Мелкобесие

«Никто не думает о том, чтобы поднять массы до высоты настоящей культуры; это хлопотно и неудобно, возможно, отсутствуют и определённые предпосылки. Напротив — строение общества должно быть выровнено до уровня сброда. Должно царить всеобщее равенство: все должно быть одинаково пошлым…»

Освальд Шпенглер

Многие уже успели высказаться о том, что высказываться о Ксении Собчак — про её hatespeech в адрес толстяков — это дурновкусие. А я вот думаю, что самое время сказать.

Вообще-то у меня — как и у г-жи Собчак — есть претензии к тому, что произошло в стране за последние пятнадцать лет. И на первое место (в списке моих претензий) я бы поставил, конечно, торжество пошлости и вульгарности.

Нет, у меня нет амнезии. Я очень хорошо помню пошлость советских времён, вульгарность советской эстрады, убожество новорусской эклектики «лихих 90-х». Всего этого было — хоть залейся. Но вот, например, мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак — как бы к нему ни относиться и какие бы претензии не предъявлять к нему как к политику — он, как бы это сказать… чувствовал грань. Понимал, что есть уровень, например, Ростроповича. Есть — Алексея Германа. А есть уровень торжественного фуршета «Виват, шансон!» — и это совсем другой уровень.

Блатняк и петросяновщина — всего этого было полно и на «демократическом телевидении» свободной ельцинской России. Но, опять же, всему было своё место. Ну, не претендовали ни Петросян, ни Регина Дубовицкая, ни даже Примадонна Борисовна вместе со Звездой Бедросовичем, на роль совести нации. Очень высокооплачиваемые, бриллиантовые, можно сказать, мухи. Но не котлеты.

Ещё раз повторю: во всём, что было, было много дурновкусия, вульгарности, пошлости. И в политике. И в общественной деятельности. И в журналистике. Но не претендовали Жириновский и даже депутат Марычев на роль морального авторитета (ну то есть претендовали, конечно, от этого прикол становился только круче). Лидеры журналистики нового призыва, Слава Могутин, Отар Кушанашвили и Евгений Додолев, например, не учили нас нравственности. Я уже не говорю о таких достойных людях, как Япончик, Тайванчик и дед Хасан, — хотя вот они-то вполне могли бы поделиться своим опытом человековедения.

А вот после 2000 года что-то пошло не так. Наверное, потому, что социальный и экономический прогресс некоторых наших элитариев резко опередил скорость их личностного роста…

Ещё раз: я не собираюсь «пасти народы» и предъявлять моральные претензии всем тем, кто за последние (и предыдущие) годы и десятилетия вбросил в нашу ноосферу мегатонны пустяков, глупостей и вредной чуши. Все реалити-шоу — начиная с «За стеклом» — а также множество фильмов, проектов, высказываний, да и сам стиль жизни постсоветской тусовки, — всё это вместе взятое вырвалось на свет в результате своего рода «кесонной болезни»: общество вдруг избавилось от многолетнего невыносимого давления советского бытия, от тупых и бездарных цензоров, от дурновкусия «худсоветов» и творческих союзов, — и изошло пеной. Имморализм, разнузданность, «чернушность», — этого не избежали многие настоящие художники, да и обычные люди пошли в отрыв — кто с хамоном, кто с «шансоном».

Но «Дом-2» и Ксения Собчак — это совершенно другая история. Как-то раз (лет десять назад было дело) я, дожидаясь назначенной встречи, присел на скамейку в метро — а сбоку, за колонной, оказалась парочка, лет 18−20, такого смешного вида. И они — выясняли отношения. Слушать такое неприлично, я и не слушал, но какие-то слова пробили «блок». Были это вот какие слова: «Вот мы строим с тобой отношения…» И я понял, почему за три минуты у меня так испортилось настроение. «Дом-2» я смотрел — кусочками — раза два в познавательных целях, на большее не хватило, но непередаваемую эту интонацию выяснения своих промискуитетных проблем под камеру ни с чем спутать было невозможно. В этот момент я понял: Ксения Собчак и её проект не просто ещё один из низкопробных телепроектов. Он форматирует настоящее — а значит, форматирует будущее.

Есть разные стили и разные уровни. В некоторых кругах принято ругаться матом — в том числе при детях (о женщинах не будем — женщины там тоже ругаются матом). В некоторых семьях — орать друг на друга. А то и драться. Но всё это никогда не становилось эталоном, образцом для подражания, иконой стиля. Помните отвратительную программу «Окна» с Дмитрием Нагиевым (её ещё обвиняли в том, что под видом реалити-шоу показывают постановку)? Так вот — это была отвратительная программа, но она как таковая и подавалась. А вот программа «Пусть говорят» — с её ором, скандалом, перекрикиваниями (на это, как известно, участников настраивают заранее и просят вести себя именно так организаторы передачи) — это уже эталон. Это стандарт. Стандарт, определяющий всё вокруг — в том числе и «ужасную телепропаганду».

