Рыцарский проступок

Запрет рыцарского фестиваля в Выборге, по поводу которого уже успели повозмущаться в сети, вроде бы не состоялся. Администрация выборгского района высказала недоумение в связи с инициативой исполняющего главы Выборга Алексея Туркина, который решил отменить фестиваль из-за его непатриотичности.

Тем не менее, сохранилась бумага с обоснованием запрета потешных боев реконструкторов, в которой Туркин предложил обратить внимание на то, что фестиваль проводит клуб «Тевтонский орден», а это «исторически сложившаяся враждебная структура для Руси, с которым героически сражался Святой Благоверный Князь Александр Невский» (орфография и пунктуация оригинала сохранены). Поэтому, по мнению Туркина, проведение фестиваля оказывается «не отвечающим реалиям современной внутренней политики Российской Федерации, как духовному объединению нации, так и вопросах воспитания подрастающего поколения» (здесь также сохранена орфография оригинального документа).

Честно говоря, не хочется предполагать, стоял ли за инициативой Туркина какой-то конкретный интерес, стояло ли за этим желание получить медийную известность или было искренним порывом — факт заключается в том, что чиновник муниципального уровня при мотивации своих решений начинает рассуждать о русской истории и патриотизме. И рассуждает так, как умеет.

Можно долго смеяться над попытками муниципального чиновника писать об истории Тевтонского ордена, о котором, судя по стилистике письма, он знает, скорее всего, из фильма «Александр Невский», (про главного героя которого позже успел узнать, что, помимо прочего, тот еще канонизирован Православной церковью). Можно вспомнить, что если на то пошло, что Выборг — вообще никаким образом не связан ни с Тевтонским, ни с какими другими рыцарскими орденами Европы, и что фестивали реконструкторов проводятся там просто потому, что в России не так уж много где имеется подходящий антураж в виде средневековых замков. В скобках можно заметить, что замок этот строили не русские, которых в тех краях не было ни во времена Святых Благоверных Князей, ни долгое время после, а России город достался при совсем иных исторических обстоятельствах во время Северной войны. Но все это вынужденные упражнения по истории, без которых вполне можно было бы обойтись, если б не появилась бумажка Алексея Туркина и если бы она после прочтения не показалась всем образцом мышления российской бюрократии, от которого надо спасать все здоровое в окружающем мире.

Впрочем, можно попробовать представить — а от хорошей ли жизни исполняющий обязанности мэра города Выборг захотел закрыть организованное сборище безобидных реконструкторов. Действительно ли он пылает ненавистью к Тевтонскому ордену? Испытывал ли он в прошлые годы горечь и обиду, когда видел в специально отведенных для этого местах гарцующих чудаков в шлемах и латах? Предполагать можно все что угодно. Однако проще всего объяснить это тем, что выборгский глава (как и его многочисленные коллеги по всей стране) просто вынужден теперь время от времени проявлять инициативы, которые в его логике будут соотноситься с понятием «патриотизм». Просто потому, что эти слова в государственной риторике произносятся с особым нажимом. Несколько лет назад с таким нажимом произносилось слово «модернизация» и в своих записках чиновники напирали на это слово и свои представления о модернизации. Скорее всего, получалось не менее смешно.

В конце концов, сейчас органы местного самоуправления просто обязаны что-то проводить на тему «патриотизма» — хотя бы потому, что действует программа «Патриотического воспитание граждан Российской Федерации на 2011−2015 гг.», в которой предусмотрена активность на местном уровне. Правда, исчерпывающего объяснения, в чем она должна заключаться, не существует. Поэтому приходится действовать по наитию.

Можно задать вопрос о том, насколько велика вероятность, что представления о патриотизме у местного чиновника и депутата окажутся смесью примитивных штампов, усвоенных из отрывочного чтения учебников и просмотра некоторых кинофильмов? Но это, помимо прочего вопрос об уровне гуманитарного образования в стране и учете гуманитарных знаний при административном отборе.

Впрочем, мы уже достаточно давно потеряли веру в то, что в кресле чиновника или депутата может оказаться порядочный человек, который откажется, например, от участия в какой-нибудь коррупционной схеме просто по соображениям моральной чистоплотности. Поэтому, среди прочего, разрабатываются специальные меры — вроде проверки закона на коррупциогенность, возможность двойных толкований, прописываются формальные процедуры, которым обязан следовать чиновник при принятии решений. Так, чтобы вне зависимости от личных душевных движений, получить взятку было бы неудобно. Неважно, насколько это помогает — речь, по крайней мере, идет об определенной логике.

Патриотизм — в этом смысле оказывается той материей, рассуждая о которой чиновник не может обойтись без доли личного представления о стране и мире. Во всяком случае, до тех пор, пока государство не озаботится выпустить подробный катехизис патриота для административных работников. То, что взгляды эти порою удручают — тут надо отдавать себе отчет, что и в иных сферах, не связанных с любовью к родине, эти взгляды могут быть не менее красноречивы.

Возможно, по примеру логики борьбы с коррупцией, следовало бы ввести специальную процедуру: любой закон перед рассмотрением необходимо проверять на то, потребуют ли он от чиновника проявлять в определенный момент свои качества патриота. Идеалом в этом смысле, разумеется, станет полное освобождение чиновника от необходимости проявлять свои взгляды на страну в служебное время. В конце концов, если мы подозреваем этих людей в желании незаконно обогащаться при каждой удобной возможности, то доверять их взглядам на то, как выглядит Россия, что важно, а что неважно в ее истории — тем более не хотелось бы.

Фото Константин Чалабов/Риа Новости