Икру угробили

Дальний Восток — удивительный регион, сложно поддающийся впихиванию в какие-то рамки и подведению под общий стандарт. Скажем, по мнению большинства жителей Центральной России, побывавших во Владивостоке, это город не столько евразийский, сколько европейский, но очень по-своему, что, впрочем, нормально: София, Лиссабон и Рейкьявик тоже мало похожи друг на друга. И стать у этой суровой и прекрасной земли очень и очень своя.

У нас, как и подобает самой большой в мире стране, разброс земель, у каждой из которых — свои неповторимые характер и облик. Сибирь и Урал — место обитания крепких брутальных молчунов, кто ж не слышал про суровых челябинских мужиков. Москва — нет, Мааасква… Тут, в принципе, все понятно. Практически отдельная страна в стране, а за МКАДом жизни нет. А внутри Москвы еще отдельная страна — Третье транспортное кольцо. Один мой знакомец, неплохой человек, но изрядный хвастун и болтун, одно время снимал квартиру возле станции метро Петровско-Разумовская. Как-то во время пирушки в этой самой квартире он начал хвастаться, что, оказывается, живет в пределах ТТК. Собравшиеся подняли его на смех, и он, обидевшись, предложил пойти на улицу проверить. На улице никаких следов транспортного кольца всевластия, естественно, не оказалось. Знакомец стал оправдываться: «Я имел в виду, что мой дом одним боком выходит на улицу, которая перпендикулярна другой улице, которая граничит с третьей, на которой стоит высотка, и уж с неё видно ТТК».

Кстати, жить недалеко от МКАДа, но за его пределами — это еще большая печать неудачника, чем жить далеко. Кто далеко — с ними и так все ясно, а здесь — счастье было совсем рядом, но Всевышний промахнулся парой-тройкой сотен километров. Ярославль и Саранск в пределах несколькочасовой досягаемости от Белокаменной, но в глазах многих символизируют провинциальность и богомзабытость, «неудачей закончились переговоры Лионеля Мессии и ярославского „Шинника“ — Месси удивлен, что они вообще начинались». Хотя, возможно, столичные урбанистические реформы, уже заметно расширившие пределы Москвы, в итоге дадут почтенным городам шанс, и они станут Саранским и Ярославским районами порта пяти морей.

Дон, Кубань — раки, семечки, пир горой, фрикативное «гэ». Крайний Север — люди живут на бриллиантах и едят нефть с золота. А что же Дальний Восток? А Дальний Восток — место самых разнообразных удивительных и, опять-таки, с трудом оцениваемых по шкале «весело-грустно» и «плохо-хорошо» историй и фактов.

На Дальнем Востоке, по легендам, обитает жутковатый «летающий человек», о котором в своих заметках упоминал еще Владимир Арсеньев. Логично, согласитесь, что данное полумифическое существо облюбовало под место базирования страну, где люди мало живут земными заботами и запустили в космос первый спутник и первого космонавта.

Случается, что «улетают» дальневосточники и без крыльев вкупе с прочей криптозоологической жутью. Один мой друг, уроженец Хабаровска, когда-то работал корреспондентом местной газеты. Однажды его отправили с заданием на некое важное российско-китайское мероприятие, символизировавшее нечто очень стратегическое и проходившее буквально на границе между двумя странами, настолько буквально, что в ходе действа участники не переходили даже из одной страны в другую, а шагали по демаркационной линии, одним боком в России, другим в Китае. Друг же — дело молодое и потому простительное — время от времени покуривал «травку», и как раз в тот момент в кофре его фотоаппарата находился косячок. Один из сопровождавших мероприятие российских правоохранителей, шестым чувством отрефлексировав неладное, отозвал парня к себе и, задав прямой вопрос и получив честный ответ, начал выяснять, был ли кофр во время фланирования по разделительной полосе на «российском» или же на «китайском» боку: «Если с нашей стороны, полбеды, а если с ихней? Это ж скандал международный, контрабанда наркотиков в ходе двусторонней встречи!».

Еще про Дальний Восток и полеты, на сей раз всамделишные, авиационные, — еще не забылась прошлогодняя история с котом, который в аэропорту Владивостока забрался в витрину рыбного магазина. Тогда сотрудники торговой точки, судя по всему, радостно списали на проделку усатого обжоры все текущие убытки и недостачи, объявив об ущербе с 60 с гаком тысяч рублей. В итоге все закончилось хорошо, и кот, оказавшийся кошкой, даже стал талисманом ХК «Адмирал».

