Лангольеры пустоты

Главная проблема либерализма в России — в ужасающей деградации либеральной мысли, которая обросла ракушками догматичности и идеологичности. Все это категорически мешает ей развиваться, двигаться вперед, создавая необходимый баланс сил на общественно-политическом поле.

Мысли нет, осталась одна истерика, которая становится транслируемым вирусом, насильно действующим на органы чувств.

Либерализм в России — это не образ мысли, не идейная позиция, это идеология, осложненная сектантской психологией. Он не расширяет грани освоения и осмысления реальности, а, наоборот, навязывает жесткие парадигмы восприятия тех или иных явлений, потому как сам имеет особые притязания, верует в исключительность. Кто не с нами — тот против нас — дремучий недочеловек. Ярлыки для всех давно заготовлены.

Оперируя штампами, либеральная мысль здесь пришла к катастрофическому вырождению. Хотя следует отметить, что на отечественной почве она практически и никогда не развивалась. Любая ее искусственная прививка отторгалась. Она никогда не подкреплялась каким-либо собственным личным опытом, а была вопросом веры. Либо ты присягаешь и берешь логическую матрицу либерализма себе на вооружение, либо нет.

Дмитрий Быков бы сказал, что на русской почве вообще чего-либо стоящего появиться не может, даже либерализма. Государственная машина здесь угнетает все живое.

Либерализм в России — это вера в сказку. Либеральные ризы — пропуск в лучшую, безмерно счастливую и нездешнюю жизнь. Как правило, разочарование наступает скоро.

Поэтому он и трансформируется в сказку «По щучьему велению»: его адепт лежит на печи, особенно ничего не делает и делать не желает, поэтому верит в силу тех или иных фраз, с помощью которых силится отформатировать реальность. Я так считаю и все тут — по щучьему велению. Мое восприятие не требует каких-либо доказательств, но если хотите, то под них можно подверстать все что угодно.

Здесь ситуация схожа с попсой: минимальное содержание и отсутствие эстетической ценности украшается жестом, акцией, скандалом. Это самовоспроизводящаяся структура, поэтому необходима жесткая оккупация СМИ. Без этого любая акция будет ничто, превратится в прах на выходе, то есть останется сама собой. Поле действия либералов — это виртуальная сфера, это СМИ, где любой карнавальный жест обрастает мишурой якобы смыслов, получает резонанс и якобы поддержку. Чем абсурднее жест — тем большую отдачу он получает. Отсутствие внутреннего содержания и глубины компенсируется навязыванием, как на дешевой толкучке, своего товара, воздействием на умы. Общество погружается в обсуждение пустоты и становится хаотизированным.

Ощущение что либеральные настроения в России сильны, из-за того, что они срослись с искусственным информационным полем, за пределами которого либерализм практически лишен какого-либо содержания. В силу своей несостоятельности он может вольготно себя чувствовать только в ситуации карнавала, скоморошьей пляски. В этом поле либерализм конвертируется, также как сюжеты про Галкина и Пугачеву. Они интересны, только тогда, когда о них говорят по центральным каналам.

Здесь на первый план выходит вызов, смех, потешки, обнуление какого-либо положительного содержания. Меч либерализма, трансформировавшегося в догму — это десакрализация. Полное обнуление содержания, растворение смысла, смешение понятий. Устроение пустоты силами иллюзионистов, лангольеров, пожирающих пространство и время.

Ситуация с тем же «Дождем» и его ставшим громким опросом по поводу ленинградской блокады очень показателен. Во-первых, он полностью укладывается в хронику жизненных перипетий семейства Аллы Борисовны, где также возникают резонансные общественные вопросы. К примеру, о суррогатном материнстве. Во-вторых, сама формулировка вопроса, диктующего ответ. Мы же понимаем, что наш либерализм — предельно догматичен. Он по Достоевскому не может позволить кому-то иметь свою точку зрения и ее высказывать. И, в-третьих, — интеллектуальный уровень обсуждения темы блокады в программе «Дилетанты», где этот опрос и был объявлен. Чтобы понять всю глубину деградации либеральной мысли в стране достаточно ее посмотреть: беседа полностью абстрагировалась от реальности, даже подобия исторической правды и превратилась в шитье догматической парадигмы формата детской песочницы.

