Заблудшая идентичность

Почему у всех нас такой зашкаливающий интерес к событиям на Украине (или «в Украине», чтобы кого-то не обидеть)? Казалось бы, ответ очевиден: братский народ, экономические связи, геополитика, да и просто друзья-знакомые.

А что, в 1991 году, когда разваливался Советский Союз, друзей в Киеве у нас меньше было? Или мы реже ездили в Крым отдыхать? Вспомните декабрь 1991 года, подписание Беловежского соглашения — вся страна посыпалась, но такого острого, я бы сказал — болезненного, интереса к происходящему не наблюдалось.

Сейчас же, когда читаешь российский интернет, иногда складывается впечатление, что Майдан бушует не на центральной площади Киева, а чуть ли не под окнами.

А, между тем, в российской столице — тишь, гладь, да божья благодать.

Предвижу, что некоторые недовольно заворчат: ты что, не понимаешь, судьба России сегодня решается в Киеве? Если режим Януковича падет…

Дальше возможны варианты: от «НАТО вплотную приблизится к сердцу России», до «это послужит примером…»

Слушайте, но когда Эстония вступала в НАТО это не вызвало никакого ажиотажа среди российских блогеров, а что касается «примера», то политический кризис 2011—2012 гг. в Москве не всколыхнул спокойных глубин нашего общества, неужели киевский Майдан докатится до Новосибирска? Бросьте вы.

Даже в 1993 году, когда полыхал Верховный Совет, а счет погибшим шел на сотни (если не тысячи), подавляющая часть наших соотечественников спокойно смотрела «Поле чудес».

Нет, рациональными соображениями это возбуждение политизированной части общества на украинский раздражитель объяснить невозможно. Тут присутствует нечто сугубо иррациональное.

Попробуем нащупать эмоциональный нерв этой темы.

Возьму на себя смелость утверждать, что ключ к разгадке содержится в одной фразе, весьма популярной по обе стороны пока еще виртуальной российско-украинской границы.

Звучит она так: «Украина не Россия» (так называлась вышедшая в 2003 году книга Леонида Кучмы).

Для украинцев, формирующих на наших глазах новое государство и нацию, актуальность этого лозунга очевидна. Но парадокс в том, что этот короткий тезис задевает чувствительные струнки и у большинства россиян.

Потому, что заставляет задуматься о том, а что такое Россия?

Российская Федерация? А как же наша тысячелетняя история, начиная с Киевской Руси? А Переяславская рада, Российская империя, СССР? Все это невозможно себе представить без Украины.

Мы же не можем сказать себе, что история современного российского государства началась в 1991 году!

Потому, что тогда встает куча вопросов, главные из которых: что такое русский народ, и была ли у него когда-либо своя государственность. И что такое современная РФ? Осколок империи, или государство россиян — новорожденной политической нации? А татары и якуты тоже считают себя россиянами, или не вполне?

Стоит только задуматься над этими вопросами, и сразу начинает расплываться наша национальная идентичность (хоть русская, хоть российская — все плывет).

И все духовные скрепы лопаются.

Великая отечественная война — главная святыня всех наших народов, без которой у нас вообще нет прошлого, 9 мая — главный праздник всех советских людей.

А в Киеве висят портреты Степана Бандеры — лютого врага Красной армии.

Как же так, мы же вместе боролись с фашизмом, или нам это только кажется?

И начинают подкрадываться страшные сомнения: а вдруг, российское государство и нация, так же как и украинская, находятся только в стадии формирования, и процесс этот неизвестно когда и чем завершится.

Но тогда — кто все эти люди, и где мои вещи?

Согласитесь, жуть пробирает, стоит только заглянуть за горизонт программы «Время».

И, вглядываясь в украинские события, наши соотечественники бессознательно надеются, что на все эти проклятые вопросы кто-нибудь ответит вместо них, например украинцы.

А нам останется лишь констатировать очевидное.