Пока не спущен курок

Над православными христианами Украины нависла угроза. Она исходит от других православных христиан Украины. Достают ли стены разделяющих нас политических противоречий до неба, вопрос спорный: «Царство Мое не от мира сего». И не так важно, сколько среди современных украинцев воинствующих атеистов, огнепоклонников, сектантов, агностиков, униатов, а сколько — «просто крещеных» и воцерковленных православных. В 988 году украинский (а значит, и русский) народ принял восточное христианство. Существенная часть жителей Украины, которые сегодня готовятся стать пушечным мясом, родились в позднесоветский и постсоветский период, получив «путевку в жизнь» в православных купелях. Эти очевидные факты можно было бы и не повторять, если б не одно обстоятельство: сегодня эти православные люди готовы друг друга истреблять. И православная Россия не останется в стороне от их схватки.

Давайте вспомним, какие народы бывшего Советского Союза стреляли в другие его народы в течение двух десятилетий после коллапса страны. Нагорный Карабах: армяне против азербайджанцев, сюда же запишем армянскую резню в Сумгаите и Баку. Приднестровский конфликт: интернациональный правый берег против интернационального левого. Две вспышки грузино-осетинского конфликта с промежутком почти в 20 лет, остановленные Россией (грузины против осетин, русские против грузин). Осетино-ингушский конфликт. Абхазия (грузины-абхазы). Таджикистан: гражданская война с участием третьей силы — этнически близкого Афганистана. Москва-1993: государственный переворот, расстрел защитников парламента (русские против русских). Сепаратистский мятеж в Чечне с геноцидом русского населения, подавленный российской армией (русские против чеченцев). Недавняя резня узбеков в Киргизстане.

Выстрелов звучало гораздо больше, в список не вошли теракты, захваты заложников, столкновения этнических бандформирований, вылазки салафитов, войны коррупционных кланов, на Северном Кавказе нередко приобретающие такие масштабы, что могут показаться локальными гражданскими конфликтами.

Не вошли в список и «точечные» столкновения на национальной почве, со зловещей периодичностью вспыхивающие в российских городах, сопровождающиеся выстрелами и человеческими жертвами. Нет в списке и конфликтов потенциальных, как, например, обострившееся в последнее время в Молдове политическое противостояние между той частью нации, которая вновь, как четверть века назад, рвется в Румынию, и всеми остальными, включая русских и гагаузов (все «заинтересованные стороны» исповедуют православное христианство). В списке — только войны, в том числе рекордно короткая, залпы которой гремели в 1993 году в центре российской столицы.

Посчитайте их. А теперь подсчитайте, в скольких из них православные воевали с православными, и вы получите удручающую статистику: таких конфликтов — 4 из 9. Почти половина.

В Советском Союзе дискриминация верующих государством прекратилась в канун тысячелетия Крещения Руси — для атеиста не более чем совпадение. Но религиозное сознание не признает совпадений, во всяком случае, таких масштабов. Значит, скрытая и мрачная логика есть и в том, что на постсоветском пространстве одни православные с остервенением поливают других православных огнем.

А ведь православных народов в мире не много, и демографическая ситуация в большинстве государств восточнохристианского мира откровенно похоронная. Буквально на днях американский правоконсервативный политик и публицист Пат Бьюкенен опубликовал статью, в которой анализирует демографический прогноз, данный в недавнем докладе ООН. «К 2050 году, с войной или без войны, Украина потеряет четвертую часть нынешнего населения. 11−12 миллионов украинцев исчезнут с лица земли, это больше, чем потери от чудовищного Голодомора 1932−33 годов, — пишет Бьюкенен. — Россия потеряет 22 миллиона, ее население снизится до 121 миллиона человек. Ежемесячно население этой страны теряет 50 тысяч. К середине нынешнего столетия Россия, Украина и Беларусь в целом потеряют 35 миллионов человек — цифра, сопоставимая с потерями в четырехлетней войне Сталина с Гитлером и с потерями за 70 лет большевистской власти».

«Сквозь призму опубликованного ООН документа конфронтация России и Украины, грозящая перерасти в военный конфликт, выглядит довольно абсурдно», — деликатно заключает американский консерватор. Даже ему нас жалко.

Но сами себя мы жалеть не приучены, гордо считая это свойство проявлением либеральной трусости, присущей современным людям Запада, но не нам, орлам. Мы смелые. «Мы смело в бой пойдем за власть Советов, и как один умрем в борьбе за это», — пели бойцы Красной армии без малого столетие назад. Противная сторона на тот же мотив подпевала: «Мы смело в бой пойдем за Русь Святую, и как один прольем кровь молодую». Насколько изменилось русское национальное сознание за это столетие? Много ли исторических уроков извлечено и выучено? Изжита ли русская страсть к братоубийству? Нет, матрица самоистребления на месте. Об этом можно судить по тому ястребиному крику, который сегодня гремит над просторами Украины, отзываясь громким эхом в России.

Этот крик не в состоянии заглушить голоса тех, кто, повинуясь исторической привычке искать виноватых, взваливает основную ответственность за украинский кризис на злокозненные внешние силы, бросившие спичку в украинскую бочку с порохом. Для одних такой «мировой закулисой» является Москва. Для других Вашингтон. Конспирологов по обе стороны противостояния хочется примирить: ребята, никто не оспаривает того медицинского факта, что в степях Украины столкнулись интересы многих внешних игроков. Но это не отменяет марксистского тезиса, гласящего: никакая внешняя сила не способна взорвать ситуацию в благополучной стране. А также не отменяет христианского экзистенциального догмата о том, что венцом земной биографии каждого человека станет тот суд, который не признает коллективной вины и спросит с каждого только за его собственные грехи, глупости и преступления.

Многие исследователи отечественной истории называют антицерковные гонения 1920−1930-х годов «русским Холокостом». Историки Церкви утверждают, что даже в первые века христианства языческие гонения обычно носили локальный характер и длились не больше нескольких лет. Например, самые жестокие репрессии римского императора Диоклетиана и его преемников, начавшиеся в 303 году, продолжались 8 лет. А в Советской России мега-гонение на христиан затянулось на десятилетия, оно прокатилось по 1/6 части земной тверди, затронуло все слои населения.

«Комсомольское собрание слушало: есть ли Бог? Постановило считать: Бога нет». Такие сообщения в советской прессе времен первых пятилеток, как правило, относились к деятельности Союза воинствующих безбожников, организации русских хунвейбинов, чей основатель Ярославский-Губельман до 1917 года был то ли брадобреем, то ли революционером. Никита Хрущев клялся в 1980-м году показать по телевидению «последнего попа» — ну и где он, этот Хрущев?..

Его давно нет, как нет и легиона других богоборцев, уничтожавших и угнетавших христиан. Но дело их живет, хоть и приняло другие формы. Не их ли «великие тени» сегодня незримо присутствуют на площадях и в политических штабах по обе стороны потенциальной русско-украинской войны?

Среди всех конфликтов между православными, кровью которых были обагрены два первых десятилетия постсоветской истории, война русских и украинцев станет самой масштабной как по размаху, так и по последствиям — так утверждают политологи. Они недоговаривают нечто очень важное: эта война будет иметь не только военно-политическое, но и метафизическое измерение. Нам не дано знать дату начала Армагеддона. Но у нас есть шанс увидеть его репетицию.

На снимке: Украина. Киев. 15 марта. Вид на монумент «Родина-Мать» из свято Успенской Киево — Печерской Лавры.

Фото ИТАР-ТАСС/ Артем Геодакян