Экономика политического решения

Так или иначе, но проблемы, а лучше сказать — полная несостоятельность российской экономики, снова выходят на первое место, затмевая мечты о «царстве русских на планете». И, конечно, в эти дни мы снова услышим всех экономических гуру, которые до сих пор успешно морочили голову в предыдущих сериях нашего сериала.

То мы, по их словам, удваивали ВВП, но как-то это забылось. То догоняли Португалию, но догоняли-догоняли, а потом свернули в сторону Китая. То прямо, как ранее в Совдепии, нам предлагались стереоскопические галлюцинация гибнущих американских и европейских политико-экономических базисов. Это кино, конечно, было очень интересным, но дальше мы возвращались к своим холодильникам. Ну, а сколько мы слышали пророчеств по поводу будущего низкого курса доллара — совершенно как утверждалось, никчемной в России валюты? 30 рублей, 25, 15, — кто меньше? Я могу пофамильно перечислить авторов этих изречений, однако совершенно уверен, что и сегодня они станут основными ньюсмейкерами в области объяснений.

Они не раз уже пойманы на прямой лжи, пускай и подкрепленной цифрами Госкомстата. Впрочем, откуда Госкомстату брать эти цифры? Здравый смысл подсказывает: только с мест. А ведь там, на местах, тоже сидят лжецы. Они составляют нереальные планы, потом завышают результаты и отчитываются за потраченные средства. Так делается всегда в строительстве, в ЖКХ, в любой области, где организуется подряд по бюджетному проекту. И взять хотя бы такой в результате образовавшийся массовый самообман, что нефть уже не является основным экспортным товаром России. Поскольку есть еще масса отличных российских товаров и услуг, нарасхват идущих на мировых и внутренних рынках. Поверили? Поздравляю! Вот только ровно настолько, насколько упала нефть, настолько все и осложнилось в экономике, и никаких замещающих нефть товарных линий и линий услуг не появилось.

Или вот такая прекрасная ложь, что девальвация — это лучший стимул для отечественного производства.

Типа рубль переоценен, а теперь он падает, идет к своей реальной никарагуанской цене, все кричат «ура», включая пожилых людей, у которых обесцениваются гробовые, и в воздух чепчики бросают. Кругом начинает все бешено восстанавливаться. Как в 98 году. Надо только как можно больше прогнуться, как можно больше рубль обесценить, как можно круче взвинтить инфляцию.

Ох, если бы это было так просто, уважаемые россияне, то девальвацию мы проводили бы каждый день, но правда тут лишь в той части, что обесцениваются гробовые. Странно, что тот, кто верит в эту теорию, раньше осуждал «шоковую терапию».

Или вот меня очень радует энтузиазм по поводу того, что сегодня не девяностые годы. Часто читаю в фейсбуке: в девяностые годы люди, мол, сразу бы побежали в обменник и стали напихивать доллары в подушки. А сегодня, — сообщает очумелый от пропаганды собеседник, — они смотрят на табло и как будто им плевать. Подумаешь доллар! В магазинах все пока поднялось не намного (это правда, цены пока сдерживают). Хорошего сыра нет, но есть плохой под названием «российский», и худо-бедно вспоминается опыт жизни на липких пельменях. А то, что Европа закрылась железным валютным занавесом, так вроде как и перетерпим — на родных дачных сотках. Или в Крыму. Ведь в глубинке люди вообще не понимают, о чем речь. И раньше там было пусто, и сейчас пусто, так что никакой разницы. Так что, как жизнь после смерти, есть жизнь без валюты, — такой вывод.

Я в массе читал такие высказывания, но это большая неправда. Ее распространяет либо глупцы-энтузиасты, либо заведомые лжецы. И совсем народ не смотрит равнодушно на табло. Инвалюта улетает с ветерком — и в обменниках, и на бирже. В обменниках, потому что за двадцать лет постсоветская экономика и ее банковская система не предложила ни одного инструмента сохранения капитала. А ведь за что люди работают? За банку пива и футбол по телевизору или все-таки что-то отложить на дом, на семью, детям? А на биржах валюта улетает, потому что для биржи инвалюта в условиях инфляции — это то же ГКО, что обрушили экономику в 98-ом. Покупаешь за одни деньги, а к вечеру они уже другие.

«Кто-то приближенный к власти и известный ей, как говорит Яков Миркин, успешно играет против рубля. И те же, вероятно, люди, как психованные щипачи, судорожно обшаривают заначки граждан, где могут эти рубли лежать, придумывают новые налоги и сборы», — меланхолично замечает в фейсбуке Симон Кордонский, автор популярной теории сословной структуры постсоветской России. Сегодня он открыл для себя новое сословие элиты — властные щипачи.

Впрочем, инвалюту, как предлагают совсем уж отчаянные экономисты, можно запретить. Можно запретить ее прямо вместе со словом «инвалюта». Чтобы никак не называлась и не смущало умы. Но это будет все равно, что запретить меру измерения. Длина и вес от этого никуда не исчезнут.

Никуда не исчезнет, например, что ваша машина заправляется бензином, а бензиновые короли и те, кто их доит налогами, свое терять не собираются. Это у них, щипачей, называется налоговый маневр.

В машине, в которой вы едете, есть детали, — всякие плейеры, кондиционеры и датчики всевозможных контролей (как они есть, например, в медицинской технике, и, подозреваю, почти в абсолютно всех единицах отечественной высокотехнологичной продукции). Они ведь тоже произведены и куплены за валюту. Поэтому чудес не бывает. Даже если вы инвалюту запретите, котироваться все кругом будет, как будто у вас не рублевая денежная система, а долларовая или евро. И если в Европе батон хлеба стоит «евро двадцать», вы хоть убейтесь, у вас он будет в конце концов стоить столько же по курсу Сбербанка. И ровно на столько, насколько вы уроните национальную валюту, вы уроните и батон хлеба, или он у вас начнет производиться из мокрых опилок.

Но главное, что за все время — пока приближался экономический кризис, пока разворачивался, и, наконец, когда ударил по нашим карманам, никакой внятной риторики из «компетентных кругов» о том, что планируется делать, мы не услышали.

Что предлагается делать, кроме того, чтобы взвинтить налоги и брать за воздух, продавать водку с 21 года, или ставить кассы на пять метров от лотка с сигаретами, или запретить родителям давать любые, какие они хотят, имена детям?

В обиходе две теории, кое-как объясняющие происходящее — монетарная и антимонетарная (которая тоже монетарная, только в ней всем управляет чиновник). Но они обе совершенно игнорирую реальную экономику политического решения. Иными словами, они игнорируют зависимость результатов экономики от качества определенных политик. От установки, в рамках которой вообще живет государство.

А ведь так просто понять: если у вас в системе нет свободы экономического действия, частник зажат силовиками, кругом сплошные реорганизации, суды бездействуют, инвестор в испуге убежал, кроме того существует перекос в бюджетных тратах и аппетиты правящего класса велики и ничем не сдерживаются, то кризис становится перманентным явлением. «В консерватории пора что-то поменять».

Фото: Сафрон Голиков/ Коммерсантъ