Народ не фарш

На днях министр культуры Владимир Мединский высказался о современном искусстве. Министр считает, что не следует под современным искусством понимать всё кубическое и корявое вплоть до груды кирпича, профинансированной из госбюджета. Так же министр уточнил, что за современное искусство почитает всё, что производится в этой сфере сегодня: и классическую музыку, и кино, и театральные постановки. Министр против того, чтобы современным искусством называли непонятные большинству населения предметы и события.

Я не очень понимаю, как сочиняемая сегодня музыка или что-либо ещё сразу может сделаться классическим, ведь для того, чтобы угодить в классики, требуется время, но министр, видимо, под классичностью имел ввиду не столько масштаб произведения, сколько его, что называется, понятность.

Тяга к понятности свойственна всем. За непонятность многих, кто сегодня классиком именуется, в своё время гоняли. За непонятность учёных на огоньке поджаривали. За непонятность в тёмном закоулочке могут финку под ребро сунуть. А на мишек в лесу смотришь и хорошо на душе, потому что понятно. Вот мишки, вот лес, развернул — вафелька в шоколаде, чего тут непонятного. Ну и богатыри ещё. И тройка.

По-моему, в любом искусстве — хоть нашем, хоть иностранном, древнем или современном, дела обстоят так: ты или новатор, или ремесленник, или, если повезёт, и то и другое разом. Все три ипостаси нам необходимы. Если каждый будет новатором, кто нарисует пейзажи для столовок в домах отдыха, кто создаст портреты деток, чтоб, как настоящие, кто проиллюстрирует учебники истории, кто пасхальные яйца распишет, матрёшек и прочую сувенирку? Таких художников заслуженно уважают, продукцию их покупают музеи и частные лица. И всё бы хорошо, только что делать с новаторами? Как ни крути, а самое яркое, что было создано в России и повлияло на мир — это авангард двадцатых годов. Грубо говоря «Чёрный квадрат» и «Броненосец «Потёмкин». Это искусство и сегодня современно. И сегодня вызывает скандал. Спросите, нравится ли оно кому, большинство ответит — нет. Нравятся не чёрные квадраты, а то, что, типа, похоже. Что на стенку в спальне повесить можно или тёще подарить.

Любовью к Шишкину и Васнецову некоторые попрекают. Не надо стыдиться любви к Шишкину или Васнецову. Эти замечательные художники создали прекрасные произведения, способные украсить любой интерьер. Я бы сам с удовольствием их картины на стенку повесил, к сожалению, возможность пока не подворачивалась. Только в любви к Шишкину и Васнецову и всему, что «похоже» не надо до крайностей доходить. Потому что, как показал десятилетней давности бум на русскую живопись, когда у европейских антикваров скупались недорогие пейзажи девятнадцатого века, немного «подправлялись» и продавались за сотни тысяч нашим коллекционерам под видом того же пресловутого Шишкина, похожие художники были и у них. Грубо говоря, в Германии, Голландии и других странах Западной Европы одновременно проживало по несколько шишкиных и айвазовских. Только на фоне ван-гогов, гогенов и непонятных пикассо, они немного стушевались. Добротные мастера, только мир не перевернули.

Без чёрных квадратов русская живопись была бы сплошь вторична, а с авангардом нас все боятся и уважают, потому что эти чёрные квадраты в мире искусства что-то типа ракет С-300, Сталинграда и «калашникова». Искусство — штука не хуже оборонки. Звучит странно, но правила те же, а влияние, может, и посильнее. Бомба взрывается один раз, а картины веками долбят. Лично мне ракеты, может, не очень по душе, может, я за клумбы, велосипедные дорожки и поголовную толерантность, но я вспоминаю слова Михалкова из «Утомлённых солнцем 2», сказанные им новобранцу, умоляющему об отпуске: «Я бы тебя отпустил, но меня самого никто не отпускает». Так что вы, ценители лесных полян и морских закатов, уж потерпите, пожалуйста. Ну не обойтись нам без Малевича и его духовных потомков. Малевич нам от предков достался вместе с ядерным арсеналом, и мы обязаны наследством толково распоряжаться, беречь и преумножать, да и зачморят нас без ракет и Малевича, зачморят, как папуасов. И сведётся наша историческая миссия к погоне за торговцем арбузами где-нибудь в Бирюлёво.

