Прогрессивное налогообложение: лживая справедливость

Требование об отмене плоской шкалы подоходного налога звучит чуть ли не с августа 2000 года, когда статьей 224 свежепринятого Налогового кодекса Российской Федерации была установлена единая ставка в 13%. Традиционно громкость этого требования резко возрастает в предвыборные периоды под аргумент о социальной справедливости и очень напоминает рев марала, созывающего невест на брачную игру. Вот и сейчас, за пять месяцев до выборов, такая игра активизируется.

Приверженцы социалистических взглядов предлагают перейти в России к такой шкале налогообложения доходов граждан, которая позволит взимать больший процент с тех, кто больше получает. Иногда доводы в защиту этой идеи ограничиваются лишь заверением о той же ее справедливости, иногда они претендуют еще и на академическую обоснованность. Один из последних примеров — статья уважаемого доктора экономических наук, профессора Никиты Кричевского «Как обустроить бюджет». Но ее автор не убедил меня в своей правоте из-за множества содержащихся в ней натяжек и несостыковок. Давайте разберем ее вместе детально, по пунктам. Так, полагаю, будет удобнее продолжить эту важную дискуссию:

1. После приведения небесспорного определения понятия справедливости (мы к нему еще вернемся) Автор заявляет о том, что применяемая временно, на этапе «взросления» налоговой системы, плоская шкала налогообложения «во всем мире» заменяется прогрессивной. Тем самым, нам намекают на отсталость, а то и дремучесть плоского налога. На самом же деле, в мире существует множество стран с давно «повзрослевшей» налоговой системой, применяющих плоскую шкалу подоходного налога. Такую систему используют и несколько штатов США. Причем, в XXI веке число стран с плоской шкалой подоходного налога не снизилось, а наоборот — существенно увеличилось. И наиболее заметен этот рост стал через пару лет после того, как к единому налогу на доходы граждан перешла Россия. Стоит полагать, что это — один из достойных примеров нашей страны, которому разумно последовали другие.

2. В начале следующего абзаца автор задается вопросом, а «справедливо ли, что более успешным, здоровым, образованным придется платить больше из своих доходов?», из которого предполагается, что они, якобы, сегодня платят сравнительно мало и надо бы увеличить. Вместе с тем, более успешные, здоровые, образованные и без того, как правило, отдают государству из своих доходов больше в силу большей налоговой базы. При едином налоге в 13% с зарплаты россиянина с годовым доходом, скажем, в 400 тыс. рублей работодатель переводит в бюджет 52 тыс. рублей, а с россиянина с годовым доходом в 4 млн рублей — целых 520 тыс.

3. Из дальнейшего повествования видно, что, по мнению автора, родившиеся «с серебряной ложкой во рту» — это зло, которое нужно поправлять посредством их высокого налогообложения, и именно этого хочет большинство. Оставим в стороне признаки социальной розни и фактического потворства желанию толпы все отобрать и поделить, но обратим внимание на неспособность автора понять, что россияне, родившиеся в богатых семьях, уже имеют в своем распоряжении «серебряную ложку». И вовсе не факт, что их официальный текущий доход настолько высок, что требуется данное «зло» обязательно поправить. Тем более что отпрыски таких семей далеко не всегда оказываются самыми трудолюбивыми, способными и разумными, чтобы получать большие доходы.

4. В попытке подтверждения «необходимости трансформации российской системы НДФЛ» в статье приводится таблица «Сравнение сборов по НДФЛ (13%) и среднемесячной заработной платы в 2008—2014 гг.». Из нее автор усматривает, что «если в первое время после ее введения налоговые сборы по НДФЛ, исчисляемому по ставке 13%, как нас убеждали власти, действительно росли опережающими зарплаты темпами, то в последние годы обрела устойчивость противоположная тенденция: среднемесячные номинальные зарплаты увеличиваются быстрее сборов, причем, в кризисные периоды расхождение становится отчетливее». И делает вывод о том, что плоская шкала налогообложения, якобы, подошла к пределу эффективности. Между тем, из приведенных в таблице данных делать подобный вывод категорически неприемлемо: совсем не по-научному сравнивать, как это предпринял автор, среднемесячную зарплату с общей суммой исчисленного по всей стране 13-типроцентного налога. При таком сравнении не учитывается целый ряд влияющих на результат и изменяющихся из года к году важных показателей, включая общее число работников, полноту учета Росстатом «серых» зарплат, доходы иностранцев, облагаемые по иной ставке, и проч. Но, главное, приведенная в статье общая сумма налога не очищена от базы, отличной от зарплат. А, между тем, НДФЛ платится еще и с доходов от продажи имущества, от сдачи в аренду помещений и т. д. Кстати, именно по причине падения таких доходов в кризисные периоды падают и общие выплаты НДФЛ, что должен был понять, но, к сожалению, не понял автор. Поэтому соотносить исчисленный налог со среднемесячной зарплатой — это примерно то же самое, что соотносить ежегодный сбор таежного меда с числом подлета пчел лишь к одному лекарственному растению.

