Работа и варвары

Современное человечество делится не на черных и белых, не на капиталистов и пролетариат, не на богатых и бедных, и даже не на гомосеков и гомофобов.

А на тех кто хочет, любит и умеет работать и на тех кто не хочет, не любит или не умеет работать.

Трудовой этикой человечество расколото надвое — чаще всего целыми нациями, но иногда раскол проходит и внутри наций.

Богатство народов в целом зависит от труда. (при том, что внутри народов, разумеется, бывают богатые лентяи, рантье, бесполезные грабители равно как и те, кто претерпевает несправедливую и незаслуженную нищету)

Те, кто работает, как правило, едят и живут «более лучше».

Те, кто не работает, как правило, едят и живут «более хуже».

Никакой расовой границы тут нет.

При этом совершенно не обязательно что вкалывать до седьмого пота — хорошо, а бить баклуши — плохо. Здесь всё зависит от культурных ценностей. Если ты можешь прокормить себя за два часа труда в день и тебе больше не надо, а надо лежать под пальмой — отлично, лежи под пальмой.

Проблемы начинаются тогда, когда представители негативной трудовой этики хотят лежать под пальмой с айподом в ушах, катать самок на дорогом автомобиле и палить в воздух пробками из шампанского.

В этом отчасти виноваты сами народы с позитивной трудовой этикой, которые периодически пытаются проводить в своих интересах колониальную политику, частью которой является принуждение к труду, причем стимулом для принуждения к труду является не только и не столько насилие, сколько образцы богатства трудящихся народов. «Работай хотя бы в половину, как мы, и тоже будешь иметь разные всякие вкусности».

Сознание представителя негативной трудовой этики воспринимает, как правило, лишь вторую часть: «Всякие вкусности».

А вот про то, что для этого надо работать, много и хорошо работать, всенародно работать — с этим хуже. Это дрессируется столетиями.

И вот, потревоженные колониализмом, народы с негативной трудовой этикой отправляются в великий поход за благами трудового мира, за теми предметами «массовой роскоши», которая возникла после промышленной революции и кризиса перепроизводства 1840-х годов.

Учиться работать в большинстве своем эти массы не хотят. В частности потому, что передвигаются большими солидарными группами, поддерживающими культуру, важной составной частью которой является негативная трудовая этика.

И тогда вырабатываются две стратегии получения трудовых благ нетрудовым путем.

1. Насилие. Традиционное варварство, экономическая стратегия набеговой экономики, состоящая в том, чтобы отнять блага у тех, кто их изготовил. Это, разумеется, работает лишь там, где структуры социального контроля ослаблены. Нормальное военно-полицейское государство — даже самое демократическое, способно с этой проблемой справиться. У нас эта проблема стоит в полный рост именно потому, что у нас не полицейское государство, у нас коррумпированное государство.

2. Трудовой спам. Эта стратегия является в современном мире основной. Носители негативной трудовой этики нанимаются на работу, но работают плохо, снижают качество, снижают выработку, устраивают себе бесконечные перекуры и т. д. Однако, поскольку экономика в целом сегодня работает как система сдержек и противовесов, взаимных страховок и поддержек, то до определенного уровня снижения производительности труда, работа трудовых спамеров фактически оплачивается теми, кто работает нормально. Мало того, в виду сравнительной дешевизны такого труда, фирмы, которые используют этот дешевый труд, оказываются в краткосрочном выигрыше. А трудовые спамеры перераспределяют часть национальных богатств (как правило — чужих) в свою пользу.

Эта система должна рухнуть, но, конечно, не скоро, поскольку даже работающие плохо что-то производят, просто они производят меньше, чем необходимо в современной экономике для повышения массового благосостояния. Так что вместо критического обвала происходит медленное оседание, как у корабля, дно которого обросло ракушками (перерасход из-за дна покрытого ракушками может достигать у кораблей 40% ходовой энергии).

Что делать? Пока это риторический вопрос, коль скоро мы в рамках своей нации пока не можем справиться даже с агрессией самого примитивного «гопстопного» варварства.