Как сберечь нацию

Демографическая катастрофа 90-х годов вовсе не преодолена, ее рубежи стабилизированы приблизительно на грани «нулевого роста», и теперь это считается нормой.

На заседании координационного совета по реализации национальной стратегии действий в интересах детей на 2012−2017 годы президент Владимир Путин призвал «перезагрузить нашу политику демографического развития» и огласил несколько мер по поддержке уровня рождаемости в России. Мы попросили прокомментировать эти инициативы известного ученого, одного из руководителей Изборского клуба, директора Института динамического консерватизма Виталия Аверьянова.

«СП»: — Виталий Владимирович, похоже, эти предложения вписываются в еще не начавшуюся предвыборную кампанию президента. Но выборы пройдут, а поддержка семьи и детей запланирована на 5 лет вперед. Насколько серьезный эффект может принести активная демографическая политика?

— Вы правы. Предлагаемые меры носят преимущественно предвыборный характер. Это не означает, что субсидии и компенсации семьям, о которых идет речь, отменят. Такое маловероятно. Конечно, отрадно, что многодетные и малоимущие семьи получат, наконец, реальную поддержку, помимо материнского капитала, который было довольно трудно освоить из-за жесткости прописанных в законе условий его использования.

Но в нашей демографической политике возмущает другое: она в течение долгого времени строится в целом по лекалам так называемых антинаталистов, то есть противников стимулирующих мер по поддержанию рождаемости, преумножению народа. Для того чтобы понять всю возмутительность нашей государственной политики, можно даже не смотреть на демографические графики. Достаточно лишь сказать, что упущено золотое десятилетие, упущен шанс на серьезный рывок в поддержании жизнеродности нашего народа. Эти 10 лет у нас было сравнительно многочисленное поколение женщин детородного возраста. Сейчас их число резко сокращается.

«СП»: — Но этим-то, может быть, и обусловлены новые меры, предлагаемые Путиным?

— Путин так и сказал — задача «не допустить снижения численности населения России в предстоящее десятилетие». То есть не добиться роста, а не допустить снижения. Но снижение будет обязательно, потому что мы скатываемся в беспрецедентно глубокую демографическую яму. В репродуктивный возраст входит поколение 90-х. А в 90-е наш народ не стремился рожать по известным причинам. Будущее было абсолютно неясным, тревожным, настоящее — депрессивным. Подавляющее большинство населения просто выживало, а те, кто сумел адаптироваться к реформам Гайдара-Чубайса, также не увлекались созданием многодетных семей. Семьянин — это человек основательный, степенный, ориентирующийся на стабильный достаток. Образ жизни авантюриста-нувориша противоречит этому, он по определению временщик, «джентльмен удачи» — его задача: урвать и скрыть то, что удалось урвать.

В общем и целом демографическая политика в стране у нас провалена, и новые меры будут призваны лишь замаскировать этот факт, сделав кривую падения числа новорожденных детей не столь крутой. Сейчас эта кривая выравнивается за счет миграционного притока в Россию. Де факто демографическая катастрофа 90-х годов вовсе не преодолена, ее рубежи стабилизированы приблизительно на грани «нулевого роста», и теперь это считается нормой.

Все происходит в точности по рекомендациям наших либералов от демографии, антинаталистов. Несмотря на некоторую риторику власти, внешне противоречащую этим рекомендациям.

«СП»: — Но разве сейчас либералы поддерживают новые меры, которые предложил президент?

