Короткая, несчастная жизнь

Классовые противоречия, социальный шовинизм, неравенство и беззаконие — всё у нас давно уже есть, с избытком.

Попыток разобраться с этим в поле кинематогрофа куда меньше.

Кино бежит от жизни прочь, в кино обитает кто угодно, кроме собственно народа.

Какие-то мужчины, какие-то женщины, говорят на русском языке, но остаётся ощущение, что всех их завезли сюда откуда-то с луны.

Дайте, что ли, мужика, дайте работягу, дайте язык на котором мы разговариваем, а не ваш унифицированный сценаристский диалект, дайте жизнь, наконец. Быт дайте. Но сколько не вглядываешься в экран, не узнаёшь ни себя, ни близких.

Борис Хлебников снял «Долгую счастливую жизнь».

Главный герой — зовут его ни много, ни мало Александр Сергеевич — начальник и организатор фермерского хозяйства где-то в глубинке (а глубинка у нас, как известно везде, кроме десятка самодостаточных городов).

Александр Сергеевич дал работу людям, люди за счёт его смекалки и хватки выживают.

Документы на участок он оформлял давно, какая-то важная подпись в документах была распечатана на ксероксе — в общем, представители новых хозяев предлагают ему выплатить компенсацию (а заодно и всему крестьянским работникам, что трудятся в его хозяйстве) и с земли уйти. Если не уйдёшь по своей воле — выгонят по закону.

Все резоны Александра Сергеевича за то, чтоб не упираться и по-добру по-здорову оставить своё фермерство — всё равно доходы с него совершенно убогие.

Но тут подают голос работники: мол, не губи, Александр Сергеевич, как же мы жить будем — без тебя никакой работы у нас не останется.

Александр Сергеевич оказывается мужиком совестливым — и разрывает договорённости с представителями нового собственника.

По речи, типажам, манерам и повадкам героев фильм получился просто бесподобным.

Игра Александра Яценко — замечательная: когда б у нас хоть какое-то весомое количество населения смотрело хорошее кино (например, хорошее кино Бориса Хлебникова), у Яценко были бы все шансы стать воистину народным актёром. Он делает на экране тот тип героя, про которого говорят «плоть от плоти народа».

Да и весь остальной актёрский состав — загляденье.

Фильм этот составляет своеобразную дилогую со второй картиной Хлебникова — «Свободное плавание».

Там главный герой (которого тоже играл Яценко) мыкался в наших новых социальных ландшафтах без дела, без призора. У Хлебникова получился тогда отличный иронический памфлет на транслируемую нам социал-дарвинистскую философию: кто хочет работать — тот работает и зарабатывает. Ну, вот смотрите, как это обычно выглядит в наши мутные дни, ответил своим фильмом Хлебников. Наших социал-дарвинистов никаким кино, конечно, не переубедишь; тем не менее, картина получилась по-шукшински честной, с выстраданной печалью о растерянном о всеми плюнутом русском человеке.

В «Долгой счастливой жизни» герой повзрослел и вроде бы уцепился за жизнь. Все его планы на долгое и вполне счастливое будущее вроде бы должны сбыться — тем более, что он многого не просит.

Но всё, конечно же, летит к чертям.

Работники, сами подбившие Александра Сергеевича но противостояние, один за другим разбегаются. Что, как ни крути, вполне истинный диагноз дорогим россиянам — пассионарность у нас на нуле, и даже бунт бессмысленный и беспощадный теперь уже не по нашей части.

В фильме есть два замечательных диалога, иллюстрирующие эту ситуацию. Первый, когда русская баба, кормящая своего мужа, ближайшего помощника Александра Сергеевича, щами, произносит свой бабский монолог про то, что у Александра Сергеевича своя игра, и подыгрывать ему не надо, а то как бы чего бы не случилось. О, как ты узнаваема, русская баба, иди и посмотри на себя. Второй, когда самый заводной и настроенный едва ли не на войну с новыми хозяевами парень, перегорает в три дня, и произносит подряд несколько фраз, которые вскрывают всю нашу бытовую и бестолковую систему мышления. Сначала холопское убеждение, что по закону «они правы — а мы нет». Следом излюбленное наше конспирологическое, что это «не они, а кто-то другой»: мы ведь всегда убеждены, что виноваты не конкретные лица, которых мы видим каждый день, и не гарант даже, а кто-то, кто за ними всеми стоит… А потом ещё этот парень добавляет, что нужно на телевидение идти — телевидение у нас теперь покруче иконостаса, там обитают весёлые и всемогущие боги. Мы взираем на них снизу вверх.

…я больше всего боялся именно такого финала фильма Хлебникова, но он случился. Александр Сергеевич, брошенный всеми, в состоянии, как это называется, аффекта устраивает стрельбу и смертоубийство.

И тут, кажется, что-то не сложилось.

Весь фильм до самого финала был точен по всем законам художественной логики, а в финале словно бы вмешался режиссёр. Разрулил жизнь.

Я не умею этого объяснить проще, но очень сильно чувствую, что в итоге случилась не та правда, которая должна была случиться.

После «Свободного плавания» и не менее остроумной картины «Пока ночь не разлучит» Борис Хлебников стал, пожалуй, лучшим русским режиссёром, работающим в жанре, который очень условно можно назвать «социальным иронизмом».

В картинах его всё было по-своему безупречно, но оставалось извечное русское желание получить не только гоголевскую картину нашего житья-бытья, но и гололевскую же попытку ответить на самые главные и самые страшные вопросы.

В «Долгой счастливой жизни» Хлебников ответ дал.

Лучше б не давал.

Кино мне нравится, а ответ — нет.

Фильм начинается с пожара (привет и поклон Валентину Распутину), а заканчивается видом холодной осенней реки: вода стальная, тяжёлая, мрачная.

Огонь прошли, а воду уже нет. Такую реку не перейти. Она ледяная, как смерть.

Классический фильм «Калина красная» тоже можно было бы назвать «Долгая счастливая жизнь». Но Шукшин откуда-то наверняка знал, что русское жертвоприношение - это когда себя приносят в жертву, а не других.

С какого-то времени это знание стало нас покидать.

Тут что-то не так.