Кто разрушил терем русской литературы…

В последние полгода с завидным постоянством на организаторов и членов жюри всероссийской олимпиады по литературе обрушиваются инвективы московского филолога А. А. Аникина. Две из них опубликованы в «Литературной России»: 1) «В какой дыре оказалось образование»; 2) «Образовательная шизофрения на литературной основе». Замечу, автор проделал огромную работу по изучению материалов заключительного этапа всероссийской олимпиады в 2014−15 гг., но вот акценты, расставленные им, у меня, учителя литературы, вызывают большое недоумение, если не оторопь.

В первой публикации («В какой дыре оказалось образование») специалист по русской литературе Антон Аникин пишет, что подбор писательских имен и текстов для конкурсных состязаний на всероссийской олимпиаде не отвечает самой ее идее как «большого патриотического и научно-методического дела». Скрупулезно перечисляя прозаиков и лириков, называя их по имени и отчеству («Итак, на финал были вынесены „Старая рукопись“ Константина Георгиевича Паустовского, „Дом-музей“ Давида Самуиловича Самойлова, „Лиомпа“ Юрия Карловича Олеши, „Поэт“ Арсения Александровича Тарковского („условно“ — стихи об Осипе Эмильевиче Мандельштаме), „Жизнь коротка“ Сергея Донатовича Довлатова-Мечика, „Ты поскачешь во мраке…“ Иосифа Александровича Бродского»), он намекает на «некую общность имен». В «этих веселых штучках можно найти нечто общее», звучит в статье. Однако в отношении Бродского дважды делается исключение («за исключением поэта Бродского»!). Да и то правда, зачем его в «некую общность» — все-таки Нобелевский лауреат! Как не удостоились этой «общности» А. Пушкин, М. Лермонтов, Е. Баратынский, А. Фет, И. Анненский, В. Ходасевич, М. Цветаева, А. Ахматова, стихи которых также звучали на финальном этапе олимпиады.

Не хотелось бы думать, что автор публикаций подвержен ономастическим фобиям, но приведенная ремарка говорит сама за себя. Представим на минуточку, как члены жюри всероссийской олимпиады по физике стесняются произносить фамилии Ландау, Капицы, Иоффе, Сахарова, а члены ЦПМК по МХК шифруют в олимпиадных заданиях имена Дмитрия Шостаковича, Давида Ойстраха и Мстислава Ростроповича! Больших патриотов России в XX веках, чем эти видные деятели науки и культуры, трудно представить! На какой вершине они сейчас, и где имена их хулителей! Не повторим ли мы чужих ошибок, предав остракизму перечисленных А. А. Аникиным литераторов, ведь все они входят в школьную программу.

Далее Антон Аникин касается содержания самих текстов. Опущу подробности, остановлюсь на акцентированной им теме смерти в рассказе Ю. Олеши «Лиомпа», которая, по его мнению, «едва ли доступна сознанию школьника на уровне литературного конкурса» (привожу цитату из первой публикации). Однако в бытность другой команды, отвечающей за разработку олимпиадных заданий, в 2013 г. школьникам был предложен рассказ Леонида Андреева «Полет», где главный герой заканчивает жизнь самоубийством. Тогда разработчиков заданий и членов жюри не смутила эта тема, «едва ли доступная сознанию…» Надо ли объяснять, что смертные мотивы отнюдь не главные ни в том, ни в другом рассказе, но это не интересует автора статей, ему важно привести сомнительные факты, доказывающие профессиональную несостоятельность нынешних организаторов олимпиады.

В следующей публикации («Образовательная шизофрения на литературной основе») А. Аникин, приведя пространную цитату из романа «Дар», вообще безапелляционно заявляет: «Набоков — известный мастер описания всяких нечистот». Ну, надо же хоть так обозначить свою позицию в отношении блестящего стилиста, автора романов, давно вошедших в школьную программу («Защита Лужина», «Приглашение на казнь»). Удивительно, но в предыдущей публикации он ставит Набокова в один ряд «признанных мастеров», таких как Бунин, Чехов, Шмелев, Л. Андреев, Ф. Сологуб… Какой переворот произошел в сознании коллеги в промежуток между первой и второй публикацией? За что же такая немилость писателю, принадлежавшему двум великим культурам — русской и американской! Только лишь потому, что на региональном этапе олимпиады в 2015 г. ее участникам для комплексного анализа был предложен рассказ «Пассажир»? Или появились другие мотивы нелюбви? И как-то уже совсем непатриотично звучит в этой теме призыв специалиста-гуманитария «изъять из оборота» Владимира Набокова: «…я б вообще не упоминал имени Набокова в стенах школы, власти же ведут школу каким-то непонятным мне путём. Непонятным, но думаю одно — неприемлемым для пользы моей родины». Мимоходом замечу, что с интерпретации рассказа В. Набокова «Облако, озеро, башня» началась вторая по счету всероссийская олимпиада в 1997 году, и никто не посчитал сей факт «неприемлемым для пользы Родины».

