Иосиф из Брод

Иосиф Александрович Бродский не один раз вспоминал, что его древний род Бродских идет из Галичины, из древнего города Броды, принадлежавшего то Российской империи, то Австро-Венгерской, то Речи Посполитой, то Советскому Союзу. Пытались захватить его и турки. Городок с древнейшей богатой историей. Иосифа Бродского тянуло на эту свою «историческую родину». Есть даже какие-то косвенные намеки, что в своих кочевьях по Советскому Союзу он побывал в Бродах. По крайней мере, для меня очевидно, что дух галицких Бродов, еврейский юмор и скепсис передался ему во всей полноте. Лев Лосев, друг и биограф Иосифа Бродского неизменно заверял, что поэт считал всю Украину, включая и свои исторические Броды, одним общим культурным пространством с Россией. Он и называл себя «Иосиф из Брод».

…

Лев Лосев пишет в своей книге о Бродском: «Здесь надо упомянуть еще и ностальгическую симпатию Бродского к ушедшему миру центральноевропейской культуры. Она проявлялась в его любви к польскому языку и польской поэзии, к романам из австро-венгерской жизни Роберта Музиля и Йозефа Рота, даже к голливудской сентиментальной мелодраме «Майерлинг» о двойном самоубийстве эрцгерцога Рудольфа и его возлюбленной — баронессы Марии Вечера. Южным форпостом этой исчезнувшей цивилизации был, «в глубине Адриатики дикой», Триест, одно время резиденция другого австрийского эрцгерцога — Максимилиана, которому Бродский посвятил два стихотворения «Мексиканского дивертисмента». Северо-восточным — описанный Йозефом Ротом в «Марше Радецкого» галицийский городок Броды на границе Австро-Венгерской и Российской империй. Мотив этой прародины лишь подспудно звучит в нескольких стихотворениях Бродского («Холмы», «Эклога 5-я (летняя)», «На независимость Украины»), и лишь однажды он сказал об этом вслух, в интервью польскому журналисту: «Польша —это страна, к которой — хотя, может быть, глупо так говорить — я испытываю чувства, может быть, даже более сильные, чем к России. Это может быть связано… не знаю, очевидно что-то подсознательное, ведь, в конце концов, мои предки, они все оттуда — это ведь Броды — отсюда фамилия…». Из этого сбивчивого высказывания становится ясно, что он ощущал этимологию своего имени: «Иосиф из Брод».

Необходимо отметить и определенное лукавство Иосифа Бродского. Конечно же, он прекрасно знал, что Броды в его время находились в Львовской области, на территории тогдашней Украины, а не в Польше, да и по истории не раз переходили из рук в руки, может быть, он даже сам бывал в Бродах, специально заехав на свою историческую родину во время пребывания в Одессе. Но его с юности тянуло к Центральной Европе, он воспитывался на польской культуре, и он осознанно решил ассоциировать свои Броды именно с Польшей. Польшу он любил заочно, с юности, к Украине никаких чувств не испытывал. Всё-таки, очевидно, даже была в нем какая-то историческая неприязнь к Украине.

По поводу его возможной поездки в Броды Лев Лосев замечает: «Бывал ли Бродский в Бродах? Я никогда не слышал от него о поездках на Украину и полагал, что он видел ее только из окна поезда по дороге в Крым или Одессу. Однако в недатированной открытке родителям из Милана (хранится в музее Ахматовой в Петербурге) Бродский, сообщая, что зашел взглянуть на „Тайную вечерю“ Леонардо, добавляет: „Помню, видел я впервые изображение этого „Делового ужина“ в Млинах, в саду с чудными желтыми сливами“. „Млин“ — мельница, нередкий топоним на Украине. Есть населенный пункт с таким названием и неподалеку от Брод». Значит, можно допустить и его поездку в Броды. Но даже, если он и ездил в Броды, что-то его в той поездке не устроило, столь примечательный, полный памятниками древности городок, к тому же, его историческая родина, и ни одного стихотворения о нём.