— Лобби антинаталистов совсем недавно, в ноябре выпустило очередной доклад «Демографические вызовы России», он подготовлен Высшей школой экономики, руководитель все тот же небезызвестный Анатолий Вишневский. Во-первых, в докладе отрицается какой-либо заметный эффект от материнского капитала, во-вторых, доклад настойчиво внушает мысль, что какие-либо пронаталистсике меры бесперспективны (то же самое эти же люди внушали и 10, и 15 лет назад). Естественная убыль населения, цитирую, «неизбежно будет быстро нарастать и даже по самому оптимистическому прогнозу к 2035 г. может приблизиться к 400 тыс. человек, а в случае если реализуется наиболее пессимистический вариант, может достичь 1 млн человек». Отсюда их главный вывод, такой же что и всегда — рост населения РФ реально обеспечивается только за счет миграции. Нужно наращивать миграционный приток — в этом спасение российской демографи. Рекомендации Вишневского и кампании — миграционный прирост в идеале должен быть выше чем полмиллиона в год. Образцом для России вновь объявляется страна иммигрантов — США. При этом звучат, как и раньше, убаюкивающие нотки — мол, прекращение роста населения России не является чем-то исключительным на той стадии демографического развития, на которой находятся сейчас все развитые страны. Главная догма — в цивилизованных обществах неизбежно происходит отказ от многодетной семьи.

Но так ли это? Следовало бы обратить внимание и на демографию таких стран как Иран и Израиль, которые, по данным ООН, находятся приблизительно на одинаковом уровне — около 18 родившихся на 1000 населения в 2016 году. В большинстве стран Европы этот показатель ниже 10. В России — 11. Можно приводить и достаточно красноречивые примеры из истории. Вопреки либералам развитая страна — это не синоним общества, отказавшегося от семьи и детей.

Что касается их отношения к новым мерам, предложенным президентом, то они вряд ли будут громко их комментировать. Ведь они уже победили. Что имеется в виду? Сейчас объем помощи будет не таким большим, каким он был бы при аналогичных мерах 10 или 7 лет назад, просто потому, что рожать становится некому. В этом смысле налицо явная экономия социального бюджета — бухгалтеры вновь одолели родителей и детей. Антинаталисты же одержали победу в том смысле, что эти меры откладывались, не принимались до тех пор, пока они могли дать ощутимый для нации положительный эффект. Я бы так сказал: кое-какое лечение больному, наконец-то, прописано, но оно безнадежно запоздало.

«СП»: — А какой могла бы быть альтернатива?

— В 2005 году мы выпустили получившую достаточно большой резонанс Русскую доктрину, в которой была сильная демографическая программа. В 2006 году мы подготовили большой доклад «Сбережение, развитие и преумножение нации», который собиралась выдвинуть в качестве нового национального проекта партия «Родина». В нем предлагались детальные программы миграционной и демографической политики. На этапе подготовки этого доклада к печати произошла то ли утечка, то ли «слив» информации — и через пару недель в своем Послании Федеральному собранию президент Путин огласил меры по «материнскому капиталу». Тем самым острота инициативы партии «Родина» была сбита и проект не пошел. Об этом прямо рассказывает и Дмитрий Рогозин в своей книге «Враг народа».

Казалось бы, что в этом плохого — хотя бы так, косвенно, но мы тогда повлияли на запуск положительной демографической политики. Но проблема в том, что мы в своих работах предлагали комплексный и масштабный подход к решению проблемы упадка жизнеродности коренных народов России, их сбережение и даже преумножение. А в реальности получили половинчатое, вялое и скептическое решение — фактически «подачку» матерям и детям.

Кстати, когда я говорю про скептицизм, это не субъективная оценка. Путин сам неоднократно повторял, что в действенность таких мер как материнский капитал никто не верил, что рост рождаемости стал сюрпризом для наших властей и их экспертной обслуги. Спрашивается, если это так, что же вы не разгоните экспертные команды, которые вводили вас в заблуждение, навязывали, мягко говоря, спорную, а по сути псевдо-научную концепцию неотвратимости демографического угасания?

Тогда, 10 мая 2006 года Путин с нескрываемой иронией завел речь о демографии, возможно, вы помните эту усмешку. Цитирую: «А теперь о главном. Что у нас главное?.. В министерстве обороны знают, что у нас самое главное. Речь действительно пойдет о любви, о женщинах, о детях. О семье. И о самой острой проблеме современной России, о демографии».

«СП»: — В чем разница между вашей программой и путинской?

