Жизнь с Мастером

Когда-то по Дому литераторов бродили юные (и не очень) девы с напряженным, бегающим взглядом — это маргаритки искали своих мастеров. Жизнь героини знаменитого романа представлялась им как вечный праздник благополучия — с балами, пайками, путевками и романтическими взлетами впридачу.

На самом деле Маргарита и ее прототипы жили совсем не так! О Любови Евгеньевне Белозерской, второй жене Булгакова, и о Елене Сергеевне Шиловской, жене последней, известно много. Про первую жену вспоминают редко.

Летом 1908 года 16-летняя гимназистка приехала из Саратова погостить к киевской родне. «Я познакомлю тебя с мальчиком, — сказала тетка. — Он покажет тебе Киев». Так встретились Татьяна Лаппа, Тася, избалованная девочка из богатой дворянской семьи, и юный Булгаков.

Роман их длился почти пять лет. И было все: угроза застрелиться, если тотчас же не увидит любимую, заброшенная учеба, недовольство родителей, первый аборт. Они обвенчались в апреле 1913-го.
Подстать друг другу, беззаботные и несерьезные, они стояли у аналоя и смеялись, не сознавая торжественности момента. У невесты не было ни фаты, ни подвенечного платья.

Но зато жених заказал особые плоские кольца с именами, выгравированными внутри, — «Михаил Булгаков» у нее, «Татьяна Булгакова» у него. (В голодном 1921 году кольца будут проданы — сначала ее, потом его.)
Жили они счастливо и легко. Веселый город Киев, шумная молодежная компания, опера, кафе, журфиксы, бильярд, синематограф… Но в августе 1914 года Германия объявила войну России. Студент-медик работал в госпиталях, а его юная жена помогала ему — «держала ноги, которые он ампутировал. Первый раз стало дурно, потом ничего».

В 1916 году весь выпуск медфака Киевского университета распределили по земским больницам — взамен опытных врачей, которых отправляли на фронт. Так Булгаковы оказались в Смоленской губернии.

В первую же ночь привезли роженицу, чей муж объявил: «Если умрет, и тебе не жить — убью!». Роды принимали вместе: Михаил говорил, какую страницу в учебнике по гинекологии и акушерству надо открыть, и Тася зачитывала нужные места. Так? вдвоем, они и стали работать.

Потом наступила безнадежная полоса — молодой врач пристрастился к морфию. Прошумела где-то вдалеке Февральская революция. Как в тумане, прошел Октябрьский переворот — в те дни Булгаков ездил в Москву избавляться от зависимости. «Стрельбу и переворот я пережил еще в лечебнице, — говорит герой рассказа „Морфий“. — Никакая стрельба меня не страшила. Да и что вообще может испугать человека, который думает только об одном — о чудных божественных кристаллах!»
Бедная Тася испытала весь ужас жизни с наркоманом. По его требованию доставала морфий, делала уколы. Он предлагал попробовать, но ей хватило ума отказаться. Во время ломок он впадал то в депрессию, боясь, что о его недуге узнают, то в агрессию — наставлял на жену браунинг, как-то швырнул в нее горящий примус. К тому же, Тасе снова пришлось делать аборт: Булгаков боялся, что ребенок родится больным. (Есть даже версия, что он сам делал эту операцию.)
Но именно Тасе удалось вылечить мужа. Весной 1918 года они вернулись в Киев, и, по совету отчима Булгакова, Тася стала разбавлять дозу дистиллированной водой, а потом вкалывала только воду. С морфием было покончено навсегда!
В Киеве Булгаков открыл венерологический кабинет, и опять Тася ассистировала ему. На прием шли «солдаты и всякая голытьба, богатые люди редко болели этими болезнями», вспоминала потом Татьяна Николаевна. Так они прожили относительно спокойных полтора года.

А в августе 1919-го по мобилизации в Добровольческую армию Булгаков отправился в военный госпиталь на Северный Кавказ.
Владикавказ, Грозный, Тифлис, Батум — вот география их странствий, в которую вместилось много чего. Он впервые напечатался в газете «Грозный» (фельетон «Грядущие перспективы»). Заболел тяжелейшей формой тифа, из-за чего они не смогли уйти с белыми, а когда очнулся, в городе были уже красные.

«Ты — слабая женщина, не могла меня вывести», — будет он потом попрекать жену. Но нет, слабой она не была! Просто роли в этом союзе распределились давно: по некоторым воспоминаниям, Булгаков относился к Тасе «высокомерно, с постоянной иронией и как к обслуживающему персоналу». Хотя и любил.
Тася служила «на выходах» в первом советском Владикавказском театре. Денег там не платили, и они продавали по кусочку золотую Тасину цепь. Жизнь теряла смысл, пора было что-то менять…

Сначала в Москву уехала Тася, думая, что они расстаются навсегда — ведь из Батума в Константинополь пароходы ходили часто. Но они встретились в Москве осенью 1921-го. Каким-то чудом образовалась комната — в той самой «проклятой квартире 50» в доме 10 по Большой Садовой. Первый год, отмеченный «бешеной борьбой за существование», оказался невероятно тяжелым. Булгаков ночами сочинял «Белую гвардию» и требовал, чтобы Тася сидела рядом и что-нибудь шила. Когда уставал, у него леденели руки, и Тася специально для этого грела воду.
К 1924 году Булгаков входит в моду. Он пользуется успехом у женщин, крутит романы (обычно с женами приятелей). Тасе говорит, что никогда от нее не уйдет, сердится, если с ней кто-то флиртует, но притом предупреждает: «Имей в виду, если ты встретишь меня на улице с дамой, я сделаю вид, что тебя не знаю».

Тут-то на горизонте и появилась Любовь Евгеньевна Белозерская. Нередко мужчина, выходящий на новый социальный виток, инстинктивно хочет отбросить прошлое, включая спутницу и свидетельницу той жизни. А здесь еще сработал контраст: Тася была измотана, носила темные, скучные платья, перешитые из старого; Люба же прекрасно одевалась, видела дальние страны, включая Париж, где она танцевала в кафешантане, имела множество литературных знакомств.

В апреле 1924-го, ровно через 11 лет после венчания, Булгаков предложил Тасе развестись, сказав, что это лишь формальность, ему просто удобнее считаться холостым. Действительно, они по-прежнему жили вместе. До тех пор, пока он не предложил поселить сюда же Любу — треугольник, о котором втайне мечтают многие! Люба-то не возражала, а вот Тася согласиться не могла. И Булгаков ушел жить с Любой.
Правда, Тасю он все равно навещал, помогал ей деньгами и продуктами. Однажды принес в подарок журнал, где была напечатана «Белая гвардия» с посвящением Любе. Объяснил так: «Она меня попросила. Я чужому человеку не могу отказать, а своему — могу». Объяснение вроде бы лестное, но Тася обиделась и швырнула журнал об пол. Больше они не виделись.
Спустя 15 лет он, понимая, что умирает, попросил привести к нему Тасю. Но Таси в Москве давно не было, она жила в Иркутске с педиатром Александром Крешковым. А в 1945 году вышла замуж за адвоката, приятеля Булгакова, и стала Татьяной Кисельгоф. Последние годы ее жизни прошли на Северном Кавказе, в Туапсе. Здесь она и умерла в возрасте 90 лет, в 1982 году.