В XVI в. в городе Броды поселилось семейство Твиас-Шор, которое дало местному еврейскому обществу немало известных раввинов, философов, и торговцев. Считается, что родоначальником фамилии Бродский был раввин из Бродов Меир Твиас-Шор. В начале девятнадцатого века он перебрался из галицких Брод в городок Златополь под Киевом и там взял себе фамилию Бродский, на память о родовом городке Броды. Меир был правнуком Александра Твиас-Шора — раввина, жившего в конце XVII века. Именно Меир Бродский и стал основателем династии сахарозаводчиков. Фамилия Бродский для России навсегда связана с поэтом Иосифом Бродским. Однако на Украине, особенно в Киеве, услышав «Бродский», скорее подумают о знаменитых сахарных королях Бродских.

Бродские — древний еврейский род, ведут свою родословную из славного города Броды, что на Подолье, история которого тесно связана с родом Жолкевских, Конецпольских и Потоцких. Уже из детей и внуков этого раввина Меира Шора появились крупнейшие сахарозаводчики России. В двадцатых годах прошлого века даже поговорка по Руси ходила: Сахар — Бродского, чай — Высоцкого, Россия — Троцкого. Впрочем, также привычно брали себе фамилию в честь родного городка и многие другие выходцы из еврейских галицких местечек: Слоним — Слонимский, Слуцк — Слуцкий, Броды — Бродский… Иосиф Бродский вполне мог развивать эту тему со своим первым наставником, известным советским поэтом Борисом Слуцким.

Таким образом, из Брод вышли и распространились по России, Польше и всей Европе не только сахарозаводчики, но и музыканты (Вадим Бродский), художники (назову сразу двоих: сталинский лауреат, и прекрасный портретист Исаак Бродский, книжный график Савва Бродский), физики и химики (Александр Бродский)… Думаю, наиболее прославил эту фамилию Нобелевский лауреат Иосиф Бродский.

…

Город Броды с шестнадцатого по двадцатый век, несомненно, являлся одним из главных центров еврейской общины в мире, еврейской столицей в Центральной Европе. Польский магнат Якуб Людвиг Собеский, сын короля Польши Яна III (1673−99) еще в шестнадцатом веке разрешил евреям селиться во всех частях Брод и заниматься любыми промыслами и торговлей. К тому же Броды получили статус свободного города, и вплоть до отмены этого статуса в 1880 году город активно развивался, к какой бы из стран он ни принадлежал. Сам вольный и независимый характер Иосифа Бродского был унаследован от жителей вольного города Броды.

И не таким уж маленьким в средние века был этот город. Пожалуй, вторым после самого Львова. В первой половине XVI века этот город был одной из сильнейших крепостей Речи Посполитой, воевать приходилось почти непрерывно, но и торговать тоже. Гетман Конецпольский для ускорения экономического развития города пригласил в Броды и евреев, и армян. Со времен правления этого гетмана и стали Броды «еврейской столицей» Восточных Кресов. Город расположен в пределах Бродовской равнины, через его южную часть протекает небольшая речка Бовдурка (правый приток Стыра). Броды находились на самой границе двух или трех империй, между Галичиной и Волынью. До 1918 года прямо через город в проходила государственная граница между Австро-Венгрией и Россией. Жить опасно, но выгодно, бурная экономическая зона, раздолье для международной торговали.