Я, кстати, согласен с тем, что эта телепропаганда, как правило, ужасна. Не из-за содержания — с моей ватной точки зрения, сегодня можно было бы высказываться и более жёстко. Но вот стиль — вопли, крики, все друг друга перебивают, вокруг мечется ведущий и не даёт сказать больше трёх слов, если эти слова не выкрикиваются… Казалось бы, причём тут Собчак?

Да при том, что именно «Дом-2» стал той символической площадкой, на которой общество стали приучать обходиться без химеры стыда. Измерять всё вокруг собой, своими жалкими блудливыми прихотями, своей ограниченной, убогой системой представлений. Именно через окно «Дома-2» на просторы страны вылезла та самая «ленинградская коммуналка» — та её часть, о которой рассказывал Зощенко, с пачкой соли в супе, с «тут как раз случилась драка», с недоверием, бестактностью и всепроникающим жлобством. Та воинствующая, непрошибаемая серость, которая судила за тунеядство Бродского и бросала в тюрьмы диссидентов за перепечатку его стихов, то диковинное «братство» — не масонское и не афонское, а своего рода вечное «тайное общество троечников», — оборотная сторона блестящей северной столицы, мир доносчиков, филёров, жуликов, проституток и лакеев.

Именно об этой среде писал Фёдор Сологуб в своём романе «Мелкий бес» — одном из самых неприятных, отталкивающих произведений русской литературы. Именно она — как выяснилось — хлынула в первых рядах на развалины старой России в образе «грядущего хама», о котором предупреждал Мережковский. Именно эта «аристократия помойки» взялась сегодня всерьёз диктовать моду на мораль для всей страны — не понимая и не имея возможности понять, что все её «проповеднические» потуги не просто безосновательны, а тотально, чудовищно оскорбительны.

«Дом-2» — это действительно символ, равно как и Ксения Собчак, умная, талантливая и энергичная молодая женщина, все последние филиппики которой (а среди них бывают и точные, и убедительные, и остроумные) непоправимо, как плесенью, испорчены пошлостью. Пошлостью, въевшейся глубоко и неотмываемо, пошлостью, которая привычно и естественно помещает Ксению Собчак в контекст её выходок про «толстых», детей и… да сколько их было, подобных выходок? Но Собчак — это действительно только символ, первая среди прочих. Пошлостью, невыносимым для окружающих бесстыдством пронизана вся нынешняя «либеральная» стилистика — будь то Божена Рынска с её легендарной шубкой, будь то чудовищно вульгарный Альфред Кох, будь то Вероника Долина, сокрушающаяся по поводу отвратительного импортозамещающего варенья, будь то Шендерович с генетическим мусором…

И дело, конечно, не только в «либералах». Давайте назовём вещи своими именами — дело в интеллигенции. В её, интеллигентском, мэйнстриме. Именно «либералы» дали отмашку — на «Дом-2», на «строительство отношений», на «шубки», на пошлый и тупой мат в политических и общественных дискуссиях, на вульгарнейший «гламур в шоколаде» в широчайшем диапазоне: от рублёвского содержанства до «Оборонсервиса» в стиле Евгении Васильевой, со всей невыносимой пошлостью этих квартир, бриллиантов, «стихов-песен-картин» и пособия «Zамуж за миллионера». Но никто их не одёрнул. Все согласились — так можно. Так не стыдно. Вообще никак не стыдно.

Вал пошлости не стал бы такой гигантской волной, если бы… Если бы политические разногласия, личная взаимная ненависть и проч., в отличие от приснопамятных времён, не сопровождались бы тотальным стилистическим единством в вульгарности, единым гадостным пошлым стилем поведения, суждений и отношений. Можно учить своих напарниц варить щи, можно ненавидеть друг друга как угодно сильно, но при этом одинаково стильно видеть и создавать вокруг себя «всю эту фигню», густо замешанную на абсолютно ложном самоощущении своего аморального авторитета.

И винить в этом их — серфингистов и созерцателей фигни — не стоит. И Ксению Собчак — тоже.

Это мы, все те, кто владеет словом, кто «отвечает за базар» (да, кстати, как естественно легло, да?) — мы все бежали с поля боя. Оставив его тем из нас же — из прежних милых и добрых друзей, тонких собеседников и радушных собутыльников — кто, побросав свои книжки, скрипки и калькуляторы и выключив свои мозги, разменял своё интеллигентское первородство на право плевать в соседские щи и верно служить своему собственному грядущему хамству.