Вопросы ставятся на уровне школьников, и это отлично подметил Максим Кантор. Этот опрос — извод «Пусси Райт». Эту генетическую связь двух скандалов уже замечают. Так ее подметил публицист Павел Святенков. В акции в Храме Христа Спасителя не было какой-либо художественной или эстетической ценности, если говорить об этом как об акте современного искусства (хотя, некоторые и склонны причислять письма из колонии одной из девушек этого проекта к взлетам современной литературы). Акцент только на публичность, на вызов и резонанс.

Это был акт десакрализации. Не зря после приговора женщинам в нескольких городах прошли так называемые крестоповалы, а сам Храм подвергся остракизму.

В этой логике устроения мира с приставкой «без» прошла и акция «Дождя». Ориентация на скандал, на провокацию ставила своей целью реализацию подмены. В ходе игры на подобии иллюзионист пытается подменить правду на кривду и зафиксировать новую деформированную подменную реальность — смонтированный чемодан на Красной площади.

Естественно, подобные акции будут продолжаться. Либеральная догма, не имея внутреннего содержания, может подпитываться только так. Из сюжета «Максим&Алла» будут выжимать максимум. Поэтому обществу необходим иммунитет от этого, чтобы окончательно не попасть в тенета навязываемой и крайне сомнительной повестки, в которую входит и дикая рубка крестов и глупое бросание воинских знаков отличия — звездочек под ноги.

У всего этого логика, как у советника губернатора Алексея Безлетова из романа Захара Прилепина «Санькя»: «здесь нет ничего, что могло бы устраивать. Здесь пустое место». Поэтому Россия «должна уйти в ментальное измерение». Собственно об этом же говорил крайне либеральный уездный предводитель дворянства Свияжский из романа Льва Толстого «Анна Каренина»: Россия — «погибшая страна».

Либеральная мысль зациклилась, завязла на нигилизме. Она транслируется путем отрицания. Ну а хронический нигилизм может привести и к предательству. Такое массовое предательство захлестнуло СССР на рубеже 80-х и 90-х годов прошлого века. Это, как казни египетские.

Либерализм крайне инерционен, и либерал становится заложником, рабом этой инерции, этого «пустого места».

Либерализм, выродившийся в идеологию, практически перестал существовать, он перешел в виртуальную плоскость, от него остался лишь шлейф, который резонирует в скоморошьем балагане, производя собственные фантомы. Поэтому следует не попадать в логику этого балагана, переходящую в истерию.

В конце концов, это мешает появлению настоящей либеральной мысли. Вместо нее осталась одна истерика. В ситуации отсутствия мысли надо создавать иллюзии, надо казаться, производить впечатление, быть прикольным. Становиться своеобразным алхимиком, который, создавая внешнее впечатление, внушит что угодно.

Конечно, проблема еще и в том, что либеральная идея на отечественной почве, как правило, рукотворная, выведенная путем искусственного оплодотворения. Ее ретрансляторы создаются властной волей, которая показывает, что у нас тоже есть «прогрессивно мыслящие». Тот же «Дождь» — разве это не гибрид в пробирке?

Либеральный сектор важен власти. Ведь ее представители сами втайне мечтают о либеральной сказке и хотят избавиться при любой возможности от патриотических одежд, от которых уже давно саднит организм. По примеру губернатора Чиркунова бежать туда, где нет русских. Эти представители, как правило, обладают мощным инстинктом и способностью к мимикрии. Сейчас в конъюнктуре патриотизм. Поэтому те же депутаты Госдумы умножают пустоту и глупости, транслируя чудаковатые законодательные инициативы. Они тоже на крючке пиара: Алла Борисовна приоткроет семейную тайну, либерал расскажет о нелюбви к Родине, законодатель озвучит фейковую инициативу, подкинув обществу на пару дней пищу для обсуждения. Но все в итоге — пыль и прах. Умножение пустоты.