Стрелков как повод для разговора

Навальный будет со Стрелковым общаться, ой.

Шум стоит, как будто Меркель с Захарченко решила дебаты провести.

Ну, пообщаются, чего не пообщаться.

Накрутили на это шоу конспирологии: Навальный хочет увести толпы «задонбасской ваты» под свои флаги. А Стрелков, вестимо, хочет переформатировать детский сад Навального — так и представляю себе московских подростков, которые послушали Игоря Ивановича, стукнули себя по лбу: «Да он же прав!» — и побежали осваивать боевые реконструкции, распределяя роли белых офицеров.

Ничего из перечисленного не будет.

Что-то другое будет, и уже есть, а нагаданного конспирологами — нет.

Попробуем объяснить почему.

Московских подростков, собирающихся на митинги Навального, убедить ни в чём нельзя.

Движимы они не осознанием, не рациональными доводами и не сопоставлением тех или иных концепций.

Чем они движимы, можно понять, как ни странно, на примере американской поп-музыки. Каждые несколько месяцев там специально обученные люди придумывают новое звучание, новые биты, новые музыкальные ходы — на взрослый слух совершенно не отличимые от прежних.

Однако юношество в этом стремительно ориентируется — на каком-то собственном, почти не неизъяснимом интуитивном чувстве. Вчера были оглушительны популярны Эминем и 50 cent, сегодня они еле держатся на плаву. Вместо них пришли молодые, которые опознают друг друга не по рациональным концепциям, не по высказанному — а по звуку.

Стрелков — старый, у него устаревшее звучание, что бы он не говорил.

А Навальный — нет.

Стрелков для этих детей в лучшем случае отец, но вообще уже — дед.

А Навальный — старший брат, причём прошаренный старший брат. Он читает под самые модные биты.

Они ведь, в сущности, одно и то же рассказывают, просто Навальный — качает, а Стрелков — нет.

Послезавтра Навальный тоже постареет, а дети его вырастут и разойдутся, но это послезавтра.

Сегодня Навальный останется при своих московских — числом не менее ста тысяч — сторонниках, а Стрелков при ста своих — но не тысячах.

Вся эта либеральная истерика на тему того, что «наш Лёша пошёл общаться с фашистом» закончится через три дня после диспута — либералы крайне возбудимы, но отходчивы. Они не могут от чего-то одного возбуждаться, возникнут новые поводы — девочка начнёт Петрарку читать в подземном переходе, а полицейский её заругает, режиссёру Богомолову сорвут спектакль, а потом дадут тридцать миллионов на новый. В общем, повод найдётся.

Возможный минус у всей этой истории с дебатами только один — и связан он не столько со встречей двух этих незаурядных людей, сколько с уже сложившимся в России, в бывших республиках СССР и многих европейских странах идеологическим раскладом: когда ультра-правые и либералы, казалось бы, созданные для того, чтоб ненавидеть друг друга, вдруг сходятся против общего врага.

Врагом этим практически всегда оказывается «русский мир».

Когда «русский мир» не хочется по тем или иным причинам называть по имени, ему цепляют ярлык «совка» или, скажем, «путинской эрэфии».

К несчастью, в России действительно имеется очень серьёзное количество «правых» — идеологически или на уровне элементарной моторики мотивированных националистов, — которые готовы вместе с либералами бороться против, как они это часто называют, «советских». Или там «путинских». (В конечном итоге — это просто слова, которые вообще ничего не означают, кроме того, что за ними сегодня стоит мрачное большинство России).

На дебатах Стрелков может наглядно проиграть Навальному. Или встреча их завершится дружеской ничьей. Всё это детали.

А суть на днях была в мягкой и вкрадчивой форме, с некоторым придыханием, изложена одним из пикейных идеологов «правого движения» — Константином Крыловым.

«Навальный сделал смелый шаг, — пишет он. — Речь идёт об убеждениях самого Алексея. Которые состоят в том, что диалог лучше двух монологов и открытая дискуссия — норма политической жизни. И это — чувствительный удар в одно из самых уязвимых мест Путина».

(Путин в нокдауне, что уж тут скрывать. Сорок тысяч советников думают, как ему с честью выйти из этой ситуации).

«И второе, — продолжает весь такой серьёзный Крылов, — Навальный заявил: «Я единственный кандидат в президенты, прямо заявляющий о том, что к политической жизни страны и участию в выборах должны быть допущены все политические силы, включая националистов». Для западного или восточноевропейского политика это, конечно, банальность. Но не для России, в которой русские национальные силы выброшены из легального поля вообще. Причём такое положение дел всячески поддерживают даже самые-самые внесистемные политики.

Это уже тянет на вызов не только Путину, но и политсистеме, краеугольным камнем которой является принцип «русские должны молчать». И тут уже вопрос «чем Навальный лучше Путина» обретает новое звучание.

