Звездониев раскол

14 сентября Священный синод Русской православной церкви назвал украинский автокефальный проект Константинопольского патриархата «грубейшим нарушением церковного права, вторжением одной Поместной Церкви на территорию другой». В тексте заявления есть и более существенные, с христианской точки зрения, обвинения: претензии патриарха Варфоломея на роль «альтернативного папы» названы «чуждыми Православию экклезиологическими представлениями», а решение о допустимости второбрачия священников — «нарушением св. Канонов».

Это позволило комментаторам — и церковным, и мирским — заговорить о возможности нового большого раскола, вспомнить о Великой схизме 1054 года, о расколе Русской церкви в XVII веке. В общем, поместить происходящее в контекст двухтысячелетней истории церковных расколов и ересей.

Расколов и ересей было очень и очень много. Одни порождались фундаментальными разногласиями по основам вероучения, порождали великие разделения и отпадения, но обогащали Церковь в её полноте знанием Христовой истины. Другие — начинаясь с несущественных внешних расхождений в переводах с древних языков на современные и с деталей ритуала, оборачивались кровью, гонениями и, в конечном счёте, снова разделениями и отпадениями. Раны от этих разделений иногда получалось уврачевать (как это было с последствиями иконоборческой ереси), иногда разделения только усугублялись и оборачивались пропастью, перейти которую невозможно (современный гедонистический и агностический «протестантизм»). Но — в любом случае — расколы эти всегда можно было определить как отступление от веры. Или — из-за вероучительных споров, когда одна из сторон в пылу спора преступала границы, определённые Св. Писанием и Св. Преданием. Или — из-за конфликтов, войн, борьбы за власть и влияние, когда интересы мира сего охватывали христиан и превращали их в служителей маммоны, использующих христианскую риторику и вероучительные вопросы в качестве инструментов для достижения мирских целей.

Отступление от веры есть грех. Он может быть невольным и незначительным — грехом по неразумию. Он может быть страшным и смертным — порождённым страстями. И в этом смысле путь Церкви подобен пути каждого отдельного человека-грешника. Но на этом пути есть одна точка невозврата…

Чтобы понять её, эту точку, следует прислушаться к самым точным словам, сказанным по случаю «инициативы от Фанаря» Петром Порошенко 24 августа, на военном параде в Киеве: «Вопрос Томоса об автокефалии для Православной Церкви Украины выходит за рамки религиозного. Он из того же ряда, что укрепление армии; что защита языка; что борьба за членство в Евросоюзе и НАТО. Это — еще один стратегический ориентир на нашем историческом пути. Это — важная составляющая нашей независимости».

Ещё раз — внимание: вопрос о Церкви выходит за рамки религиозного. Армия, защита языка (война против родного языка большинства жителей Украины), Евросоюз и НАТО, автокефалия.. Точная, окончательная формулировка: автокефалия, то есть изменение системы управления церковной организацией, выходит за рамки религии.

Вывод Церкви за рамки религии — не новость. Чем, как не выходом за рамки религии, можно назвать историю, обнародованную Св. Синодом Русской православной церкви в пятницу, историю несостоявшегося признания Константинопольским патриархом Мелетием IV советской «обновленческой церкви», спецпроекта Троцкого и ОГПУ? Или поразительную историю несостоявшейся Турецкой православной церкви?

О «ТПЦ» стоит вспомнить подробнее. Как полагают некоторые исследователи, лидер турецкой революции Мустафа Кемаль (впоследствии Ататюрк), будучи противником политического ислама, одно время склонялся к поддержке христианства в качестве религиозной альтернативы для Турецкой республики. Более того, не желая зависеть от внешнего управления, склонялся не к католицизму, а к православию. Естественно, хотел он при этом, чтобы православие в Турции было открыто для турок, чтобы служба велась на турецком языке — тем более что после поражения Греции в войне и насильственного выдворения полутора миллионов православных греков за пределы Турции продвижение христианства иначе чем через христиан турецкого происхождения было бы невозможным. Однако Константинопольский патриархат анафематствовал турецких православных за «ересь филетизма». То есть за предпочтение общецерковных интересов узким национальным. Ну то есть — в данном конкретном случае — за попытку расширить территорию Вселенского патриархата за пределы «греческого» квартала Фанар, в котором православных оставалось не больше, чем в Ватикане католиков. Но «антифилетисты"-фанариоты предпочли остаться патриархатом квартальным, но греческим. Выбрав на многие годы вперёд печальную судьбу для христианства в Малой Азии.

История вроде как не громкая, да и не однозначная. Но — в истории расколов и вероотступничества — уникальная. Можно сказать, впервые в тысячелетней истории мирские мотивы стали основанием для отказа от христианской Миссии как таковой. Не отступления — а отказа.

Цепочка событий вокруг украинской «автокефалии» поражает не уровнем интриг, не нарушением правил и норм, не даже ересью. Такого, к сожалению, очень много было в истории Церкви. Но никогда ещё церковная реформа не провозглашалась за пределами религии. Ну, разве что у Владимира Войновича в его антиутопии «Москва 2042». Там был такой «священник» отец Звездоний, представитель «коммунистической церкви», воссоединённой — после коммунистической революции — с государством ценой небольшого компромисса. Отказа от веры в Бога.

Вот что сейчас и происходит вокруг Украины и православных христиан, обречённых оказаться там в страшные времена «небольшого компромисса». Никакие исторические аналогии и сравнения (которые сейчас приводят миряне и клирики), никакие упования и надежды («ну не могут же они…») не действуют больше. «Квартальный патриарх» Варфоломей и иже с ним могут всё. За рамками религии.

Это там — в рамках — можно было рассчитывать на здравый смысл, на силу действия древлеправославных канонов, на христианскую любовь. Здесь, за рамками, можно даровать канонический статус Денисенко. Можно прислать двух экзархов из американского ларца, книгонош-распространителей нацистской пропаганды Дмитрия Донцова, безумного вдохновителя Волынской резни. Можно отдать этим «экзархам», их американским хозяевам и их «незалежным» подручным на поток и разграбление каноническую Украинскую православную церковь. Можно — превратить миллионы украинских православных в заложников и пытками, казнями, бандитским грабежом и политическими репрессиями загнать их в «киевский патриархат», как загоняли нацисты и их прихвостни-бандеровцы евреев в Бабий Яр. Всё можно.

Можно анафематствованному раскольнику, виновному в клятвопреступлении и в нарушении монашеских обетов, называть себя «патриархом» и подходить к Чаше. Можно одевать церковное облачение как театральный реквизит и организовывать — под видом богослужений — что-то вроде политических ток-шоу. Можно и священный сан свой считать должностной обязанностью.

Только речь теперь идёт не о ереси. Не о слабой вере. А о том, что к власти в Церкви рвутся (и приходят) люди, осознанно не верующие в Бога. То есть о последних временах и последних нравах.