5. Еще менее информативна для раскрытия вопроса другая приведенная автором таблица — «Распределение плательщиков по НДФЛ по годовому доходу в 2014 году (чел.)», составленная на основе данных ФНС о гражданах, подавших налоговую декларацию. Из нее он делает вывод о небольшом количестве потенциальных пострадавших (примерно 1% занятых в экономике), но существенном эффекте для бюджета в случае введения прогрессивной шкалы налогообложения. Этим автор явно хотел показать, что такая новация обидит совсем не многих, а материально поможет подавляющему большинству. Однако в расчетах не учтены те многочисленные относительно богатые граждане, что трудятся на одном предприятии, не имеют других доходов и поэтому не сдают деклараций, и в то же время не исключены граждане, чьи доходы сформированы главным образом дивидендами, облагаемыми иным налогом (их мало, но зато именно они входят в число самых высокодоходных россиян). В результате автор в разы занизил число потенциальных пострадавших и завысил потенциальный положительный эффект от введения прогрессивной шкалы подоходного налога. Кроме того, в статье не принят в расчет риск ухода при росте налогообложения под чужую юрисдикцию наиболее работоспособных, креативных россиян. А, скажем, их с удовольствием примут в соседнем Казахстане, где ставка подоходного налога составляет всего 10%.

6. Автор пишет, что богатые граждане имеют «своеобразный гандикап по уровню доступа и потребления общественных и частных благ в сравнении с остальным населением». Оставим пока в стороне частные блага, но, как известно, общественное благо — это благо, которое потребляется коллективно всеми гражданами независимо от того, платят они за него или нет. Оно обладает двумя важнейшими признаками — неисключения (практически невозможно исключить человека из круга потребителей данного блага) и неконкурентности в потреблении (потребление блага одним человеком не уменьшает возможностей потребления его другим). Понятно, что автор грубо ошибается: богатство не предоставляет никакой форы в доступе и потреблении общественных благ.

7. Автор указывает, что «означенное меньшинство облагодетельствовано различными трансфертами: от преференций в социальном взносообложении (регрессия в системе обязательных страховых взносов начинается с 796 тыс. рублей дохода нарастающим итогом с начала года) до отсутствия в современном российском общественном пространстве налога на наследование (дарение) и отказа власти пересмотреть итоги грабительской приватизации 1990-х». Однако вышеназванная регрессия никакой преференции работникам с высокой зарплатой не дает в силу того, что не они, а их работодатели являются бенефициарами этой льготы. Налог же на наследование (дарение) не выплачивается ни богатыми, ни бедными, и еще не известно, кому это бывает важнее. К тому же этот налог, а также вероятный пересмотр возможно грабительской приватизации к НДФЛ не относятся. К вопросу подоходного налога не имеет прямого отношения и инфляция, о которой зачем-то «неуместно напоминает» автор.

Следует сделать вывод, что ни один довод автора в пользу отказа от плоской шкалы налогообложения не имеет реального, объективного основания, кроме, может быть, потребности в выравнивании доступа к частным благам тех, кто получает большие доходы, и тех, кто — малые. Между тем, полагаю, что нет общественной пользы в таком искусственном выравнивании посредством повышения налогообложения, т.е. налогового ограбления тех, кто упорно и высокопроизводительно трудится (НДФЛ главным образом облагает официальные зарплаты) и на честно заработанное приобретает блага. Это выравнивание, с одной стороны, снижает интерес к работе получающих много и не желающих «нарываться» на высокую шкалу налогообложения. С другой стороны, поощряет бездельников. Укрепляет ли это социальный мир? Можно считать так, если проявлять близорукость. Если же рассчитывать на надежную перспективу, то лучшее средство сохранения социального мира — это привитие уважения, а не налоговое наказание людей, умеющих трудиться и поэтому хорошо зарабатывать, возможность свободно тратить честно заработанное на себя и своих детей, развитие национальной экономики. Прогрессивное налогообложение всему этому явно вредит.

Теперь о справедливости.

По определению, справедливость — это соответствие деяния и воздаяния, в частности, труда и вознаграждения, заслуг и их признания, преступления и наказания. Значит, в налогах, т.е. в отъеме части вознаграждения за труд с передачей этой части тому, кто не трудился, нет никакой справедливости, как ее не может быть, скажем, при частичном освобождении от наказания преступника с отсидкой за него невиновного. Однако общество устанавливает налоги, чтобы финансировать общественные институты, обеспечивать жизнь нетрудоспособным, образование, здравоохранение и т. д. Наверняка в рыночной экономике было бы правильнее (к чему я давно призываю) для такого финансирования использовать только рыночные источники, вроде поступлений от разработчиков природных ресурсов, арендаторов земли, иного государственного имущества, иными словами — действовать по принципу «ты (предприниматель или обычный гражданин) — мне, я (государство) — тебе». Но так уж традиционно повелось, что безвозмездное изъятие части заработка признано целесообразным, рациональным, и с этим приходится временно мириться. Но называть рост налогов справедливым — явно идти против истины.

В таком понимании используемая сегодня в России плоская шкала налогообложения по сравнению с прогрессивной — меньшее зло. Хотя все равно — зло. А действительно справедливым было бы установление налога с каждого гражданина в единой, фиксированной сумме. Коли каждый имеет от государства один и тот же набор благ в виде бесплатного среднего образования, здраво- и правоохранения, защиты границ, то и отдавать государству каждый должен одинаковую сумму. А если еще учесть, что богатые граждане обычно учатся и лечатся за собственный счет, учат и лечат своих детей не в государственных, а в частных заведениях и, значит, берут от государства меньше, чем не столь обеспеченные сограждане, то и должны они государству меньше, и, по той же справедливости, требуется регрессивная шкала налогов.

Так что ныне действующая система подоходного налогообложения — это здоровый компромисс, призывы к отказу от которого в пользу прогрессивной шкалы и вредны, и несправедливы, и поэтому недостойны истинных «борцов за народное счастье».

---

Автор — руководитель «Проекта национального развития», экс-глава департаментов ЦБ РФ и Минфина России