Куда идешь ты, Русский мир?

Я прекрасно понимаю, что и с падением Боинга никому ничего не докажешь. Не докажешь вину войны. А ранее сказанные слова «давайте подождем окончания расследования» лишь повод, чтобы посеять панику в рядах противника. Типа пока они ждут, мы тем временем напихаем свои версии и развесим лапши на уши. Но я хотел бы поговорить с читателями «Свободной прессы» о другом. О вещах несомненных. Так сказать, посоветоваться с аудиторией, которой все ясно.

Ведь теперь уже, наверно, и всем очевидно, что проект Новороссии закрывается. Пусть трагически. С кровью, как он, собственно, и рождался, в муках. С очевидной фрустрацией тех, кто вкладывал в него мечты, душу и т. д. Но такова его карма. Хотя и непонятно, почему это называлось проектом.

У проекта обычно есть проектировщики и проектная документация, а здесь наблюдатели наблюдали лишь левшей. Полевых командиров, которые подковывали блоху топором, а то и гранатометом.

Ничего не хочу сказать плохого про левшей, но они явно не проектировщики, просто это другая профессия. Важно, что официально никто из проектировщиков в этой роли не выступил. Ни Кургинян, ни Лимонов, ни тем более, члены властного политбюро России. Официально Россия заявила, что Новороссия — внутреннее дело Украины, и тем самым сняла с себя ответственность. И за упавший Боинг, и за поставки оружия. Хотя вы, дорогие читатели «Свободной прессы», постоянно жаловались, что оружие идет с перебоями и не в тех количествах, как бы вам хотелось.

Сам я тоже ждал-ждал, но так и не дождался ясности в том, какую же программу они, или мы — Россия, выполняли.

Впрочем, на меня плевать. Я могу и ошибаться. Я — обыватель. Хуже, что вместе со мной этого не дождался и весь «цивилизованный мир», следящий за драматическими событиями в центре Европы. А ему, «цивилизованному миру», принимать решения — торговые, политические, оборонные. С ним у России обширные связи, взаимное проникновение международных организаций, от которых зависит в том силе и наш бюджет, пенсии пенсионеров. И в конце концов, «цивилизованный мир» поступил так, как принято поступать в ситуации тяжелого политического конфликта — не ко благу России, свернул связи. Таковы факты. С этого момента России приказано рассчитывать в большей степени только на себя. Самим делать айфоны и самим себя развлекать в Крыму, позабыв о каком-либо Средиземноморье. Неправы оказались те, кто предрекал, что ополченцы-освободители вступят победным маршем в Киев, перебьют там всех фашистов, а Порошенко с Аваковым передадут Следственному комитету. То ли для того, чтобы тот предал их справедливому суду, то ли возил в клетке по России, пугая обывателей на периферии. А правы оказались как раз те, кто предсказывал, что блицкриг задохнется и с каждым следующим днем сопротивления шансы новороссов будут только уменьшаться. По какой причине?

Во-первых, по той самой причине, что не ясно в чем изначально был их «проект». Чего хотели-то? Если в первые дни «проект» двигался исключительно на энергии воодушевления протеста, то потом и к протесту появились вопросы.

Например, считалось, что все началось из-за дискриминации русского языка. Но не один пострадавший «по языку» так и не был предъявлен. Может он и был, этот пострадавший, но ООН, мировым СМИ он точно не предъявлен.

Нет ясности и в том, что реально происходило с законодательными инициативами в этом вопросе в Верховной Раде. То ли был дискриминационный законопроект такой у официального Киева, а потом пропал, то ли его никогда не было. Во всяком случае, лично я, а вместе со мной и «цивилизованный мир», не верим, что у шахтеров Донбасса были когда-либо неразрешимые проблемы с тем, как изъясняться. Точно так же как вообще у всех мастеровых мира нет неразрешимых проблем, чтобы коммуницировать в своей среде. Ни у индусов в Париже, ни в китайских автомастерских Лондона.

При этом я лично отнюдь не отрицаю, что в национальном государстве после «революции» (в другой коннотации, после «переворота») вопрос взаимоотношений между национальными общинами может обостриться. Но сомнительно (и разуверьте меня, если сможете), что этот вопрос должен решаться танками с перспективами уничтожениями одной из сторон. Что явный перебор.

Во-вторых, из-за все более туманных перспектив… справедливого социального мира, который хотели установить на Юго-Востоке.

Ранее я написал, что не понятно, в чем заключался проект Новороссии, а он взял да появился. Хотя и запоздало. На ялтинской конференции сопротивления 7.7.2014. Не очень, правда, многочисленной, судя по фотографиям. И не очень представительной — судя по выступающим. Может быть, даже вообще не имеющим никакого отношения к Сопротивлению. Но это ЕДИНСТВЕННОЕ что у нас есть и что мы можем анализировать.

Так вот там сказаны ПРЕКРАСНЫЕ слова. Что цель Республики Новороссии — построение социального государства, где будут обеспечены все мыслимые и немыслимые социальные гарантии — и по медицине, и по образованию, и по жилью, и по работе. Чего нет и быть не может в задыхающейся от смуты Украине, которую к тому же душат газовыми поставками. То есть идеальный социализм, за который любой социальный романтик а-ля Че Гевара проголосует обеими руками. Я — тоже проголосую.

Однако война съела эту утопию. По вполне понятным причинам. Военное положение съедает «республику» (а это демократическая форма государственного образования) и легитимность республиканских лидеров (их никто не выбирал и выбрать вряд ли будет теперь возможно), а последствия войны — гипотетические социальные гарантии. Поскольку когда все разрушено, с большей вероятностью возникнет военно-распределительная система военного коммунизма, нежели социальное государство. Севастополю вот ничего не угрожает, а и он пытается превратиться в закрытый город.

В-третьих, потому что проект Новороссии не вписывается и… в проект «Россия».

Как слишком «красный». Ибо в России совершенно нет никакого желания обеспечить всех социальными гарантиями. Скорее, наоборот. Есть желание всех заставить эти социальные гарантии отрабатывать. И если все в том же манифесте Новороссии сказано, что романтики планируют отменить грабительский ссудный процент, то Россия на это пойти никак не может. Поскольку «грабительский ссудный процент» — основа ее рыночной экономики. Хотя лично мне он тоже не нравится.

И главный вывод, который я делаю, такой.

Понятно, что программу Новороссии сочиняли не для того, чтобы ее выполнять буквально. Ее придумали в последний момент, чтобы как-то объяснить абсурд того, что произошло. И то, что изначально было неясно, куда и как Новороссия собиралась развиваться в идеале, объясняется тем, что изначально неясно, куда и как собирается развиваться «Проект Россия».

Но про «проект Россия» у нас в России никто не спрашивает, вот она и выкинула свою проблему на Юго-Восток Украины.

И… люди за это заплатили.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Зураб Джавахадзе.