И вот новый случай, для описания которого непросто подобрать нужную краску или даже палитру. Хабаровские полицейские, задержав двигавшийся со значительным нарушением скорости автобус похоронной конторы, решили досмотреть транспортное средство и обнаружили под траурными венками и в гробу… полтонны черной икры. Экипаж машины небоевой объяснил, что накануне незнакомый мужчина попросил довезти в Хабаровск из поселка Маяк усопшую родственницу (как выяснила полиция, речь шла о реальной женщине, действительно скончавшейся несколько дней назад, но уже благополучно похороненной), посулив вознаграждение в 25 тысяч рублей. Гроб в автобус погрузили неизвестные люди, и ребята поспешили навстречу гонорару…

Можно, конечно, разобрать эту историю с социальной точки зрения. Отталкиваясь от неё, при желании можно проанализировать все что угодно, вспомним хотя бы юмористический монолог музейного экскурсовода, который белоснежные кружева женского одеяния на картине «Кающаяся Мария Магдалина» оценивал как символ тяжелого труда испанских прачек, днем и ночью стиравших белье тамошней знати, в то время как сама знать погрязла в пьянстве и разврате. Вот и здесь мы, нахмурив брови, скажем, что деликатесный, но все же вполне доступный продукт сделали очень мало досягаемым, потому и разрастается естественным образом теневой сектор. Как не включить и морально-этическую оптику — до чего преступники циничные люди, не брезгуют ради своих темных делишек даже спекуляции на таинстве смерти. Тут, оговорюсь, нельзя не отметить, что мировая криминальная история знает такие фортели, в сравнении с которыми провоз икры в катафалке — почти проповедь христианских и гуманистических идеалов. Сложно ожидать от темных дел мастеров безусловного следования десяти заповедям, хотя, например, в итальянской мафии в свое время принято было убивать тех ее членов, которые изменяли женам…

Нет, и с криминальной, и с социальной, и с морально-этической точек зрения случай этот не совсем уж рядовой, однако в целом довольно заурядный. Не знаю, на какую сумму в итоге потянет икра в катафалке, но вряд ли на более солидную, чем в свое время разбросал из своего окна Павел Дуров. А Роман Аркадьевич Абрамович наверняка тратит на содержание второго шофера третьего вратаря Челси и вовсе больше. Про Настасью Филипповну, сжигающую рогожинские миллионы, и не вспоминаю. Короче, этим аспектом русского не удивить. Вот если смотреть с позиции колорита и символичности… Выше я уже говорил про непередаваемый атмосферный аромат приморских территорий, в первую очередь, имея в виду, конечно, Одессу. Разве не веет от этой истории чем-то бабелевским?

«У Тартаковского душа убийцы, но он наш. Он вышел из нас. Он наша кровь. Он наша плоть, как будто одна мама нас родила. Пол-Одессы служит в его лавках. И он пострадал через своих же молдаванских. Два раза они выкрадывали его для выкупа, и однажды во время погрома его хоронили с певчими. Слободские громилы били тогда евреев на Большой Арнаутской.

Тартаковский убежал от них и встретил похоронную процессию с певчими на Софийской.

Он спросил:

 — Кого это хоронят с певчими?

Прохожие ответили, что это хоронят Тартаковского. Процессия дошла до Слободского кладбища. Тогда наши вынули из гроба пулемет и начали сыпать по слободским громилам".

Есть здесь и цыгано-балканщина в духе Кустурицы. И в то же время что-то сугубо русское — дорогое аристократичное лакомство как центр истории, неразговорчивые люди, заносящие гроб в машину и почему-то особо тщательностью укладывающие венки, лихие сотрудники погребальной конторы, летящие по ухабам за жирным кушем и в итоге получающие не деньги, а полицейский досмотр и небывалое потрясение… Чувствуются сюжетные веяния Федора нашего Михайловича, согласитесь? Не зря мы уже помянули Настасью Филипповну. Бабель, Кустурица и Достоевский в одном флаконе — готовый сюжет для кассового фильма! И обязательно с зарубежным прокатом. Икра и так входит в ряд зарубежных стереотипов о России, вместе с водкой, матрешкой, медведем и балалайкой, теперь к стереотипу прибавится новый яркий штрих. А как шикарно теперь выглядит в глазах чужеземца Каспийское море! «Это место, откуда русские бьют смертоносными ракетами по Ближнему Востоку и где они добывают черную икру, которую на Востоке Дальнем вообще возят в гробах». Символики во всей этой истории — хоть жадно черпай глубокой ложкой, как управдом Бунша черную и красную — заморскую баклажановую почему-то не тронул — икру на царском банкете. Россия — мрачный катафалк, доверху набитый икрой, и мчащийся по дороге Истории, распугивая благопристойных прохожих. Мы уже национализировали, обратив путем иронии в свою пользу, русофобские мемы «ватник», «Мордор» и «Темнейший». Раскрутить такую историю, причем превентивно, до того, как ее узнал Запад, сам Бог велел.

Играть с темой смерти грех, но не извлечь из данного случая имиджево-геополитические выгоды — тоже грех, согласитесь. Жаль, ребята по пути не сбили «летающего человека» — дополнительные сборы от любителей мистики и хоррора были бы обеспечены.