Яков Блюмкин: террорист, чекист, троцкист

Работая над биографиями поэтов — Анатолия Мариенгофа и Александра Кусикова, просиживая месяцы в архивах двух столиц и посещая провинциальные библиотеки в поисках затерявшихся изданий имажинистов, я всегда обращал внимание на фигуру Якова Григорьевича Блюмкина. Это была крайне неоднозначная личность.

С одной стороны — «бесстрашный террорист», убийца германского посла Мирбаха, первый друг самых известных поэтов Серебряного века, которому нередко мастера слова посвящали свои стихи, и якобы участник знаменитого похода Николая Рериха на Алтай в поисках Шамбалы. С другой стороны — чекист, ночной кошмар Мандельштама, псевдоубийца Есенина, троцкист.

До сегодняшнего дня выходило несколько книг, скорее, научно-популярного характера, в которых делался упор на слухи, сплетни и небылицы, которые сопровождали Блюмкина в течение жизни, а также та дезинформация, которую он распространял уже сам. Необходим был человек, который взялся бы и досконально, скрупулёзно, шаг за шагом реконструировал всю жизнь «бесстрашного террориста».

Мне казалось, что этим человеком должен быть доктор исторических наук Ярослав Леонтьев, который занимается левыми эсерами, анархистами, террористами. Он не раз читал лекции о революционерах, в том числе и о Блюмкине, делал доклады на научных конференциях, публиковал статьи, полные редких архивных данных.

Но появился Евгений Матонин — журналист, биограф Никола Теслы и Иосипа Броз Тито. Он не обошёл стороной Леонтьева: опираясь на его опыт, создал первую полнокровную биографию убийцы Мирбаха.

Некоторых, наверное, покоробит, что жизнеописание Блюмкина вышло в серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая Гвардия». Террорист, чекист, троцкист — и «Жизнь замечательных людей»? Подобные толки не раз возникали, когда в той же серии выходили Пугачёв, Разин, Пётр III, Сталин и т. д. И всегда говорили: серия испортилась, издательство конъюнктурно и тому подобные глупости.

Блюмкин, как и выше обозначенные персонажи, навсегда вошёл в истории России. От этого никуда не уйти. Значит, строго необходимо осмыслить этот факт. А «ЖЗЛ» — давно уже не что иное, как серия биографических книг о заметных людях России и мира.

Заметных, но необязательно замечательных.

Дабы в очередной раз не пересказывать все мифы и легенды, сложившиеся вокруг Блюмкина (заинтересованный человек и так их знает, заинтересовавшийся — легко найдёт их в Сети), скажу только о находках и удачах Евгения Матонина.

Сразу стоит обратить внимание на то, что многие документы, касающиеся деятельности известного террориста до сих пор находятся в государственных архивах за семью печатями. Некоторые из них, как показывает практика, исчезли в неизвестном направлении — считайте, что уничтожены. Документы касаются не только внутрироссийских событий, но и «красных революций» на Украине, в Германии и на Ближнем Востоке. А также, возможно (!), секретных операций на отдалённых участках Гражданской войны.

Все недостающие данные Евгений Матонин реконструирует. Либо находит человека, с которым Блюмкин проводил то или иное дело, и ориентируется на его воспоминания. Либо, что бывало чаще, действует по схожей схеме, только в данном случае человек, к чьим воспоминаниям прибегает биограф, не участвовал в событиях, связанных с Яковом Григорьевичем, но слышал о них от «бесстрашного террориста». Очень уж любил Блюмкин бахвалиться.

Удалось точно установить, что Блюмкин — одессит. Биограф приводит архивные документы, подтверждающий сей факт. Так что «Южная Пальмира» может гордиться своим отпрыском.

Ещё Евгений Матонин практически полностью, месяц за месяцем, реконструировал события на Украине: немцы, украинские националисты, белые, красные и т. д. Среди этого бедлама — левый эсер Блюмкин.

Когда читаешь о событиях столетней давности и невольно попадаешь взглядом на Славянск или Донецк, не можешь удержаться от сопоставления с сегодняшними баталиями и спецоперациями. Так и хочется сравнить Блюмкина и Стрелкова. Тем более, что внешне они немного похожи друг на друга. И порой выполняли схожие политические манёвры.