— Эта разница очень велика, хотя то, что предложено сегодня, безусловно, ближе к нашей программе, чем то, что действовало последние 11 лет.

Давайте сравним. Сегодня предложено, во-первых, продлить программу материнского капитала до 2021 года, во-вторых, облегчить правила и условия получения средств из этой программы, в-третьих, будет выделяться ежемесячная выплата малоимущим семьям (с доходами близкими прожиточному минимуму) при рождении первенца, в-четвертых, будут выделены льготы на ипотечный кредит молодым семьям, ожидающим второго или третьего ребенка (максимум компенсации — 4 процента ипотечной ставки). Также звучали слова о реконструкции детских поликлиник и некоторые другие, менее значимые предложения.

Теперь возьмем нашу программу «Сбережение нации», подчеркну — это 2006 год. Впереди еще тучное время, когда в России будут одновременно жить около 22 миллионов женщин детородного возраста (то есть от 20 до 39 лет). Это почти такое же количество потенциальных матерей, какое было в России в 80-е годы, когда советское правительство вело довольно активную демографическую политику — и коэффициент рождаемости достигал 2,2 детей на одну маму, что обеспечивало воспроизводство населения. Сейчас женщин данных возрастов будет с каждым годом все меньше — и в 20-е годы их число опустится до 15 миллионов, то есть уменьшится на треть. Так что хорошего «Десятилетия детства», которое объявлено с 2018 года, не получится — деток будет мало. Если только иностранные иммигранты нам в этом деле подсобят.

В 2006 году мы предложили амбициозную цель: удвоение коэффициента рождаемости — чтобы семейная пара, принадлежащая коренным народам России, рожала в среднем вдвое больше детей, чем это было в 2005 году. Тогда так называемый коэффициент фертильности равнялся 1,3 ребенка на одну женщину. Мы предложили планку — достичь уровня 2,6, а это предполагало бы введение моды на трехдетную семью. Государство, как мы считали, может и должно поставить такую скромную задачу, — простимулировать семейные пары на рождение детей сверх «запланированных». Сегодня этот коэффициент едва ли дотягивает до 1,7, причем в этом году он будет явно ниже.

Самое интересное, что социологические опросы уже тогда показывали: большинство молодых людей в идеале рисовали себе семью с двумя-тремя детьми, то есть психологическая предрасположенность к многодетности у российских граждан была налицо. Нужно было к этому приложить адекватную политическую волю.

Наша программа подразумевала, что она станет спусковым крючком ко многим другим позитивным сдвигам. Так и бывает при любых серьезных реформах. Мы предлагали не погашение нескольких процентов по ипотеке, как сейчас, а погашение части жилищного кредита при рождении в семье каждого очередного ребенка, так что рождение четвертого ребенка означало бы полное погашение кредита (при стандарте жилья — пятикомнатная квартира или загородный дом). Мы предлагали субсидии на каждого ребенка вне зависимости от их общего числа и уровня доходов семьи — такая субсидия увеличивала бы независимость жены-матери внутри семьи и стимулировала бы ее делать выбор не в пользу карьеры, а в пользу воспитания нескольких детей в качестве домохозяйки. Мы предлагали большой социальный пакет, включающий и многие льготы и бесплатные услуги, и даже меры по стимулированию бабушек помогать своим детям в воспитании внуков. Мы предлагали принять программы эффективного лечения бесплодия.

Отдельным блоком у нас шла мощная ментальная программа. И в этом вопросе мы являемся прямыми антиподами либералов. Мы считали и считаем до сих пор, что огромный эффект могла бы привести смена ментальных установок, моды, социального престижа семьи и многодетности. Нужна не дискуссия об абортах, а массированная кампания против психологии естественности и непринужденности аборта, что является симптомом нравственного коллапса. Нужен госзаказ на фильмы, теле- и радиопередачи, произведения и статьи, социальную рекламу с позитивным семейным мироощущением и воспитанием чувств любви к детям, поэтизацию матери, чадородия.