Бросился в глаза еще один пассаж автора «Образовательной шизофрении…»: «Помнится, как настойчиво в середине 1990-х на первых страницах учебника печатали имя классика матерного стиха И.С. Баркова, пока не одёрнули». В школе работаю без малого 30 лет и никогда не встречалась с учебниками, где «на первых страницах» было упомянуто «имя классика матерного стиха». Понятно, с какой целью в очередной раз передергивает факты А. А. Аникин, — понадобился удобоваримый переход с одной темы на другую. Не понравилось ему, что организаторы олимпиады в культурную программу включили встречу с современным поэтом Германом Лукомниковым. Не место «матерным стихам» ни в школьной программе, ни в конкурсной! Да кто бы спорил! Только вот аналогии здесь совершенно неуместны. Ни одного неприличного стиха Лукомникова участники олимпиады не услышали, напротив, много полезного о стихосложении узнали. Помимо названного поэта в культурную программу олимпиадников входили встречи с Н. Д. Солженицыной, А. Н. Архангельским, Д. Быковым, А. Смелянским, А. С. Кушнером, М. Бородицкой, однако ни одно из этих имен не привлекло внимание Антона Аникина.

Вообще, при чтении этих статей создалось впечатление, что их автор озабочен одной навязчивой идеей — во всех образовательных бедах предмета «Литература» обвинить организатора всероссийского этапа олимпиады по литературе НИУ ВШЭ и членов центральной предметной комиссии, отвечающей за ее содержание. Мне весь этот сыр-бор, затеянный столичным коллегой вокруг олимпиады, напомнил историю о том, «как русская литература строила теремок»: «Лев Толстой стены клал, Достоевский балки накладывал, Островский столпы становил, Некрасов гвоздики забивал, А. К. Толстой генералов на стенки вешал, Чехов лавочки ладил, Лесков печку клал, Блок стекла стеклил, Брюсов конька на крышу ставил, Гиппиус щели конопатила, Есенин лики писал, Горький огород городил, а Маяковский пришел и все разорил» (М. Л. Гаспаров «Записки и выписки»). Пришла новая команда со своим литературным багажом и все разорила — таков пафос обеих публикаций А. Аникина! Но Маяковский все-таки продолжил строительство огромного литературного здания! Или не так!

В противовес мнению московского коллеги позволю себе высказаться о всероссийской олимпиаде, проводимой НИУ ВШЭ. Большинство понимает, что олимпиада — напряженное интеллектуальное действо, где не до смеха и анекдотов, какой ее представляет в своих публикациях А. Аникин. Более четкой, продуманной до мелочей, организации олимпиады мне не довелось видеть. Есть с чем сравнивать — в олимпиадном движении состою почти с самого ее начала, неоднократно вывозила команду области, последние два года являюсь членом жюри всероссийской олимпиады. Не припомню, чтобы проводился хотя бы раз открытый показ работ, где можно было встретиться с членами жюри, узнать о достоинствах и недостатках выполненных заданий, пойти на апелляцию и отыграть баллы. Напротив, помню, какое унижение испытала, когда на одной из олимпиад, будучи руководителем областной команды, обратилась с просьбой к членам жюри показать работу моего ученика, занявшего 6-е место, но не получившего даже грамоты, между прочим, восьмиклассника, выступавшего за 9 класс. Нам было сказано, что все работы уже отправлены в Москву, если хотите, езжайте туда. В другой раз нас поселили в холодном пионерском лагере, абсолютно не приспособленном для проведения столь масштабного мероприятия. Только обращение в «Учительскую газету» и поддержка тогдашнего члена жюри Калгановой Т. А. помогли исправить ситуацию. За два часа всех участников и сопровождающих вывезли в благоустроенную гостиницу. Но мы почему-то не думали о коррупционной составляющей олимпиад — радовались, что наши дети дошли до финала, радовались возможности общаться с коллегами, посещать экскурсии. О методических семинарах даже и не мечтали — их попросту не было.

И вот, когда олимпиада в нынешней ее организации повернулась лицом к ученику и учителю, когда каждый третий участник становится победителем и призером, когда учитель за четыре конкурсных дня усваивает программу трехнедельных курсов повышения квалификации, когда после каждого тура проходит профессиональный разбор заданий, когда члены жюри могут свободно общаться с участниками олимпиады, когда, в отличие от прежних лет, ежегодно проходит ротация членов ЦПМК и жюри, когда содержание заданий стало объемным, творчески привлекательным, вдруг заговорили о коррупции, о несменяемости организатора. Все это вкупе с насыщенной культурной программой, лекциями ведущих ученых и методистов и есть то «большое патриотическое и научно-методическое дело», о котором так переживает московский коллега.

Нелли Пащук, учитель литературы физико-математического лицея № 31 г. Челябинска, организатор литературного фестиваля «Открытая книга», член жюри всероссийской олимпиады по литературе, Почетный работник образования.