После полного уничтожения города от пожара в конце 17 века евреи в 1699 году получили привилегию от Якова Людвика Собеского, сына короля Яна III; в соответствующей грамоте сказано, что «основываясь на прежних правах и привилегиях, данных евреям города Броды нашими предшественниками, погибших, однако, в огне, и питая особое расположение к евреям, мы задумали сохранить за ними те права и привилегии, которые они (евреи) представили нам и нашим комиссарам… евреям разрешается строить дома для жилья, синагоги и училища повсюду в городе, на всех улицах, равно как на рынке; евреи вправе огораживать синагогу и кладбище, не нанося этим, однако, ущерба правам и установлениям римско-католической церкви; им дозволено построить баню, бойню и мясную лавку на рынке, „каковою они владели с давних пор“; лавки их могут торговать всегда, за исключением дней католических праздников и воскресений до вечерни; освобождаются от налогов и постоев дома раввина и кантора, школа и богадельня; все евреи свободны от каких бы то ни было тяжелых полевых и садовых работ для надобностей замка или города; в городских расходах они обязаны участвовать лишь третьей долей (33%), ввиду платимой ими Речи Посполитой подушной подати; они принимают участие в выборах магистрата; спорные дела между евреем и неевреем разбирает замковый суд (патримониальный), дела же евреев между собою в первой инстанции ведает еврейский суд, a во второй — суд замковый; при разборе евр. дел в замке должен присутствовать еврейский асессор, который назначается кагалом».

Настоящая грамота вольного города. Самоуправление, данное еврейской общине, вместе со свободой торговли привлекало в Броды многих евреев со всех городов тогдашней Польши. Расположенный на самой границе между Австрией и Россией, принадлежащий то одной, то другой империи, иногда переходя к укрепившейся Речи Посполитой, самим местонахождением город притягивал к себе предприимчивых торговых людей, становился центром перемещения людей с Запада на Восток, с Востока на Запад. При этом, он был преимущественно еврейским городом. Император Австрии Иосиф II, посетивший Броды в 1774 г., сказал: «Теперь понятно, почему я значусь иерусалимским королем» (один из титулов австрийских императоров). Пребывание императора в Бродах имело важное последствие: декретом Иосифа (1778) Броды были объявлены вольным торговым городом, a это быстро отразилось на благосостоянии жителей. Сто лет просуществовала эта благодатная и для города, и для всех евреев, эпоха вольного города. Торговали с Германией и Италией, Россией и Турцией.

Самым лакомым периодом оказался период правления в Европе Наполеона, совпавший с открытием Одесского порта. После поражения объединенных армий под Аустерлицем Наполеон Бонапарт навязал России и другим побежденным странам, в частности, Австро-Венгрии, Пруссии и другим эмбарго против поставки английских товаров в Россию и российского зерна в Англию. Нехватка зерна в самой Англии и отсутствие поставок из России, по мнению Наполеона, должно было вызвать голод в Англии и сделать английское правительство более сговорчивым с завоевателями-французами. Однако Александр Первый информировал Англию, что он всей душой с нею и эмбарго английских колониальных товаров будет номинальным, а границы прозрачнымы для этих товаров. 28 октября 1807 года Александр подписал манифест по случаю разрыва с Англией торговых соглашений и конфискации всех английских товаров и складов английских купцов, расположившихся в Российской Империи. Но свои тайные заверения, которые Александр Первый дал английскому правительству, полностью выполнялись. Дороги между Одессой и еврейским местечком Броды стали открыты для английских товаров, не обложенных таможенной пошлиной. Возникли крупные контрабандные шайки, которые промышляли провозом разнообразных товаров из Одессы через Броды в Австрию, Венгрию, Польшу, Пруссию и другие страны, вплоть до Франции. Из маленького бедного еврейского местечка Броды, благодаря Наполеону, стали богатым городком с очень высоким уровнем жизни ранее бесправного и нищего еврейского населения.

Контрабандный товар уходил из Одессы в Броды. В Бродах появились первые богатейшие купцы Шендерович, Сандошурский, Рошковский, Бродский. Согласно манифесту Александра Первого, они имели преимущество в ведении торговли во всех губерниях великой Российской империи. Особенно отличался Бродский. Он и его компаньоны переехали в Одессу, организовали торговый дом. Бродский и его компаньоны занимались не только контрабандой, но и различными торговыми сделками.

…

Генерал-губернатор Одессы герцог де Ришелье в период 1808—1812 годов способствовал развитию контрабанды по маршруту Одессы-Броды, прекрасно осознавая, что эмбарго Наполеона является для России не только пустым звуком, но и средством улучшения жизненного уровня ряда городов Российской империи. Много бродских евреев переселилось оттуда в Одессу, где существовала даже Бродская синагога, основанная в 40-х гг. 19 века. Cинагога расположена в городе Одесса, по адресу улица Жуковского 18 (пересечение улиц Жуковского и Пушкинской).

