Казус Анны Кузнецовой

Какая-то совсем уже похожая на сцены экзорцизма коллективная истерика нашей либерасово чистой публики вокруг назначения Анны Кузнецовой на должность уполномоченной по правам ребёнка вновь актуализировала вопрос о светском государстве. О том, действительно ли «законы светского государства» не допускают назначения на высшие должности «попа, попадьи и поповой дочки». И о том, каким же должно быть государство — с православной точки зрения.

У нас принято слишком просто понимать такие вещи, как, например, «православная Русь» или «христианская цивилизация». Я имею в виду упрощение, которое в конце концов приводит к выводам, никак не соответствующим христианскому вероучению в его самых глубинных основах. Потому что все суждения Христа и Его апостолов о «власти от Бога», царях, поставленных, чтобы блюсти закон и карать преступников, — все эти суждения неразделимы с главным: Царство Моё не от мира сего (Ин. 18, 36).

Да, всё это очень непросто. Для любого верующего веротерпимость невозможна — если он верует правильно, то значит, что другие, верующие иначе — веруют неправильно. А значит, любые попытки декларировать веротерпимость изнутри религий — это скрытая форма языческого синкретизма, когда, как в позднем Риме, молиться и приносить жертвы можно было и Астарте, и Юпитеру, и «Невидимому Богу», про которого что-то знают евреи, ну и, конечно, божественному императору. Вот отказаться от почитания «божественного императора» было нельзя — за это отдавали диким зверям, жгли и распинали. А христиане отказывались подчиняться власти, которой — даже в этом случае — нету «аще не от Бога». То есть не были эти первые христиане веротерпимыми, да и быть не могли. А вот человекотерпимыми были — и молились за своих мучителей, «иже не ведают, что творят». И призывали своих единоверцев подчиняться всем требованиям языческой власти (платить налоги, служить в армии, участвовать в общественных работах, исполнять законы) — за исключением одного требования: отречься от Христа.

Здесь, с православной христианской точки зрения, и проходит грань между «Божьим» и «кесаревым». Грань предельно чёткая и ясная. С одной стороны — Царство Моё не от мира сего. С другой — …Будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, — ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей, — как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии. Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите (1 Пет 2: 13−17).

Так что мирские дела — для управителей мира сего. Прежде всего в том, что касается «наказания преступников и поощрения делающих добро». Дела Веры — для Церкви как Собрания (Экклесии) всех верующих. Получается — опять же, с православной точки зрения — всё не так уж и сложно. Потому что Церковь требует от своего члена вполне определённых вещей, и прежде всего соблюдения заповедей Христовых, которые никак не противоречат уставам и нормам светского (действительно светского) государства. Другое дело, если «светским» называет себя государство, являющееся на самом деле религиозным (а воинственный атеизм, как и сегодняшний западный «либерал-гедонизм», а тем более наш местный интеллигентский либерасизм — это, конечно, религии, причём самые фанатические и радикальные).

Но вот если исходить именно из традиционного, апостольского понимания государства, не отягощённого опытом византийских «симфоний» или римского «цезарепапизма». Если Церковь ничего не требует от государства — а вот от людей, служащих государству, требует христианского поведения. То тогда получается, что у государства нет оснований вмешиваться в вопросы, связанные, например, с дресс-кодом (например, Православная Церковь — следуя Св. Апостолу Павлу — требует от мужчин входить в храм с непокрытой головой, а от женщин — с покрытой, иудейская религия — наоборот, запрещает мужчинам заходить в синагогу с непокрытой головой, а ислам вообще вмешивается в женскую моду очень жёстко).

Но у государства — тем более если это государство демократическое и либеральное (действующее в интересах большинства и защищающее права и интересы меньшинств) — есть обязанности перед своими гражданами. Обязанности, проистекающие именно из светской природы «Царства от мира сего».

Так, светское государство (в том числе — согласно Конституции — российское государство) не имеет никакого права объявлять ту или иную религию, в том числе атеистическую, общеобязательной, не может навязывать каждому своему гражданину — помимо его воли — государственный атеизм, равно как и государственное православие или государственный ислам. С точки зрения светского государства, имеет значение только одно — гражданство. И гражданские права, которые должны быть защищены, обеспечены и гарантированы властью.

