Что у либерала на уме, то у Зубова на языке

Парламентские выборы — полезная вещь. История с бывшим профессором МГИМО Андреем Зубовым — наглядное тому подтверждение. Лишь благодаря предвыборной борьбе его прошлогодние высказывания о Великой Отечественной войне попали в центр общественного внимания и возмущения.

Цитирую Зубова: «Досадно, что Сталин не проиграл войну Гитлеру. Потому что все равно, в конце концов, союзники бы нас освободили, но тогда бы англичане и американцы установили бы у нас демократию»

Читая такие откровения отставного профессора, невольно вспоминаешь откровения лакея Смердякова: «Я всю Россию ненавижу <…> В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнего, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы, умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки».

Стиль разный, различна и фактура — у Смердякова французы и Отечественная война 1812 года, у Зубова Великая Отечественная война и англосаксы, но смысл один: победа в Отечественной войне — зло, западная оккупация — благо. Что это? Случайное совпадение взглядов, порождаемое моральным уродством, или наглядное доказательство того, что на общественной арене России, как минимум в течение полутора веков, действуют силы, так относящиеся к России?

Доказывать, что образ Смердякова отражает умонастроения определенной части российского общества второй половины XIX века — значит ломиться в открытую дверь. Достоевский первым заметил появление в русской жизни принципиально нового явления — людей, для которых главным побудительным мотивом деятельности стала их ненависть к России: «так сказать, натурально, физически: за климат, за поля, за леса, за порядки, за освобождение мужика, за русскую историю, одним словом, за все, за все ненавидят» («Дневник писателя»). Насколько это явление было серьезным, свидетельствует то, что Николай Бердяев при анализе процессов в предреволюционной России считал необходимым учитывать фактор «смердяковщины».

Нет никаких оснований рассматривать и Зубова в качестве эдакого «городского сумасшедшего», выражающего лишь свои, крайне маргинальные взгляды. Как известно, он является одним из видных представителей либерального движения России. При этом ни либеральное сообщество в целом, ни партия, от которой он баллотируется в Думу, открещиваться от высказываний Зубова не стали. Списать их молчание на знаменитое либеральное уважение к чужому, пусть даже и неприемлемому мнению, никак нельзя. Легко представить реакцию этой публики, если бы Зубов, например, заявил о том, что никакого Холокоста и в помине не было. Генпрокуратуру бы завалили исками, а самого Зубова с треском вышвырнули из всех предвыборных списков. И ни про какую свободу слова не вспомнили бы. Сейчас либералы молчат. Отсюда вывод — они думают точно так же, как и он. Это их общая позиция. Вообще, Зубов никогда не говорил ничего такого, что шло бы в разрез с либеральными мантрами. Он лишь порой выражается чуть-чуть более откровенно, нежели другие. Можно сказать: что у Зубова на языке, то у либерала на уме.

Все последние годы он не перестает твердить о том, что никакой Великой Отечественной войны не было, а была лишь «схватка двух разбойников нового типа за владычество над миром», что «Степан Бандера сражался с тоталитарной советской системой, которая уничтожала всех граждан за любое инакомыслие. Поэтому любая попытка освободить их от этого государства уже была элементом справедливости. И в этом смысле бандеровское движение более оправдано с точки зрения морали, чем сталинское советское государство».

Но разве это утверждает в России один Зубов? В двухтомнике «История России. ХХ век», в котором Великая Отечественная война именуется «нацистско-советской», а СССР объявляется ответственным за развязывание Второй Мировой войны (том 1, часть 4), соавторами Зубова были: Владимир Лавров, на тот момент заместитель директора Института российской истории (ИРИ) РАН, Юрий Пивоваров, на тот момент директор, а ныне научный руководитель Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН и еще целый ряд приобщенных к европейским ценностям историков. Поставить памятник Власову в Москве предлагал Гавриил Попов, на минуточку, — бывший мэр Москвы. В 2011 году Совет по правам человека при Президенте России, а не какая-то подзаборная гоп-компания, попытался протолкнуть государственную программу «Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении», в основу которой заложили тезисы о беспросветном советском прошлом. Кстати, появилась это программа, по странному стечению обстоятельств, синхронно с инициативой министров юстиции Евросоюза устроить «Нюрнберг-2», уже над преступным тоталитарным СССР.

Мысль о благотворности победы Третьего рейха над СССР еще до Андрея Зубова на страницах наилиберальнейшего «Московского комсомольца» высказывал Александр Минкин: в случае поражения «свобода от сталинизма пришла бы в 1941-м, а от захватчиков — в том же 1945-м». Так что никакой Зубов не маргинал. Он свой среди своих, а эти «свои» — влиятельная часть российской правящего класса. Поэтому, если бы он не зарвался, — не выступил против возвращения Крыма и не поставил на одну доску Путина с Гитлером, — то так и продолжал бы преспокойненько прививать «смердяковщину», — ненависть к собственной стране, — будущим дипломатам в МГИМО.

Нередко приходится слышать: какая разница, что люди думают о событиях 75-летней давности, давайте еще спорить по поводу Ганнибала, оставьте историю историкам, в политике важны современные проблемы. Все это было бы хорошо и правильно, если бы не одно «но». Историческая политика всегда нацелена на решение проблем современности. Никто из проповедников тождества «сталинизма» с нацизмом в российских СМИ, в Конгрессе США или ПАСЕ не занимается этим ради торжества исторической истины, для них всех — это лишь инструмент реализации политических, идеологических и экономических интересов соответствующих сил.

В качестве примера можно взять «историческую концепцию» Минкина: поражение в 1941 году — победа в 1945, но уже без тирана Сталина. Сколько было возмущенных откликов, сколько раз Минкину сообщали, что в таком случае на территории СССР нацисты уничтожили бы не только еще многие миллионы советских граждан, но и поголовно истребили всех его соплеменников. Только помилуйте, — Минкин не идиот. Он прекрасно знает, что от его статей история не изменится и что евреи, спасенные от газовых камер советским солдатом, так и останутся спасенными. Это очевидно. Как совершенно очевидно и другое. Без духовного разложения советского общества, на которое не один год работал агитпроп СССР под руководством Александра Яковлева, второго человека в стране, благословенные для либералов 90-е никогда бы не наступили. Именно отсюда непрерывные атаки либералов на все то, что препятствует распаду системы духовных ценностей нации, все то, что способствует их возрождению и укреплению. Отсюда и такое стремление поведать нам сирым «правду» о той войне, которую мы, по темноте своей и дикости, по-прежнему считаем Великой и Отечественной. Либералы прекрасно понимают — гордость за Победу со «смердяковщиной» несовместимы.

Однако и мы должны понимать, что и Андрей Зубов, и Александр Минкин и все прочие десталинизаторы с декоммунизаторами не историю пересматривают, они вносят посильные «пять копеек» в разрушение духовных, цивилизационных основ государства и народа, в том числе и ради сохранения власти и денег у «своих».

Будем надеяться, что скандал, связанный с высказываниями Андрея Зубова, привлечет внимание общественности к деятельности современных Смердяковых, якобы страшно озабоченных «ценой победы», и готовых живот положить ради избавления нас от наследия «сталинизма».