В расположенных на границе России и Австро-Венгрии Бродах процветала приграничная торговля (и контрабанда), поэтому выходцы из Брод отличались деловой хваткой и финансовыми успехами. Кроме того, бродские евреи были «европеизированы» в гораздо большей степени, чем их русские собратья, все это привело к тому, что обосновавшиеся в Одессе бродчане в 1841 году решили создать свою собственную синагогу. Почти сто лет Бродская синагога служила не только домом молитвы, но и своеобразным культурным центром одесской еврейской интеллигенции. Сейчас эта уникальная Бродская синагога находится в стадии полного разрушения. Время играет не на сохранение образца итальянской готики в Одессе и, похоже, синагога в скором времени исчезнет. Впрочем, и евреев в Одессе осталось немного.

Броды трудно было назвать польским или русским городом, украинцев тогда не существовало вовсе. В 1779 году евреи составляли половину населения города, в 1826 году в городе проживало 16 315 евреев (89% населения), в 1880 г. — 15 316 евреев (76,3% населения города), в 1921 г., по данным польской переписи, в Бродах было 7202 еврея (66,3%). После первой мировой войны и Октябрьской революции Броды вновь перешли к Польше, в сентябре 1939 года, к счастью для евреев, при разделе Польши Броды вновь перешли к России, тогдашнему СССР.

Сегодня, конечно, торговый город опустел, нынче в нем живут примерно около 20 тысяч жителей, но в этом старинном городке можно снимать любые исторические сериалы, кто и когда здесь только ни бывал, кто не воевал? Через Броды проходят важные железнодорожные и автомобильные магистрали, нефтепроводы «Дружба» и «Одесса-Броды».

Хватает исторических, и культурных памятников. Из города Броды вышли известные польские и австрийские писатели Юзеф Конрад Коженевский, Юзеф Рот, с ним связывает свое происхождение наш известный художник сталинской поры Исаак Бродский. Броды дали русской литературе двух знаменитых писателей: Исаака Бабеля и Иосифа Бродского. Еще и скрипачи, литературоведы, философы. Как говорил Иосиф Бродский: «В конце концов, мои предки, они все оттуда, из городка Броды, от которого и пошла наша фамилия…»

Исаак Бабель в своей знаменитой «Конармии» писал в рассказе «Путь в Броды»: «Небольшой отряд конников двигался по направлению к Бродам, где вчера прошло первое побоище. Но среди ехавших об этом никто ничего не знал… Я скорблю о пчелах. Они истерзаны враждующими армиями. На Волыни нет больше пчел. Мы осквернили ульи. Мы морили их серой и взрывали порохом. Чадившее тряпье издавало зловонье в священных республиках пчел. Умирая, они летали медленно и жужжали чуть слышно. Лишенные хлеба, мы саблями добывали мед. На Волыни нет больше пчел.

Летопись будничных злодеяний теснит меня неутомимо, как порок сердца. Вчера был день первого побоища под Бродами.

— За пчелу и ее душевность рассказывают бабы по станицах, — начал взводный, мой друг, — рассказывают всяко. Обидели люди Христа или не было такой обиды, — об этом все прочие дознаются по происшествии времени. Но вот, — рассказывают бабы по станицах, — скучает Христос на кресте. И подлетает к Христу всякая мошка, чтобы его тиранить! И он глядит на нее глазами и падает духом. Но только неисчислимой мошке не видно евоных глаз. И то же самое летает вокруг Христа пчела. «Бей его, — кричит мошка пчеле, — бей его на наш ответ!..» — «Не умею, — говорит пчела, поднимая крылья над Христом, — не умею, он плотницкого классу…» Пчелу понимать надо, — заключает Афонька, мой взводный. — Нехай пчела перетерпит. И для нее, небось, ковыряемся…

