Бумеранг исторического возмездия

Многие российские левые и «имперцы» в нынешней гражданской войне в Ливии болеют за Каддафи. Молодец, полковник! Так их, наймитов проклятого Запада и Аль-Каиды, дави танками-бомбами! Откуда такие мысли - догадаться не трудно. Каддафи же (на словах) вроде как против проклятой Америки и бездуховного деградирующего Запада? Ну, вроде как да… А как нас учили на селигерах? Раз так — всё годится в лукошко. И Ким Чен Ира туда ж, и иранских мулл. Тем более, что Каддафи на фоне таких «наших сукиных сынов» — просто эксцентричный лапочка: голодом народ не мучал, женщин за всякую ерунду камнями не побивал. Всё, конечно, так. Да только если уйти от одномерного взгляда на мир и хоть немного почитать о подковёрных схватках новейшей истории — открывается убийственная для наших «государственников» картина. Выясняется, что Каддафи не просто всячески противопоставлял свою «джамахирию» марксистско-ленинской идее и преследовал ливийских коммунистов (это ведь ерунда — кому они тут, в самом деле, нужны, Карл Маркс и ливийские коммунисты, тем более «государственникам»), но и невольно спровоцировал и советский застой, и последующую перестройку с Горбачёвым и развал СССР… За что в итоге получил опять же невольный удар от российского бумеранга — по мистическим законам исторического возмездия.

Сегодня эта история сорокалетней давности покажется не то детективом, не то сюжетом романа. Но тогда время было такое — Че Гевара, Вудсток, Пражская Весна… И сам по себе Каддафи — последний осколок той романтической эпохи. Когда он в результате военного переворота 1969 года пришел к власти в Ливии — ему было всего 27 лет. Молодой, обаятельный, харизматичный, в лихо заломленном военном берете в те годы с юношеским максимализмом уже видел себя спонсором, банкиром, «кошельком» для антизападного и антиизраильского движения в арабском и африканском мире. Но чтобы стать таковым на деле, требовались деньги.

По счастливому стечению обстоятельств Ливия в те годы переживала положительную переломную эпоху. В конце-концов, что она представляла собой вплоть до середины 50-х годов? Тут нет ни Суэцкого канала, ни щедрой долины Нила, ни оливковых рощ Алжира и Туниса. Самая несчастная, самая бедная, самая отсталая «глухомань» северной Африки. Огромный кусок пустыни — зыбучих песков и бесплодных скал, населенных полудикими племенами. И лишь на 1% территории — около Триполи, на узкой приморской полоске Киренаики, в нескольких оазисах было возможно хоть какое-то сельское хозяйство. Местные жители, чтобы выжить, веками промышляли, чем Аллах пошлёт. Не брезговали работорговлей, пиратством, что уже в начале 19 века привело к военным столкновениям с США. И даже когда пришли европейские колонизаторы — это были не французы-англичане (те, разумеется, отхватили себе куски пожирнее), а такие же в те годы несчастные итальянцы.

Муссолини пытался переселять в Ливию колонистов — безземельных итальянских крестьян. Но тоже особого успеха не достиг — как фашисты не истребляли ливийцев, как ни захватывали их земли, а все равно раз свыше дадено — для пашни пригоден 1% территории — значит именно 1% а даже не 2−3%. Причём, даже и на этом 1% воды намного меньше, чем в Тоскане и Сицилии…

Вскоре после войны Ливия получила независимость. Королем стал известный борец с итальянским фашизмом, внук основателя мусульманского ордена сенуситов, Идрис I. Ливия продолжала жить всё также скромно и небогато. Как пишет американский историк Даниэл Йергин — «в годы после второй мировой войны основными статьями экспорта были две: эспарто, трава, используемая при производстве банкнот, и металлолом — части танков и боевой техники, брошенных в пустыне войсками стран „Оси“ и Антигитлеровской коалиции». Позднее — плата за аренду территории американских и английских военных баз. Как вдруг однажды… Как вдруг однажды в середине 50-х годов песках Ливии нашли нефть.

К моменту прихода к власти Каддафи нефтяная отрасль страны уже встала на ноги, в казну потекли первые доходы, которые король Идрис тратил в основном на родную Киренаику. (Потому и неслучайно, что сегодня она в первую очередь взбунтовалась и выступает под королевским трехцветным флагом — ведь Каддафи наоборот предпочитал осчастливливать родной Сирт и Триполитанию).

Как отмечает обозреватель радио «Свобода» Ирина Лагунина, «когда возникли подозрения, что в Ливии есть нефть, король решил разработать специальное законодательство. Оно было принято в 1955 году и поддерживало небольшие нефтяные компании. Министр по делам нефти заявил тогда, что не хотел бы, чтобы его страна начинала так, как Ирак, Кувейт или Саудовская Аравия, то есть оказалась в руках одного крупного нефтяного гиганта. В результате к моменту военного переворота, который Каддафи назвал революцией, в стране работали более 20 иностранных фирм.

Это обстоятельство и стало роковым после переворота Каддафи — небольшие компании было легко «прижать», запугать, выдавить из Ливии, а их имущество национализировать. Ну а деньги пустить на свои амбициозные проекты по перевооружению и спонсированию межарабского, африканского единства…

«Конечно, национализация западных нефтяных компаний происходила в то время по всему Ближнему Востоку и даже за его пределами, — отмечает американский историк Дидрик Вандевалле, — но именно Каддафи стал очень важной фигурой в процессе определения, какими должны быть отношения между производителями и потребителями нефти в глобальном масштабе в середине 1970-х годов. Оказался главным действующим лицом и в установлении новых, более высоких цен на нефть, и в национализации нефтяных ресурсов».

