогрела нам курочку и угостила кофе. Я рассматривали фотографии на стенах. Хозяйка дома объяснила мне, что у них с мужем две дочери, которые уже студентки — учатся в Питере. В других домах мы не бывали, но, по рассказам, живут тут достаточно бедно. Естественно, весь поселок вышел посмотреть на наши машины. Но все вопросы обычно ограничивались словами «Вы откуда и куда?». Татьяна предлагала задержаться в поселке, дождаться ее мужа, который должен был скоро приехать из Хатанги на «Буране». Но нам хотелось поскорее добраться до Хатанги, поэтому мы решили двигаться дальше.

«СП»: — Ради каких впечатлений вы могли бы попробовать повторить ваш маршрут?

— Лично мне очень хотелось бы побывать в этих местах летом — очень многое сейчас сокрыто под снегом — и тайны прежних далеких экспедиций, и местная спящая в данный момент природа.

«СП»: — Если не секрет, какая сумма вашей командой была потрачена на подготовку (приблизительно)?

— По сумме очень сложно разговаривать, потому что главные расходы были по подготовке машин, а там многое было сделано просто в долг. И сделать смету пока просто нереально…

Фото: Ирина Мороз, Оксана Чернова, Алексей Веретенин