… На пригорке сутулилась мазаная деревушка Клекотов. За перевалом нас ждало видение мертвенных и зубчатых Брод. Но у Клекотова нам в лицо звучно лопнул выстрел. Из-за хаты выглянули два польских солдата. Их кони были привязаны к столбам. На пригорок деловито въезжала легкая батарея неприятеля. Пули нитями протянулись по дороге…

О Броды! Мумии твоих раздавленных страстей дышали на меня непреоборимым ядом. Я ощущал уже смертельный холод глазниц, налитых стынувшей слезой. И вот — трясущийся галоп уносит меня от выщербленного камня твоих синагог…"

О бабушке Бабеля по материнской линии Хаи-Леи, передавшей внуку непревзойденный еврейский юмор, уходящий корнями в город Броды — «столицу» евреев Галиции, обязательно надо молвить слово. В первые десятилетия XIX века в Одессу переселилось множество галицийских евреев: купцы, старьевщики, портные, торговцы вразнос, сапожники, меламеды, ювелиры, шамесы, извозчики, булочники и люди безо всякой профессии, но надеявшиеся, однако, на новую жизнь, благополучие да удачу в молодом, растущем и богатеющем, казалось, на глазах, городе… В 1818 году из города Броды, этой «столицы» евреев Галиции, приехал 17-летний Мозес-Фроим Лейзеров Швехвель, кое-как обустроился, позже женился на своей ровеснице Фейге. Как оказалось, бродские евреи Мозес-Фроим и Фейга приходятся прадедом и прабабкой по материнской линии нашего знаменитого писателя Исаака Бабеля. Родившаяся в 1841 году его бабка Хая-Лея нигде и ничему не обучалась, по-еврейски читать-писать не умела, но была прекрасным бродским рассказчиком.

Вот так и передавались по наследству Исааку Бабелю и Иосифу Бродскому легенды и мифы мудрых бродчан. У Бабеля читаю в его дневнике 1920 года, а на этом дневнике основана «Конармия»: «Как хорошо, что у нас остались хоть камни». Камни остались в Бродах, остались старинные еврейские кладбища, остались развалины синагог, остались развалины католических храмов, руины православных соборов, величественные контуры польских замков.

Протоиерей Андрей Ткачев в своей статье об Иосифе Бродском написал: «Долгая боль, не желающая прекращаться, — вот что приходит мне на мысль при произнесении фамилии Бродский. При этом сама фамилия не виновата. Евреев с родственными корнями, уходящими в городок Броды в Галиции, очень много. Биографии многих из них любопытны и вызывают весь спектр эмоций от уважения до иронии. Печаль рождает только поэт, родившийся в Петербурге, сказавший однажды:

Ни страны, ни погоста не хочу выбирать.

На Васильевский остров я приду умирать.

Печаль эта лично для меня многократно усиливается от невозможности поминать имя Иосифа у Чаши. Будь он православным, я отказался бы от чтения его стихов в пользу неизмеримо лучшего способа общения с его душой при Евхаристии… Нечто подобное пережил сам Бродский, который был зачарован поэзией Донна. Известный многим благодаря своей сентенции о колоколе, который «звонит по тебе», сентенции, вынесенной Хемингуэем в эпиграф романа «По ком звонит колокол», Донн был и впрямь фигурой незаурядной… Донн — священник, настоятель собора святого Павла в Лондоне. От подобной поэзии рукой подать до христианства как такового.

Сам Донн в зрелые годы перестал писать стихи, счёл их юношеской забавой и сконцентрировался на проповедях, став одним из блестящих проповедников эпохи. Я вспоминаю об этом и в который раз думаю о том, что расстояние от Иосифа Александровича до богословия в какой-то момент было меньше вытянутой руки… Ещё Бродский напорист. Он вгрызается в языковую ткань с упорством голодной мыши, вгрызающейся в сыр. Поэт любил повторять слова У. Одена о том, что поэты — это органы существования речи. Через поэтов язык жив, и язык сам, как некое лично живое существо, выговаривает прячущиеся в нём идеи… Бродский говорил, что именно язык рождает поэтов и поэзию, а не наоборот. От этой теории веет настоящим шаманизмом, но в случае с Бродским она работает. Поэт грызёт языковую ткань. Он, словно кит, пропускающий сквозь себя десятки тонн воды ради планктона, пропускает через мозг и сердце речь, и благодарная речь шифруется в шедевры.

