«Дурак» в безлюбовном мире

Герой, который не может поступиться правдой, который не может закрыть на нее глаза и идет против всего мира, против его логики, где у каждого есть своя хата, которая с краю. Против сильных мира сего и даже против своей семьи, против жены и в итоге остается один бездыханным лежать на снегу, но не поступившийся своей правдой. Классический отечественный сюжет. И он отличным образом реализован в фильме молодого режиссера Юрия Быкова «Дурак».

Главный герой картины молодой человек — Дмитрий Никитин (Артем Быстров) живет вместе с родителями, с женой и сыном, работает бригадиром сантехников и учится на заочном на строителя. Человек совершенно не меркантильный, равнодушный к материальному. По крайней мере, не готов брать ссуду на покупку гаража, на чем настаивает мать. В свободное время он учится вместо того, чтобы пытаться что-то урвать, плохо лежащее. Вместе с отцом вечерами гоняют шпану от подъезда, которая ломает устроенную ими скамейку. Каждый раз после такого рейда отцу приходится ее чинить, устранять трещины, ведь не сидеть же людям на снегу.

В свой выходной Дмитрию пришлось выехать на вызов в общагу, где прорвало трубу, и там он видит сквозную трещину, проходящую от первого до девятого этажа по фасаду дома. Это открывшееся знание, эта правда, сулящая гибель больше восьми сотен человек, и погнала в трагическую для него ночь, ведь времени до обрушения остались какие-то часы.

«Ты понимаешь, что ничего не добьешься, панику поднимешь и все!» — этими словами провожает его жена, когда Дмитрий пошел в ресторан, где отцы города отмечают юбилей градоначальницы. «Крысы все уже распилили» — сказала супруга. Но Никитин четко уверен в своей правоте, и она ведет его, преисполненного волей, по ночному городу. «Сила в правде» — как говорил герой балабановских фильмов. Дмитрий идет, чтобы спасти, чтобы предотвратить трагедию от разрастающейся трещины.

Гигантская трещина, которая проходит не только по девятиэтажной общаге человеческого дна, но и вообще между людьми — главный символ картины. Дмитрий — сантехник, который не чуждается грязной работы, становится борцом с ней, с распадом, проявляющемся в неправедном мире. Он не только чинит, но и готовится строить, так как учится на строителя.

Что любопытно герой открыто никого не осуждает, он не обличает сливки общества, не резонерствует и не спекулирует на моралите, а только после констатирует: «Прогнило там все. Вор на воре. Сожрать друг друга готовы». В тоже время моментально реагирует на утверждение, что в общаге живет одна шваль и что чинить им мозги надо, сказав: «Тут разные живут». И это очень важное замечание, которое противостоит логике обобщений, за которой не видно людей и которой многое оправдывают.

В картине представлены совершенно автономные разрозненные миры, они практически не соприкасаются. Герой находится посреди них, как между двумя жерновами. Не случайно мэр со свитой не выезжает на место предполагаемого ЧП. Для нее это было бы равносильно отпадению от своего мира. Фантасмагория, явленная в картине, показывает, что такая отчужденность, может довести до равнодушного смертоубийства. Людоедство — есть логический вывод из нее. Действительно, почему бы и не съесть, не человек же, да и после от этого всем станет только лучше?..

Два мира: отцов города, собравшихся в ресторане и отверженных, выживающих в аварийной общаге, влачащих жалкое существование, символизируют собой раздифференцированное общество современности. Обитатели дна считают, что наверху все воруют, от них правды не добьешься — «крысы», которые все распиливают и подтачивают фундамент дома. Верхи воспринимают их за отбросы общества, без которых мир стал бы немного чище. Свой же образ жизни они оправдывают тем, что, опять же все воруют, коррупция везде. Закон природы. Не украдешь ты, возьмет кто-то другой, а ты останешься в дураках. Поэтому выбор один: «не можешь взять — живи червяком в навозе».

В своем обобщении никто не видит людей, вокруг либо навоз, либо червяки, либо крысы. Возненавидеть всех их легко, не сложно махнуть рукой на всех, сказав «пусть все подохнут». Здесь даже совесть будет чиста, ведь не о людях же речь. Человек человеку — волк. Такова атмосфера в царстве фатализма, где нет места чуду. С другой стороны — всем на все плевать и в этом тоже фатализм. Пьяный в наколках из общаги вещал, что ему без разницы, если все грохнется — «такая жизнь».

В качестве оправдания существующего порядка вещей может быть и такое фаталистическое обобщение, которое озвучил главный от ЖКХ в городе Федотов (Борис Невзоров): «Бог такую жизнь придумал, и нас так жить заставил».

Именно воля Никитина, его твердое знание о том, что есть «добро», а что «зло» противостоит фаталистическому инстинкту приспособленчества: Бог так устроил, так заведено; либо пан, либо пропал. Одни выживают, другие погибают — все логично. Только вот поступки главного героя воспринимаются совершенно алогичными с примесью юродства. Поэтому он дурак в своем донкихотстве и это у него наследственное от отца, который также не сумел приспособиться, а остатки своей воли изливает на регулярно чинимую им скамью у подъезда.

Волчью идеологию богатых и влиятельных формулирует в фильме Богачев (Юрий Цурило), говоря о лимите хорошей жизни в духе социал-дарвинизма: «Здесь либо человеком живут, либо скотиной. Хорошей жизни на всех не хватит». Именно он, по сути, главный антипод Никитина, не случайно с ним герой столкнулся на входе в ресторан.