О, да.

Что отсюда следует?

А следует вот что: эй, русские! — зовёт Константин Крылов, — подтягивайтесь потихоньку, Навальный выпустит «нас» на свободу.

«Нас» я помещаю в кавычки по той элементарной причине, что вижу слишком мало оснований для того, чтоб Костя Крылов мог тут от лица всех русских выступать. Он может выступать только от своего лица.

И недвусмысленные высказывания Навального по поводу Крыма, и прямые высказывания Навального по поводу Донбасса, за которыми стоит приверженность «законности», «европейским ценностям», и едва завуалированное желание всех этих русских в Севастополе и в Донецке слить ко всем чертям — Крылова не смущает вовсе.

Потому что есть такое сладкое слово: власть.

Власть и ненависть.

Крылову, и определённому количеству его товарищей, очень хочется провести окончательную десоветизацию — он же истинный европейский националист, а у них это пунктик, им жизнь не мила, пока все памятники Ленину не разрушены. И тут Алексей Навальный — ему друг и соратник.

И ему хочется наконец-то «русских» представлять на самом высоком государственном уровне, объявив себя и только себя «русским», а остальных «советскими» — что при этой власти Крылову категорически не светит.

Отчего бы на закорках у Навального не въехать в большую политику, и перекроить наконец всё по своему: «хватит кормить Кавказ», «советских под лавку», «Боже, царя храни» — и что там у них ещё, — а то, что Навальный всерьёз хочет границу с Донбассом передать Украине, и Крым перереферендить заново — это как бы ерунда, с этим после разберёмся.

Знаете, что. Не разберётесь.

Крылов в данном случае — это такой полезный, с позволения сказать, чудак.

В случае победы его тут же запрут в отдельном чулане, и на сцену вывалится с одной стороны вся эта свора рукопожатных русофоб русофобичей, а с другой — откровенная нацистская слизь, которая три с половиной года мечтала поехать воевать за «Айдар» и «Азов», но в основной своей массе не решилась — это не таджиков всемером пинать, там можно и свинцовую косточку в зубы словить.

Впрочем, те, кто решились, и воевать всё-таки уехали: они вернутся. И у них будут очень конкретные планы о том, как и с кем они будут строить будущее России.

Завершается текст Крылова трогательным пассажем о Навальном: «Сейчас в кругах националистов на него снова начали возлагать надежды. От осторожно-скептических до восторженных.

Например. Вот что пишет по поводу дебатов Андрей Кузнецов, национал-демократ из Петербурга: «Убеждаюсь, что Навальный — это лучший претендент на президентский пост для тех, кто хочет реальных перемен и демократизации». Активист национального движения, журналист и блогер Алексей Абанин высказался ещё более определённо: «Для меня Навальный — не образец политика, которого я хотел бы поддержать, но на нынешней политической поляне я не вижу ничего близкого… Поэтому я поддержу Навального на президентских выборах 2018 года». Наконец, сам Стрелков назвал Навального «единственным признанным лидером оппозиции».

Конец цитаты. От себя Крылов ничего не сказал — но и так всё тут ясно.

Если Навальный сейчас бросит «националистам» крыловского образца перчатку — они ни за что не воспримут этот жест как приглашение к дуэли. Они возьмут её в зубы и будут носить.

Подбивая предварительные результаты, мы видим следующий расклад.

Есть русские люди и советские люди, которые будут отстаивать свой захудалый «русский мир» вне зависимости зовут ли их во власть, или нет.

И есть «европейские русские», «антисоветские» и прочие бодрые ребята, у которых совсем другие задачи, о которых надо знать заранее.

Никакая «задонбасская вата» к Навальному не пойдёт, за исключением психически нездоровых единиц. Агитируют совсем не их.

Возможно, они перетянут к себе конкретного Стрелкова — по крайней мере, до тех пор, пока он не распсихуется в очередной раз, и не уйдёт обиженным, как делал уже не раз. Крылова им даже перетягивать не надо, он уже с ними, и функции у него самые простые.

Крылов — недостающее звено не столько между Стрелковым и Навальным, сколько между ультрас и Навальным. Стрелков тут просто игральная фишка, фигура речи, случайный прохожий.

Московские подростки — это, конечно, хорошо, а вот московские подростки и футбольные фанаты — это совсем другая история. А московские подростки, футбольные фанаты и велеречивые «национал-демократы» — уже третья.

Во всех трёх случаях, к нашим делам, нашей стране, нашему Донбассу и нашей войне — это не имеет не малейшего отношения.

У них там свои забавы.

Если вас эти забавы увлекают — мне нечего вам посоветовать.

Идите себе с миром, и дай нам Бог никогда не увидеться лицом к лицу на одних площадях.