Упорство, необходимое для подобного шаманства, Бродский берёт из крови, точнее, еврейской крови…"

Глубочайшая статья русского священника, а я подумал, что, все-таки, именно гены города Броды, вынуждающего его жителей овладевать многими языками, и для спасения во время оккупаций, и для торговли во время мирной жизни, привели в итоге к языческому шаманству Иосифа Бродского. Так Броды и находили брод к умственному развитию своих выходцев. Броды приучали и к нежеланию петь хором. Ибо не разорваться на границе любому Бродскому в Бродах от смешения европейских языков и наций.

О древности этого города говорит уже то, что зафиксировано первое письменное упоминание о Бродах еще в 1084 г. в «Поучении Владимира Мономаха…». Городок и тогда уже находился на границе Галицкого и Волынского княжеств. В 1441 г. Броды переходят во владение польскому шляхтичу Яну Сенинскому. С 1511 г. принадлежит Каменецким—Подольским воеводам. В 1584 г. Броды покупает Станислав Жолкевский — белзкий воевода. Он получил от короля Стефана Батория право на основание города c магдебургским правом и основал город Любич (в честь фамильного герба). Но название города Любич не прижилось, и уже через 10 лет город вновь превращается в Броды. В 1629 г. от Жолкевских Броды переходят к Станиславу Конецпольскому, который в 1631 г. занимает должность великого гетмана коронного Речи Посполитой (третья особа в Польше после короля и канцлера) и превращает Броды в свою резиденцию. По проекту французского инженера де Боплана, под наблюдением Андреа дель Аквы, Броды превращаются в город-крепость. Оборонную систему города увенчивал Бродский замок (построенный по новоголландской системе), расположенный на западной окраине города. Город был серьёзной военной крепостью поляков в ходе войны с казаками Богдана Хмельницкого. Противостоял и туркам во второй половине XVII века.

…

После раздела Польши Броды отошли к Австрии. Это был пограничный город с Российской империей. До 1918 г. граница между Австро-Венгрией и Россией проходила возле самих Бродов. После распада и Австро-Венгерской, и Российской империй, до 1939 г. Броды входили в состав Речи Посполитой. В июле 1944 г. под Бродами первый раз в бой с частями Красной Армии вступила Дивизия СС «Галичина». В упорных боях в бродовском котле она была почти полностью уничтожена.

Думаю, самому поэту Иосифу Бродскому интересно было бы побродить среди развалин замков, крепостей, среди средневековых синагог, костелов, православных храмов. Походить по улице Золотой и по Майдану Свободы, по улице поэта Мицкевича, возложить цветы к памятнику польского писателя Коженевского. Догадываюсь, что от недавнего памятника Тарасу Шевченко он бы в восторге не был, вспоминая свое:

С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!

Только когда придет и вам помирать, бугаи,

будете вы хрипеть, царапая край матраса,

строчки из Александра, а не брехню Тараса.

А вот прекрасный памятник славному русскому полководцу Михаилу Кутузову в наши дни Иосиф Бродский уже бы не застал, его под крики «Слава Украине» снесли под корень нынешние незалежники. А ведь, не случайно же памятник славному русскому полководцу появился в Бродах, когда-то под Бродами отличился в боях в польском походе Александра Суворова один из сподвижников Кутузова, Петр Багратион. В годы первой мировой войны в 1915 году Броды посетил император Николай Второй. Интересно, что именно в Бродах какое-то время был штаб Первой Конной армии Семена Буденного, а в 1944 году опять же в лесу под Бродами бандеровцы убили знаменитого советского разведчика Николая Кузнецова, героя книги «Это было под Ровно». В том же 1944 году советский ас, Герой Советского Союза Петр Гучек в небе над Бродами сбил два немецких самолета, а третий протаранил. Так что память о себе в Бродах оставили и поляки, и русские, и немцы, и евреи, даже турки с татарами, только украинских достопримечательностей днем с огнем не найдешь.

