У нас есть для тебя автомат

Проходил полдня без автомата — и чувствуешь себя словно голым. Люди с развитым fighting instinct, к которым относятся национал-большевики, быстро привыкают к оружию.

С 14 сентября я нахожусь в батальоне «Заря», Луганская Народная Республика. Спустя неделю перевелся из тыловой части (привет всем хорошим парням, с которыми там познакомился), где проходила первоначальная подготовка, в боевую, где образовано подразделение «Другой России». Армия ЛНР пока что не слишком загромождает себя формальностями, но несколько рапортов пришлось написать. Идут стрельбы, тактические занятия, командировки по территории республики.

Мысль приехать на войну созрела достаточно давно, но в Москве держали дела. Большинство из них удалось решить, некоторые пришлось отложить в сторону. Пульс Истории бьется сейчас на Донбассе, его гул можно услышать в залпах артиллерии и разрывах мин. Здесь сейчас самое место для нацболов.

Перемирие на территории Новороссии становится все более «странным», позволяя политикам решать какие-то свои задачи. А военные решают свои. Локальные стычки, артобстрелы идут каждый день. Работают снайперы. Ближайшая линия соприкосновения войск проходит по Северскому Донцу, это километрах в 15−20 от столицы республики, Луганска.

Двое бойцов нашей роты были не так давно убиты диверсионной группой противника в пригороде Луганска, поселке Металлист. Нашим разведчикам уже неоднократно попадались поляки — наемники и инструктора «укропской» армии. Вашингтон пытается поднять из трехсотлетней могилы труп «Ржечи Посполитой», будь она неладна.

Тем временем, Луганск район за районом восстанавливается после двухмесячного отсутствия электричества. Город стал светиться ночью, но темные кварталы еще остались, их окна мрачно смотрят на проезжающие автомобили, значительная часть из которых — без номеров. В них ездят ополченцы. И — да, с горючим здесь также большие проблемы.

Луганск сейчас представляет собой что-то среднее между российскими городами начала 90-х и Тирасполем спустя год после Приднестровской войны. Вещевые развалы, разрушенные после артобстрелов фасады зданий, разбитые стекла… Возле здания ОГА, попавшего весной под авиаудар Вооруженных Сил Украины, на месте гибели людей до сих пор лежат живые цветы.

Отличие от послевоенного Тирасполя заключается в том, что Донбасская война еще не закончена.

Нацболы участвуют в событиях в Новороссии начиная с весны. Кто-то был еще в Крыму, другие в мае подъехали в Славянск, третьи летом сражались под Изварино, неделями находились под обстрелом в Металлисте, вели ожесточенные бои в районе Степановки, Мариновки, Новосветловки и Хрящеватого. Сейчас у «Другой России» есть подразделения в обеих донбасских республиках — Донецкой и Луганской.

Перемирие, тем более «странное перемирие» — это промежуток времени, использующийся для подготовки продолжения боевых действий. Среди моих товарищей есть опытные бойцы, что позволяет учиться у них, и, конечно, у инструкторов нашей роты специального назначения.

Инициированное «Другой Россией» движение Интербригады только за лето снарядило пять сотен добровольцев. Занимается снабжением и гуманитарной помощью. Добровольцы — у нас есть для вас автомат, и кое-что потяжелее…

Фото автора