Захар Прилепин: Заметки к юбилею Революции

Если вкратце и несколько упрощая, то всё выглядит так.

Европа и Новый Свет беспощадно, последовательно и жутко издевались над «третьим миром», кормились и богатели за счёт него. (И за счёт своей работоспособности, конечно).

В XX веке с подачи русских — с ноября 1917 года — с кепки, зажатой в ленинской руке — началась великая, освободительная антиколониальная борьба. И, более того: успешная борьба.

Да, борьба имела место и раньше, но только русские большевики дали огромному угнетённому человечеству — африканским, азиатским, латиноамериканским народам — надежду на избавление и всемирное этническое равноправие.

Мир, и это не секрет, был расистским. Европа и Новый Свет были отъявленными и последовательными расистами.

Но человечество восстало и — так или иначе — победило.

Колониальная система (в целом, но не в частностях) рухнула, хотя не сдалась.

Когда нам говорят, что социализм в XX веке проиграл, потому что социалистические державы проиграли конкурентную борьбу капстранам — нас в чём-то обманывают. Не так надо замерять!

Освободительная антиколониальная борьба — это основное мерило.

Страны, превратившиеся из колоний в (той или иной степени) в суверенные государства — вот последствия русской социалистической революции.

Все континенты вправе (и должны, если им не отбили память) праздновать 7 ноября 1917 года.

Нас учили, что нет ничего важнее свободы. 7 ноября 1917 года в Петрограде — это день всемирного освобождения.

Как ни парадоксально, напрямую связанная с этой революцией тема — тема пресловутого пацифизма.

«Белые господа» проигравшие, как правило, в вооружённой борьбе, право на использование своих колоний с целью обогащения, в какой-то момент придумали «пацифизм».

Это, друзья, новейшая выдумка. Ещё позавчера ничего такого не было в природе и никакой пацифизм «белым господам» был не нужен. Не существовало культа жертв — но был культ победителей. Совсем недавно Нобелевскому лауреату Киплингу никто не смог бы объяснить, в чём прикол пацифизма. А Киплинг был голова.

Но Киплинг умер и вскоре «белые господа» сказали: теперь мы за мир, нам нужен только мир, мир во всём мире, теперь у нас настал прогресс, теперь мы не будем воевать, а будем развлекаться.

Посыл этот в истинном своём смысле — лукав. Скрытая суть как обычно проста: воевать имеем право только мы, «белые господа» — все остальные должны уверовать в новейшую религию «пацифизма».

Первыми «белые господа» переучили писателей и журналистов: хей, ребята, теперь вы все будете выступать за мир, а мы будем вам давать немного долларов и Нобелевские премии. Только — выступать вы будете за наш мир, за мир «белых господ», а не за тот мир, который предлагают нам советские генсеки, бородатый Фидель, кровавый Мао и отвратительные вьетконговцы.

И, конечно же, все мировые медиа и все эти милейшие писатели купились на разводку «белых господ».

Служить «белым господам» — это ведь огромное счастье, это радость.

Чёрт с ним, что Сервантес потерял руку на войне, что на сепаратистской войне погиб Байрон, что на захватнической кавказской войне воевал Лев Толстой, и он же воевал в Крыму против «мировых демократий», что Хэм воевал в Испании — это всё ерунда, теперь все мы — миротворцы.

Yes?

О, нет, коллеги. Вы не миротворцы, вы доверчивые чудаки на службе у жулья, вас развели.

Когда жульё бомбит очередную тиранию на соседнем континенте — вы, медиа, и вы, литераторы, чаще всего просто смотрите и молчите. Но не надо делать вид, что этого никто не замечает. Всё это слишком заметно. Всё это бросается в глаза.

Да, в мире есть много плохих парней. Да, в мире есть хорошие парни. Иногда хорошими парнями бывают даже бравые белые парни из Нового Света, мы не спорим.

Но это не значит, что хорошими парнями бывают только они. И это не значит, что будут сохраняться прежние правила. В XXI веке мир будет «леветь» и «праветь» одновременно.

Хвалёный пацифизм был бы полезен в новом столетии. Жаль только, что из него сделали игрушку для собственных забав.

Жаль таких понятий как «суверенитет», «независимость», «борьба за свободу», «Нобелевская премия», «гуманизм», «деспотия», «правда».

Их заюзали в личных, лукавых целях.

Так мало слов осталось, которыми можно было бы объясниться. Понятия требуют возвращения себе первичных смыслов.

Смыслы вернутся в процессе неистовых дел.