…

За тысячелетнюю историю приграничного города и Австро-Венгерская империя, и Российская империя, и Речь Посполитая, и Османская империя оставили свои зарубки, народили славных сынов и дочерей, и ни одного великого украинца. Среди бродовчан и знаменитый историк Отто Хауснер, и католик Богуцкий Кароль, и один из основателей хасидизма Гершон бар Авраам Кутовер, и знаменитый советский разведчик, работавший в Берлине, Париже, похороненный аж в Швейцарии, Морис Бардах, и израильский писатель Садан Дов (Берл Шток), и один из известнейших европейских писателей Йозеф Рот.

Йозеф Рот, австрийский писатель, знаменитый своим романом-хроникой о Гамбургской империи «Марш Радецкого», который включён в число 20-и лучших романов, написанных на немецком языке и дважды был экранизирован, родился в Бродах, учился во Львовском и Венском университетах, воевал в Первую Мировую войну, после которой работал в немецких газетах и писал сатирические романы о жизни послевоенной Европы («Отель Савой», «Бунт» и др.). В 1933 эмигрировал во Францию и последние годы сильно пил и нищенствовал. В 1939 г. покончил жизнь самоубийством (27.05.1894 — 1939). Думаю, с учетом его бродского происхождения, его очень ценил Иосиф Бродский. Также, как и прозу Исаака Бабеля.

…

Думаю, все они для нынешней незалежной Украины в герои не годятся. Да и бродить по дворцу Потоцкого, по руинам средневековой крепости, заходя то в Большую Бродовскую синагогу 1742 года, то в католический костел того же времени, то в православную Церковь Богородицы 1600 года, нынешним самостийникам не с руки. Из Бродов Бродские плавно распространялись по просторам и России, и Европы. Это же Бродские из Бродов дали России столько художников, музыкантов, ученых, и одного лауреата Нобелевской премии.

Думаю, если правление нынешних новоявленных бандеровцев продлится, не бывать, увы, памятнику Иосифу Бродскому в Бродах, не бывать и его улице на его исторической родине. Впрочем, это и предвидел с поэтической прозорливостью русский поэт Иосиф Бродский:

Не поминайте лихом! Вашего неба, хлеба

нам — подавись мы жмыхом и колобом — не треба.

Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.

Кончилась, знать, любовь, коли была промежду.

…

В 1971 году режиссер Вадим Лысенко пригласил поэта Иосифа Бродского сыграть в своем фильме «Поезд в далекий август» секретаря Одесского горкома КПСС Наума Гуревича. Фильм рассказывал об обороне Одессы во время Великой Отечественной войны. Может быть, он во время съемок фильма и ездил из Одессы в свои Броды? Когда съемки фильма были завершены (уже отсняли и хроникальные кадры прибытия героев обороны в город, и их встречи с одесситами тридцать лет спустя, и заседание штаба обороны с участием Бродского и Джигарханяна, сыгравшего роль разведчика), раздался звонок из Киева: срочно показать в Госкино Украины отснятые материалы! Потребовали переснять все кадры, где присутствует Бродский. «Несоответствие между важными политическими задачами фильма и неблагонадежностью неизвестного поэта…».

Режиссеру Вадиму Лысенко посоветовали взять на роль Гуревича другого актера. Лысенко переснял с участием другого актера только крупный план. На среднем и дальнем плане остался Иосиф Бродский, жаль, его фамилию пришлось выбросить из титров. Возможно, строчки: «Только когда придет и вам помирать, бугаи, будете вы хрипеть, царапая край матраса, строчки из Александра, а не брехню Тараса» поэт посвятил киевским чиновникам, зарубившим на корню его карьеру актера… Действительно, в стихотворении Бродского — потрясающее признание: «Пусть теперь в мазанке хором Гансы с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы». То есть пусть немцы да поляки грубо ставят Украину раком… Может быть, ныне Польша еще предъявит свои права на те же Броды? Если это не российский город, то пусть уж вернется к полякам.