Вы не думайте, что я всё современное защищаю. Сам типа знаток и других поучить решил. С современным искусством очень легко впросак угодить и я не исключение. Был я однажды в Нью-Йорке на книжной ярмарке и решил в музей Метрополитен сходить. Благо вход 25 центов. Хожу, ценой билета очень довольный, смотрю, а вокруг сплошная древне-греческая мраморная расчленёнка и осколки посуды. И вдруг вижу на одном стенде странный экспонат — блестящая штуковина типа огурца, гладкая и длинная. У одной моей знакомой матери-одиночки такая была, но это другая история. Смотрю я, короче, на этот огурец и думаю: ай да греки, ай да молодцы, что в свои доисторические времена, без токарных станков и компьютеров выточили! А потом я вдруг решил, что ошибся, что это, скорее всего, что-нибудь современное, за границей принято постоянные экспозиции с выставками современного совмещать. Подхожу, читаю табличку. «Шлем такого-то. Сделан из того-то. Век такой-то. Находится на реставрации». Да, думаю, хорошо не сказал никому, что штырь для шлема за предмет искусства принял.

В современном искусстве, как и во все времена, полно графоманов и профанов, которых эти графоманы дурят. Но это не новость. Это не отменяет ценности подлинно значительных произведений. Не знаю, для кого как, а лично для меня разговоры про поддержку «простого и понятного» сродни разговорам о том, что надо уже, наконец, Курилы отдать, от промышленности отказаться, плести туески и жить собирательством. И пароходы по Волге отменить, и вернуть бурлаков, чтобы традиционно было, как у Репина. Я, конечно, за экологичность, но очень уж беспонтово получается. Может, потомки наши всё это провернут, будут жить в расписных теремках и кататься друг к другу в гости из Московского государства в Наро-Фоминское на велосипедах, но это их дело, а мы ещё поцепляемся.

Личные же вкусы министра, на мой взгляд, не должны влиять на его деятельность. Всё-равно, что учительница будет говорить классу, кто у неё любимчик, а кто так, сбоку припёка. И откуда эти интонации берутся, насчёт того, что народу надо. Будто не министр культуры говорит, а разочарованный бог. Народ вполне способен разную информацию переваривать, кто мишек, а кто и квадраты с кубами. Народ не фарш, он неоднороден. И ещё, не мне советовать, конечно, но об одной вещи Владимиру Ростиславовичу Мединскому забывать нельзя — он министр в правительстве пока ещё великой страны, а не провинциального княжества.

У меня в деревне есть сосед. Его жена долго попрекала за разгильдяйство, никак он не мог с мышами сладить, лезли то и дело в дом, подгрызали запасы, оставляли следы. И вот сосед и изгнал мышей. Какой был триумф, вы не представляете. Несколько дней жена в нём души не чаяла, все его желания исполняла, в рамках разумного, конечно. А потом приехала тёща, которая до этого носа не показывала — мышей боялась ужасно, чуть завидит — в обморок. И зажили они вместе, тёще на воздухе полезно. Жена новые бытовые недостатки отыскала: кран капает, плитка одна в ванной треснула. Тёще лестница показалась крутовата. И сосед стал страдать, раньше мышка раз в неделю пошуршит за стенкой и всё, а тут сразу столько проблем навалилось, а за стеной теперь не мышка, а тёща храпит по ночам, и будить её нельзя, сердце. А когда не спит, то телевизор смотрит на полной громкости, глуховата старушка. Личная жизнь увяла, настроение скуксилось. Теперь сосед думает, как бы мышей обратно заманить, чтобы всё как раньше было, потому что нет в природе ничего лучше, чем разумное равновесие.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Валерий Шарифулин