Семьи верующих (православных, мусульман, иудеев) — доказательство того, что не все определяется внешним материальными и средовыми факторами. Есть важнейший внутренний нравственный фактор, и сегодня в странах Запада, на которые либералы равняются, он совершенно не задействован. Напротив, там задействованы механизмы создания моды и даже пропаганды безбрачия, содомии, образа жизни чайлдфри, неприязненного отношения к многодетности, феминизма как философии, противоречащей материнству и т. д.

«СП»: — Но ведь это связано с проводимой влиятельными глобалистскими фондами политикой по сдерживанию демографического роста…

— Совершенно верно. Это человеконенавистническая идеология. Но интересно, что она сильнее всего ударяет по народам, которые и так уже пришли к «нулевому росту», и дальнейшее движение в том же направлении приведет к их резкому старению, а затем вымиранию и исчезновению.

Что же касается России, то у нас перспектива стратегического выживания прямо противоположна той перспективе, которую рисовали антинаталисты и идеологи «устойчивого развития» в конце XX века. Главная стратегическая проблема России — недонаселенность территории, огромный контраст между числом людей и размерами и ресурсными богатствами страны. Если рассматривать Россию не как придаток к трубе, а ее богатства не как подлежащие переходу под глобальное управление — то нам просто жизненно необходима самая активная, я бы даже сказал, агрессивная пронаталистская политика.

В этом смысле, если сравнить современную Россию с Германией конца 30-х годов XX века, то нам необходима демографическая программа мощнее. Хочу подчеркнуть, для меня эта тема никак не связана с расистской идеологией — разговор идет в ракурсе прикладной науки. Немцам удалось за 5 лет поднять уровень рождаемости в 1,5 раза — значит, их демографическая программа заслуживает изучения. Более того их программа в том что касается материальной и моральной поддержки семей (ссуды, выплаты на каждого ребенка, огромные субсидии многодетным семьям, жилищная политика, пропаганда семейных ценностей и многое другое) опровергает многие догмы антинаталистов. При этом разные «заскоки» нацистов, такие как программа «Источник жизни», не стоит принимать в расчет, их эффект был не велик.

Но в чем главная разница? Гитлеру дети были нужны для тотальной мобилизации в целях захвата жизненного пространства. А у нас ситуация прямо противоположная — жизненное пространство у нас уже есть, его нам обеспечили наши предки. Но у славных предков проблема с потомками, и такую землю с такими богатствами некому населять, возделывать и защищать.

Замахиваясь на максимальный эффект, следовало бы, хотя бы в рамках пилотных проектов в нескольких регионах, принять программы деурбанизации, поощрение малоэтажного расселения, причем не обязательно только с сельскохозяйственным профилем занятости. В век информационных технологий многие производства и сервисы можно вынести далеко за пределы мегаполисов. Эту идею нового городского и поселкового каркаса страны мы с коллегами также предложили в том докладе 2006 года.

Если такие пилотные программы показали бы свою эффективность, это открыло бы перспективу новой колонизации покинутых земель и регионов, перераспределение трудовых ресурсов с помощью строительства новейших инфраструктурных объектов и освоения «диких» территорий. Здесь же лежит решение и роковой для будущего России проблемы обезлюдивания Дальнего Востока и Сибири. Сейчас у нас в Дальневосточном федеральном округе плотность населения равна 1 человеку на кв.километр. Для сравнения в Центральном округе эта цифра - более 60, в Крыму — более 86.

В общем даже те незначительные меры, которые принимали в отдельных регионах РФ (дотирование покупки жилья многодетными, выплаты за третьего ребенка и др.) показали, что они эффективны, способствуют росту рождаемости. Так что курс на активную демографическую политику сам по себе абсолютно оправдан. Если соединить его с полноценной программой репатриации соотечественников и собиранием рассыпанного имперского пространства, то шансы удержать и укрепить Россию еще есть. Но пока наша страна зависает между двумя альтернативами — олигархической и государственно-патриотической — мы будем продолжать деградировать.