Вот и прожили мы больше половины.

Как сказал мне старый раб перед таверной:

«Мы, оглядываясь, видим лишь руины».

Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

И невозвратимое прошлое — это всегда руины. Развалины бывшего, чего больше не будет. И невозможно восстановить. Только оглянуться и понять, что остались руины. Остались руины и от рода Бродских в городе.

Как прошла великая эпоха вольного города, так и стали перебираться с 1880 года бродские евреи в Одессу, Киев, Петербург, Варшаву, Москву, Париж и Нью-Йорк. Уже к началу ХХ века в Бродах осталось порядка десяти процентов евреев. Немецкая оккупация уничтожила последние остатки. 1 июля 1941 г. подразделения германской армии заняли Броды. 12 июля 1941 г. нацистами и украинскими коллаборационистами в Бродах были расстреляны 250 евреев. В середине июля по распоряжению оккупационных властей был создан юденрат во главе с адвокатом А. Гельзенбергом. 13 января 1942 г. еврейское население было заключено в гетто. В сентябре-ноябре 1942 г. около пяти тысяч евреев были депортированы в Белжец. Многие евреи умерли от тифа и голода зимой 1942−43 гг. В мае 1943 г. тысячи евреев были депортированы в Майданек. 19 июля 1943 г. была расстреляна рабочая команда гетто, а само гетто — ликвидировано. Все до единого евреи из Брод были ликвидированы.

Нового заселения евреев ни в сталинскую эпоху, ни в брежневскую, ни в перестроечную не производилось. Не понадобились они и нынешним «незалежникам». Впрочем, также исчезли из Брод и поляки, уменьшилось число русских. После освобождения Брод в июле 1944 г. в город вернулись около 250 евреев. Согласно всеукраинской переписи населения 2001 г., евреи вовсе не отмечены в числе национальностей, проживавших в Бродском районе.

Многовековая столица галицкого еврейства, родоначальница всех Бродских, на сегодня полностью лишена привычного интернационального населения. Впрочем, как и сама Одесса. О евреях напоминают лишь развалины древней синагоги, и древнее еврейское кладбище. Это как в Египте: ходишь между пирамидами и арабами, и думаешь: какое отношение арабы имеют к пираидам, а пирамиды к арабам?

Так и в бывших еврейских Бродах, ходишь от одного уникального польского замка к другой еврейской старинной синагоге, от русской церкви шестнадцатого века к разрушенному костелу той же поры, от древнего еврейского кладбища, где лежат целые ряды Бродских, к руинам крепости, где укрывались евреи и поляки от натиска казаков Богдана Хмельницкого, и думаешь: а нынешние бродчане, орущие «слава Украине» и дружно сносящие русские, еврейские и польские памятники, — какое они отношение имеют к тем древним Бродам?

Может быть, еще в той вероятной поездке из Одессы в Броды, и увидел он со своей пророческой поэтической пронзительностью, что его Брод уже в тех Бродах нет? Может быть, тогда и зародилась в голове идея его стихотворения «На независимость Украины», Может быть, и впрямь он понял, что его Броды находятся в Польше?

Да еще остались шутки бывших бродчан над своей судьбой. К примеру, некий Эдвард Лир в «Книге бессмыслиц» сообщает:

Жадный джентльмен из города Броды

Беспрестанно жевал бутерброды,

Но приводит к беде

Непрерывность в еде —

Лопнул джентльмен из города Броды.

Иосифа из Брод этот город генетически приучил к мастерству своего дела, к вечной благодарности перед миром и спокойной иронии в самые трудные минуты жизни.

Фото: zamki-kreposti.com.ua