Сейчас можно утверждать совершенно уверенно: большинство населения России определяет себя как православных христиан, большинство приняли крещение. Количество воцерковлённых, регулярно исповедующихся и причащающихся, скорее всего, меньше, но не настолько меньше, как об этом любят твердить либеральные социологи — те, кто ходит в Церковь, знают, что храмы постоянно и по нарастающей переполнены, что в Москве — особенно в спальных районах — в воскресные дни во время богослужений возникает опасная давка, что принесение святынь собирает такое количество верующих (не фанатиков, не маргиналов — это легко увидит любой непредубеждённый человек — а представителей всех слоёв и групп общества), которое не сравнится ни с одним «демократическим» или «протестным» митингом, причём не только сейчас, но и в апогее 1990−1991 гг.

И, конечно же, демократическое светское государство обязано защитить и обеспечить права этой значительной (составляющей большинство населения) группы своих граждан. Все права. Права на обучение и воспитание (в том числе на обучение своих детей основам православной культуры и их христианское воспитание). Права на открытое и публичное высказывание своих взглядов — в том числе по острым общественным вопросам (таким, как аборты, сохранение семьи, сексуальные перверзии и т. д.). Права на реализацию своей свободы совести — в том числе на участие в отправлении религиозного культа в храме. И уж, несомненно, права на труд в любой должности, в любой профессии, по их свободному выбору.

Но то, что понимают под «светским государством» поборники либерасовой чистоты, никак не соответствует принципам либерализма и демократии. То, что они исповедуют — это не светское государство, а государство апартеида, в котором «либерасово чистое» меньшинство загоняет по своему произволу «отсталое», «второсортное», «тёмное» большинство в убогие и нищие бантустаны, оставляя только за собой право решать, как (и каких) учить детей, как (и где) лечить больных, как (и за сколько) продавать товары и услуги — разумеется, в первую очередь обеспечивая первосортным людей первого сорта — себя и своих. А тех, кто в бантустанах, — «православных фанатиков», «вату», «путинистов», «быдло» — обрекая на бесправие, презрение и социально-политическое ничтожество.

Поэтому «казус Анны Кузнецовой» — это вовсе не «законное беспокойство общественности» (которая — заметим в скобках — имеет полное право задавать новому высокопоставленному чиновнику вопросы и даже требовать от него грамотных ответов). Если бы речь действительно шла только о телегонии, прививках, сомнениях в реальности СПИДа и прочем, в чём обвинили Кузнецову, то это была бы совершенно нормальная история, в том числе нормальная для грамотных и ответственных православных (великие современные подвижники — такие, как о. Иоанн (Крестьянкин) и многие другие — не раз возлагали на себя бремя «приведения в чувство» чрезмерно ретивых «борцов с ИНН» и прочих «одержимцев»).

В рамках этой «нормальной истории» можно было бы обсудить те или иные позиции, поспорить о них. Но травля новой уполномоченной по правам ребёнка с самого начала стала ничем иным, как травлей — истеричной, хамской, бесноватой. Травлей — со стороны тех, кто не подвергает сомнению своё право делить людей на «хорошелицых» и «генетических рабов», ходит к экстрасенсам, верит в гороскопы и считает сексуальные извращения, педофилию и свальный грех нормой. Травлей — начавшейся сразу же и только потому, что в первых упоминаниях о новом назначении прозвучали слова «православная христианка», «мать шестерых детей» и «жена священника» (всё остальное «нашли» и присобачили к теме потом).

И вот эта травля раз и навсегда, окончательно и бесповоротно обозначила полный и окончательный разрыв наших либерасистов не только с православным христианством — его они отторгли давно и бескомпромиссно — но и с базовыми принципами демократии, с общепризнанными и закреплёнными в Конституции принципами защиты прав и свобод человека. Со всем тем, что обязано обеспечить и защитить светское государство.