Круги нерукопожатных

Часто сталкиваюсь с людьми, которые считают себя вправе безапелляционным тоном указывать мне, с кем я могу или не могу иметь дело, разговаривать, кого цитировать, на кого ссылаться.

Такие люди, порой ничем о себе не заявившие миру, видят этот же мир раз и навсегда раскрашенным в черно-белые тона. Здесь — светлое воинство, а здесь — рать тьмы. Причем, они сами себя причисляют, разумеется, к светлейшим ангелам.

Причем этим «ангелам» не важно: соглашаешься ли ты, яростно споришь или пытаешься переубедить — важно то, что ты посмел вступить в некий диалог. Этот диалог может быть и не с самыми одиозными фигурами, а просто представителями других цветов политического спектра — и даже если этот диалог совершенно открытый, то обязательно раздастся возмущенный вопль.

Доходит даже до того, кого можно читать, кого нельзя.

С этим явлением я сталкиваюсь с начала 90-х годов. В каждом политическом лагере формируется агрессивная клака, которая очерчивает свой собственный «круг рукопожатных». Рукопожатные в одном круге ни при каких обстоятельствах не рукопожатны в другом. Самое смешное, что сплошь и рядом эти круги настолько мизерны, что объединяют по несколько десятков человек. Зато гонору и чувства избранничества — на миллионы хватит.

.

В этих кругах вырабатывается чисто сектантское сознание: только мы — носители истины. За 20 лет я убедился в том, что расколотость на «круги рукопожатных» и сектантское мышление препятствует (на радость властям) формированию в России гражданского общества и провоцирует произвол и насилие государства.

Я вовсе не призываю отказываться от элементарной брезгливости. Но критерием «нерукопожатости» должны быть не принадлежность человека к тому или иному политическому лагерю или идеологическому течению, а его личные достоинства и недостатки. Его собственные поступки, его биография.

Это все рецидивы гражданской войны в отдельно взятых головах. Становится грустно.

И эта проблема общая. А для настоящих врагов нашего народа никакой идеологии не существует. Их «рукопожатность» — в их успехе, в их бабле, их месте под солнцем. А мы так и будем играться в песочнице?