Самым слабым звеном в цепи международных компании в Ливии в начале 70-х годов оказалась американская Occidental Petroleum, которой владел… Арманд Хаммер. Да-да, тот самый «большой друг Советского Союза», во многом — ловкий международный авантюрист, скупавший по бросовым ценам яйца Фаберже и строивший аммиакопровод Тольятти-Одесса, но оставивший после себя лишь полмиллиарда долларов долгов. Общавшийся со всеми советскими руководителями от Ленина до Горбачёва, и чей внук (Эрми Хаммер) прославился ролью близнецов-мажоров в фильме Дэвида Финчера «Социальная сеть».

Оказывается, его пути-дорожки пересеклись и с пламенным Муаммаром — ведь в нефтяном бизнесе Хаммер к своему несчастью сделал все ставки только на ливийскую нефть…

«По мере того, как росло давление, Хаммер все больше нервничал, — продолжает Вандевалле. Он отправился в Египет попросить президента Насера, „героя“ Каддафи, походатайствовать за него перед своим последователем. Обеспокоенный тем, что из-за остановки добычи нефти в Ливии прекратятся поставки горючего для египетской армии, Насер посоветовал Каддафи смягчить политику. Но совет остался не услышанным. Хаммер попробовал еще несколько вариантов воздействия на Каддафи, но все оказалось бесполезным. В августе 1970 года ему позвонил управляющий ливийским отделением Occidental и сказал, что правительство собирается проводить национализацию.»

Взбешенный Хаммер этой же ночью на персональном самолете полетел в Триполи. Там с ним вёл переговоры заместитель премьер-министра Абдель Салаам Ахмед Жалуд, ранее «терроризировавший» буржуев из Texaco и Standard of California. Однажды, показывая свое неудовольствие ходом дискуссии с их представителями, скомкал их предложения и швырнул комок им в лицо. А еще один раз влетел в комнату, где сидели руководители нефтяных компаний, с автоматом на плече… Во время первой встречи с Хаммером Жалуд, предложив гостю горячие булочки и кофе, расстегнул ремень и положил свой 45-миллиметровый кольт на стол прямо напротив «большого друга Советского Союза». Хаммер улыбнулся. Но он был в замешательстве. Ему никогда до этого не приходилось вести переговоры под дулом пистолета…

Рассказывают, что Хаммер был настолько напуган, что боялся ночевать в Триполи. Каждый день переговоров (а они заняли не одну неделю) он в 2 часа ночи прилетал на своем самолете в Париж, спал до 6 утра и снова отправлялся в Триполи. Но в конце концов, ливийцы его тоже «сломали». Договор был подписан, хотя ливийской стороне удалось увеличить свои доходы (за счет повышения цен на нефть и увеличения налогов) не на 35, как хотелось, а на 20%. Но и этого, как отмечает Йергин, было достаточно, чтобы открыть дорогу кампании национализации и давления в других странах-производителях нефти. Соглашение между Хаммером и Каддафи вернуло к жизни и организацию производителей нефти — ОПЕК, которая до этого фактически бездействовала.

«Каждый, кто водит трактор, грузовик или автомобиль в Западном мире, ощутит на себе последствия этого соглашения», — горестно заметил во время подписания сделки с Каддафи представитель Хаммера в Ливии. И действительно — сразу же цены на нефть поползли вверх. И вновь по роковому стечению обстоятельств как раз в это же самое время была раскупорена нефтегазовая сокровищница Западной Сибири. В Советскую Россию, которая, как и Ливия, еще вчера могла выставить на экспорт лишь лен, пеньку, древесину, пушнину и сало, и потому была вынуждена как то «крутиться», проводить индустриализацию, развивать науку и т. п. потёк щедрый поток нефтедолларов.

«И что — теперь можно самим вообще ничего не делать и всё покупать?» — шамкал перед зеркалом, поправляя медали на кителе, Леонид Ильич. «Ну да, можно покупать… И дальше спокойно царствовать лёжа на боку». Как итог — печальная судьба косыгинских реформ, последней попытки вскочить в уходящий вагон поезда научно-технической революции и модернизации производства. Нарастающее отставание СССР и всего социалистического лагеря от Запада. Превращение огромной страны в заложника цен на нефть. И — страшный обвал всего и вся при этих цен падении.

Разумеется, конечно же не Каддафи виноват во всем случившемся — в первую очередь виноваты сами недальновидные и стареющие советские вожди. Но то, что «фактор Каддафи» и трагедия «товарища Хаммера» стали одним из толчков, от которых советский шарик покатился именно в ту лунку — факт.

Теперь Вы можете спросить, как же в итоге Россия столь же невольно «отомстила» Каддафи и тоже в какой-то степени спровоцировала нынешнюю волну революций в Северной Африке? А вот как — «Когда стало ясно, что от жаркого лета и засухи в России толком не уродится ничего — ни картошка, ни овощи, ни зерновые, премьер Путин принимает, как теперь видно, судьбоносное для всего мира решение: запретить экспорт зерна из России. Цены на это самое зерно немедленно рванули вверх, а одними из основных покупателей русского зерна как раз были Египет, обеспечивающий себя продовольствием всего на 40% и (в меньшей степени) Тунис», — писал автор этой статьи полтора месяца назад.

Так муза Клио — дама с характером и причудами, вынесла очередной «приговор» исторического возмездия.

А потому и в этот раз стоит вновь процитировать концовку из того текста:

«Наш мир очень хрупок. Наш мир невероятно взаимозависим, как бы кому не хотелось укрыться от этой взаимозависимости за стеной „джамахирии“, „суверенной демократии“ или „сытого-уютного Запада“. Мир наполнен случайностями с далеко идущими последствиями. И по-прежнему чудовищно беззащитен и уязвим перед Роком».