Свою же правду Дмитрий озвучил жене: «Мы живем и дохнем, как свиньи, потому что мы друг другу никто». Потому, что люди предельно отчуждены друг от друга, каждый для другого — пустое место и эта пустота агрессивна и губительна. Алкаш в общаге регулярно избивает жену и дочь. В семье Дмитрия также отсутствует лад и понимание друг друга. Общество элитариев, спаянное круговой порукой, как только замаячили тучи, начало грызться и даже «загрызло» или принесло в жертву двух своих членов. Трещина на доме для этой публики играет роль гоголевского ревизора, разворошившего улей на время. Эта семья — «стоглавая вошь», во главе которой мэр — «Мама». Но и это общество не цельно, не монолитно, в критической ситуации они начинают именовать друг друга уродом и сукой.

В картине показан распад — трещина, истончение связей между людьми, которые еще инерционно сосуществуют по привычке, да ради решения тех или иных прагматических задач. В этом корень всех проблем и именно поэтому Дмитрий, не взирая ни на что, бьется за чужих для него людей, которые в итоге его же и забьют. Отношение к «ближним» и «дальним» — это также одна из важнейших проблем фильма Быкова.

Вокруг ночная пустота. Ты один посреди агрессивного и не понимающего тебя мира. В этой ночи Никитина совершенно никто не может понять, хотя и пытались обвить своей логикой: якобы «присунул» обитательнице общаги и вызвался помочь с расселением, решил подсидеть Федотова, но и это не сработало. Самое удивительное, Дмитрий ни чуть не рефлексирует по этому поводу, чтобы спасовать и найти для слабости моральное оправдание, подогнать ту или иную теорию. Он идет, движимый мощной и непоколебимой волей под песню Виктора Цоя «Спокойная ночь», зная, что должно быть по правде и не иначе. Чем не Данила Багров из балабановского «Брата», только не мстящий, а спасающий?..

«Уезжай сынок, ни когда тут по-другому не будет», — говорит Дмитрию отец, смирившийся с существующим положением дел, также ставший фаталистом, который до последнего его понимал. «Связалась с юродивым, живи и мучайся. Ты в каком мире живешь?» — бросает ему жена.

«Откуда ты такой взялся, другой бы поглядел, рукой махнуть и спать», — выговаривает герою Федотов. Он также «крыса», также пилит, но человеческое есть и в нем. Именно Федотов спас Дмитрия от расстрела, сам же погиб. При том, что Никитин для него никто, «дальний», да еще и виновник всех его бед. Является ли после этого поступка он «крысой» или, все-таки, человеком?..

Не стоит видеть в картине Юрия Быкова традиционный лубочный сюжет российской безнадеги, где низы окончательно деградировали, а верхи осатанели, где никакой правды не добиться, ничего не изменить и пусть уж лучше все в тартарары пропадет. Очень легко, рассуждая о фильме, скатиться в сентенции о «швали», о том, что в России — вечная ночь, зима и все благие начинания могут принести только погибель для их инициаторов. В фильме — не исключительно российские реалии, а логика современного мира.

Герой картины становится на пути именно такой логики, с ней он полемизирует на всем пространстве фильма, и если мы возьмем ее на вооружение, то встанем на сторону его оппонентов, уподобимся им.

«Дурак» — это не столько остросоциальное полотно, высвечивающее гнойники нашего современного общества и выносящее им приговор, его не стоит воспринимать с сугубо реалистических позиций. Это экзистенциальная притча о человеческой отчужденности, разобщенности и все остальные язвы происходят именно из-за этого и оправдываются этим. Люди перестают видеть человека друг в друге, о любви даже и речь не идет. Через это и запускаются в общество энергии распада, становящиеся для него крысами. Через это уходит из мира жизнь и разрастается трещина, пока окружающие люди все глубже погружаются в сон или хмель. Им уже все равно, им без разницы: жизнь или смерть, добро или зло. Все едино. Серость.

Быков показал крайнюю стадию безлюбовного мира, максимально приближенного к животному состоянию — сонное царство, в котором, по сути, никто ни за что не борется, а живут инстинктом, чтобы сохранялся существующий порядок вещей, чтобы продолжался сон.

Но и у этого мира есть надежда на спасение, пока есть хоть один праведник, который в состоянии жертвенно расшевелить этот мир. Элита убивает двух «козлов отпущения» из своих рядов, обитатели общаги забивают Никитина и расходятся обратно по своим конурам, чтобы вновь уснуть. «Ночь сильней, ее власть велика» — звучит строчка из песни Цоя. Не стоит воспринимать поступок Никитина как бессмысленный, этим мы попадаем в обволакивающую логику сонного мира, за которой людей не видно. Он пробудил. Показал иной деятельный, волевой вариант жизни, не фатальный, в котором все — люди и без разницы «ближние» они или «дальние», всех их можно и нужно спасти. Он пробудил хотя бы того же Федотова, который перед лицом смерти стал человеком. Сбил программу разобщенного мира осколков.

Крайне важно, что фильм Быкова показал именно классического русского героя — подвижника, совершающего часто нерациональные поступки, расходящиеся с общепринятой логикой, чтобы встать на пути разлада, разобщенности, разрастающейся трещины. Утром жители общаги проснулись, дом не рухнул, у них еще есть время, есть шанс. Картина — это и ответ на вопрос о современном герое, вписанном в традицию. Дмитрий Никитин — герой времени. Также как и герой — Виктор Служкин из фильма Александра Велединского «Географ глобус пропил». Если присмотреться, то между ними очень много общего. Оба они пытаются совершить чудо через определенное юродство, ищут любви в безлюбовном мире. Оба они настоящие и этой настоящестью преображают мир.

Снимок: кадр из фильма «Дурак»