Столь же подробно Евгений Матонин говорит о Кавказе, Персии, Палестине, Монголии и Китае. Если и говорит о делах Блюмкина в Германии, то чётко обговаривает, что это исключительно гипотеза — и тем самым не порождает новый миф вокруг своего героя. Это вообще на редкость внимательный и «отстранённый» биограф. «Молодая Гвардия» в последние пару лет привлекает преимущественно таких — непредвзятых и объективных.

Каждого исторического деятеля автор стремится использовать аккуратно, не повредив его репутацию, не пошатнув оную в ту или иную сторону; что, конечно, подкупает, особенно на фоне визгливых разоблачительных статей и книг.

Необходимо поблагодарить Матонина и за то, что своим трудом поставил окончательную точку в истории Сергея Есенина. Нет, биограф закрыл вопрос, касающийся не причин смерти поэта, а причастности к судьбе оного — Якова Блюмкина. До этого Виктор Кузнецов, Виталий Безруков и иные профессионалы своего дела раздували из мухи слона: весьма неаргументированно и расплывчато привлекали к предновогодней ленинградской истории «бесстрашного террориста». Доходило даже до описаний пыток Есенина.

Биограф же расставил точки над «i». Убийство Есенина как месть Троцкого, как месть Сталина, как месть Каменева, как масонский заговор, как случайная смерть при попытке вербовки поэта — всё это, конечно, больше походит на плохой детектив, но Матонин не обошёл эту спекулятивную тему стороной и при помощи железных доводов и документов отмёл каждую гипотезу, сшитую белыми нитками.

Есть, правда, ещё одна: Есенина убрал тот же Блюмкин, потому что Сергей Александрович закрутил роман с возлюбленной Льва Седова, сына Троцкого. Но до этой чудной версии, может быть, дойдёт Захар Прилепин в будущей биографии Есенина.

Единственный нюанс, на который хотелось бы обратить внимание, — стихотворение «Сердце частушка молитв» Вадима Шершеневича.

Другим надо славы, серебряных ложечек,

Другим стоит много слез, —

А мне бы только любви немножечко,

Да десятка два папирос.

Это стихотворение посвящено Якову Блюмкину. Исходя из этого, Евгений Матонин делает вывод, что поэт выписывал лирического героя напрямую с «бесстрашного террориста». Увы, этому нет никаких подтверждений. Если бы оные существовали, литературовед Александр Дроздков привёл бы их в своём монументальном труде, посвящённом Вадиму Шершеневичу, — «Dum Spiro Spero». К тому же не всякий раз стоит искать в стихотворении, посвящённом определённому человеку, какие-либо черты этой личности.

Зная Блюмкина, можно предположить, что в «Стойле Пегаса» или в ином поэтическом кафе Яков Григорьевич застал поэта, читающего это только что написанное стихотворение, и так расхваливал его, что Шершеневич, тронутый внимание столь легендарной личности, тут же посвятил стихотворение ему.

Евгений Матонин часто повествует о совершенно посторонних людях: Мария Спиридонова, Борис Донской, Константин Владимиров, Борис Савинков и т. д. — но это ничуть не портит динамику книги и её архитектуру, а только даёт большее представление об эпохе и о тех людях, что окружали Блюмкина, и, в конце концов, о нём самом.

Большевики зря времени не теряли. Вячеслав Огрызко недавно нашёл документы, подтверждающие, что Константин Федин был советским шпионом в Германии. Может быть, такие же документы обнаружатся относительно Александра Кусикова. С таким наплывом биографий шпионов остаётся ожидать, наверное, появления жизнеописания Елены Феррари — авантюристки, советской разведчицы и поэтессы. Или книги, представляющую собой историю партии социал-революционеров. Или иные кладези той исторической эпохи.

Пора бы. А пока наслаждайтесь книгой Евгения Матонина — «Яков Блюмкин: ошибка резидента» (М.: Молодая гвардия, 2016).