Перформансом по живому

Сегодня верующему человеку иметь «оскорблённые чувства» стало как-то даже неприлично. Посмел признаться в том, что чья-то псевдохудожественная выходка на религиозную тему тебя задевает? Осмелился публично протестовать против глумливой картинки над твоей святыней? Неизбежно прилетит «ответочка» — в виде насмешек, стёба и пародий в твой адрес. Так что сиди, мил человек, в своём клерикальном углу и молча дуй на свои оскорблённые чувства — а то как бы хуже не стало.

Примерно такая ситуация царит у нас сегодня в медийном поле. Причин тому несколько. Одна из очевидных — в том, что громче и азартнее всего свой протест против, в частности, кощунства в искусстве выражают различные маргинальные группы. То отряды боевых молодцев с татуировками на бицепсах в духе «Православие или смерть» *, то группы бледноликих длиннобородых суровых мужчин с хоругвями. Их активность играет им в плюс — всё общественное внимание они перетягивают на свою сторону. И в результате становятся основными выразителями мнения православной общественности в пространстве публичной дискуссии.

Свой личный репутационный капитал такие группы наращивают достаточно успешно — но вот образу той самой православной общественности наносится значительный урон. Практически не имея перед глазами альтернатив, светское общество, глядя на вышеупомянутых бойцов и суровых мужичков, в результате лепит из православных образ эдаких «лапотников», полуграмотных сумрачных граждан, способных только «креститься-молиться-слушать радио «Радонеж». Опосредованно делается вывод и о том, что православные люди в большинстве своём любят лубок и благостные завитушки — то есть художественного вкуса им категорически недостаёт. Ну и, конечно, таких за версту нельзя подпускать к разговорам о современном искусстве — что эти зазомбированные «церковники» могут понять в прогрессивном креативном продукте?!

Ситуация, ничего не скажешь, довольно тоскливая. Ибо куда в ней податься бедному среднестатистическому верующему христианину, который совсем не рад непристойному образу любимого святого на киноэкране. С одной стороны — хочется что-то делать, а не глотать молча поношения в адрес твоей веры. Ибо вот оно — пресловутое чувство гражданской ответственности, в данном случае — за сохранность собственной святыни и ее достойный статус в обществе. Но с другой стороны — не примыкать же к невесть откуда взявшимся экстремистам с их угрозами залить бензином все кинотеатры страны?

Что делать? И главное — какими средствами объяснить снобистски настроенным деятелям искусства, что пресловутые «чувства верующих» — это не пустой пафос, не манипулятивный инструмент для безудержной клерикализации общества и отвоевания себе места под солнцем? Но эти задетые чувства — настоящая боль.

Мне всегда хотелось напрямую спросить у современных художников, совершающих, например, непристойные «инсталляции» с иконами: если портрет вашей матери вымажут грязью и помётом и повесят в галерее как арт-объект — вы также проявите толерантность? Согласитесь с таким проявлением авторской творческой свободы в отношении своей матери?

А ведь для верующего человека насмешка над его святыней часто — болезненнее насмешки над кровными родителями.

Так называемая православная аудитория сегодня достаточно велика, отнести к ней можно всех, кто так или иначе симпатизирует православной культуре, идентифицируя себя с православием. От 50% до 80% россиян, по данным разных опросов (не путать с количеством активных воцерковлённых верующих, которых насчитывается на порядок меньше). Эта аудитория нуждается в соответствующем контенте — являясь на самом деле глубоким, серьезным и взыскательным зрителем. Люди хотят информации о православии — облечённой в адекватную, не извращённую, эстетически высокую форму. Пресловутые чувства верующих должны находить в современном искусстве радость и удовлетворение.

Что же делать? На мой взгляд, необходимы две вещи:

Во-первых, выработка адекватных цивилизованных механизмов реакции на «кощунство в искусстве». Как уже было сказано, люди хотят выражать протест против безобразия — но не хотят идти за «поджигателями кинотеатров».

А за кем идти? За влиятельными творческими общественными группами со стороны гражданского общества, в том числе православного, и художественной среды. Группами, состоящими из художников, под чьим творчеством — и чьим мнением — добровольно захочет подписаться большинство.

Такие творческие союзы могут инициировать множество важных и нужных мер по оздоровлению коммуникации между обществом, современным искусством, Церковью. Прежде всего, это экспертиза, которой так не хватает сегодня. Это конференции и круглые столы, за которыми вырабатываются конструктивные решения. Это продюсирование и производство достойных продуктов — произведений искусства, возвышающих эстетические и религиозные чувства. А это исторически доказанная гарантия того, что все другие аудитории тоже «воспрянут духом». Наконец, это медиа, тиражирование и популяризация, умножение искусства — совершенно не обязательно церковного, но просто хорошего, психологически здорового.

Подобная культурная политика «снизу», возникающая естественным путём, вне бюрократических директив, — это soft power, «мягкий лоббизм», наиболее органичный чаяниям общества. Это и называется — дать людям, в том числе и верующим, возможность эстетического выбора. Защитить право на прекрасное. В каком-то смысле эту функцию сегодня берет на себя Русский художественный союз, созданный полгода назад как добровольное объединение людей различных сфер искусства на платформе традиционных ценностей.

Во-вторых, в пространство взаимоотношений Церкви и культуры сегодня необходимо привнести позитивную повестку, конструктив, альтернативный творческий продукт. Отвечать на хамство надо отнюдь не только протестом — но ответной позитивной творческой активностью, на фоне которой хамство съёжится и померкнет.

Нужны креативные продукты, которые ярко транслировали бы красоту и достоинство национальной культуры и заложенных в ней ценностей — но от которых не разило бы ретроградностью, замшелостью и безнадёжной аляповатой провинциальностью. Это непростой вызов — сегодня выработался уже некий культурно-чиновничий официозный стиль разговора о традиционном в формате «разлюли-малина». Но эту тенденцию нужно менять. Художественный вкус общественности, в том числе и православной, тоже нуждается в воспитании. Надо развивать чувство вкуса у аудитории, лояльной к православию, — предлагая достойные образцы, высокий и тонкий стиль.

И как бы современные художники ни отмахивались от принятия на себя ответственности за состояние масс, но это она и есть.

---

*Лозунг некоторой части православных христиан в Греции. В Российской Федерации признан экстремистским и включён в Федеральный список экстремистских материалов под номером 865 по решению Черёмушкинского районного суда города Москвы.

Автор — директор Центра медиакоммуникаций Российского православного университета, член Русского художественного союза