Выборы на мёртвой земле

Юрий Нерсесов о книге Игоря Бойкова «Дзержинский 119»

3072

«Перекошенные, скособоченные избы были обращены к нему сумрачной пустотой выбитых окон, зияли дырами изогнувшихся крыш… ни человечьего голоса, ни лая собак, ни кудахтанья куриц… столбов с проводкой тоже нигде не было видно. Пройдя вдоль всей улицы, он заприметил только один, старый и гнилой, со свисающими обрывками проводов. Раньше нечто подобное ему доводилось наблюдать только по телевизору, когда изредка показывали оставленные людьми сёла и даже целые города. Хотя там был далёкий север или сибирская глушь, и то увиденное казалось немыслимым, невероятным. А Никоново, это уже не тундра и не тайга, это в Нижегородской области, в какой-нибудь сотне километров от „третьей столицы“ России…»

Зима 2002 года… Активист НБП* Глеб и его товарищи приезжают в 119-ый избирательный округ, где выдвигается в депутаты Госдумы лидер партии Эдуард Лимонов. Победа на выборах означает для Лимонова освобождение из Лефортовского СИЗО, в который он попал за незаконное приобретение оружия для восстания в русских областях Казахстана. Не щадя ни сил, ни здоровья нацболы два с половиной месяца месят снег пополам с грязью по всему округу, добираясь до самых глухих окраин. Глеб агитирует за вождя сперва в городе Дзержинске (бывшее Растяпино), затем в посёлке Ардатов и деревне Жихарево и, наконец, в мёртвом Никоново, где его встречает единственный обитатель — одинокий ветеран Афганистана, грезящий о возвращении русских людей на заброшенную малую родину.

В сборнике «Жизнь прожитая не зря» уроженец Махачкалы Игорь Бойков рассказал о постсоветском одичании Северного Кавказа. Его «недокументальная быль» «Дзержинский 119» показывает вымирание российской провинции, лишь затормозившимся в последующее десятилетие благодаря перепавшим брызгам нефтедолларов. Каждое место, в которое попадает Глеб, выглядит выморочнее предыдущего и хуже всего: почти все жители внутренне приняли происходящее.

Можно сказать, что национал-большевистский лозунг: «Да, смерть!», только без вызывающего восклицательного знака, а с угрюмым безнадёжным многоточием, победил в округе безоговорочно. Попытка нацболов достучаться до избирателей напоминает анекдот о конце Третьей Мировой войны: последний американский бомбардировщик атакует деревню Большие Грязищи, атомная бомба летит в лужу и вместо взрыва раздаётся: «Чвак!»

Несмотря на искренность и самоотверженность героев их революционные идеи не воспринимаются. Успев за истёкшее столетие побиться и за царя с православной верой, и за коммунизм, и за демократию с рынком, население шарахается от любых революций, да и вообще от политики. Три четверти избирателей вообще не явились на участки или голосовали против всех, а сами лимоновцы — от студентов-интеллектуалов, спорящих об Устрялове и Мисиме, до панков, сваривших суп из кошки, оказываются безнадёжно чужды обывателям. На которых нацболам, в свою очередь, тоже наплевать — не случайно листовку о социальных проблемах округа, они с грехом пополам сочиняют лишь к концу кампании. Отсюда и финал: 6,58% от проголосовавших, 4-е место и бессильная злоба на «неправильное» население. А на кого ещё злится, если выборы проходили почти честно?

Один раз велели власти дворникам нацболовские листовки срывать, но тружеников метлы хватило ненадолго — вклеенные под листовки обломки бритвенных лезвий оказались убедительнее.

Поражение не ломает национал-большевиков, готовых продолжать борьбу, и завершись рассказ многоточием, повесть только выиграла бы… Однако художественную прозу сменяет публицистика. Послесловие рассказывает о судьбе партии и её героев (почти все, кроме Глеба, списаны с реальных нацболов) в 2007—2012 гг., а вынесенное вперёд «послесловие к послесловию» — о роли партии в боевых действиях в Донбассе.

Первое Игорь осуждает, второе приветствует и по сути я с ним согласен, но стилистически оба фрагмента выбиваются напрочь и, к тому же, не доведены до конца. Блок с либералами плох, но имелась ли альтернатива если «с весны 2005 года партию уже безостановочно перемалывала упорная зловещая машина массовых провокаций, арестов и избиений»? Партия не просто поддержала «Русскую весну». Много раньше она же вбросила в общество её идеи — чего стоит одна только акция 24 августа 1999 года, когда нацболы подняли над столицей Черноморского флота российский флаг и транспарант «Севастополь — русский город!»

Вопросы идеологии и теории современного российского национал-большевизма достойны обсуждения в отдельной книге, которая когда-нибудь обязательно будет написана. Комкать их в коротеньком эпилоге вряд ли стоило. Однако главную свою задачу — показать на фоне эпохи бойцов партии со всеми их мечтами, сомнениями, ошибками, правдой любовью и ненавистью — Игорь смог. И это главное.

*Национал-Большевистская Партия (НБП) была признана экстремистской организацией решением Московского городского суда от 19.04.2007 г. Деятельность НБП на территории РФ запрещена.