.jpg)
«Свободная пресса» продолжает серию публикаций, посвященных павловскому замку — забытой странице культурной истории нашей страны. Висячие замки, производимые в Павлово-на-Оке, были таким же брендом дореволюционной России, как гжельская керамика, костромские ювелирные украшения, каслинское литье или кузнецовский фарфор.
Мы уже рассказали об истории павловских замков, и про единственный в нашей стране частный музей старинных замков и ключей в Тарусе. Сегодня речь пойдет о крупнейшей в России коллекции ключей и замков Государственного исторического музея (ГИМа).
Целиком ГИМовскую коллекцию ключей и замков видели немногие специалисты. Корреспонденту «Свободной прессы» предоставили возможность посетить фондовые хранилища музея, где хранятся уникальные, редчайшие образцы замочного искусства. Фотографии этих коллекций — вы можете посмотреть их в фотогалерее — никогда прежде не публиковались.
Наш собеседник — заведующая отделом металла Исторического музея, лауреат Государственной премии РФ Людмила Дементьева.
— Отдел металла Исторического музея — не самый большой фондовый отдел, — говорит Дементьева. По числу предметов — 56 тысяч — он, по меркам ГИМа, считается средним. Музей-то колоссальный: четыре миллиона предметов, пять миллионов листов архивных дел. ГИМ — один из крупнейших музеев мира. По характеру коллекций он может быть сопоставлен, разве что, с музеем Виктории и Альберта в Лондоне (Victoria and Albert Museum). Кстати, в 2015 году мы планируем большую совместную выставку «Тульская художественная сталь», посвященную этому яркому явлению декоративно-прикладного искусства — не только российского, но и европейского.
Сталь — материал, который близок к замкам и ключам. В XVIII веке возникло новое отношение к этому материалу, с которым связывали технический прогресс. А прогресс в XVIII веке развивался, на мой взгляд, еще более бурно, чем в наше время.
О свойствах стали, конечно, знали намного раньше, но расцвет этого сплава происходит именно в XVIII столетии. Сталь начинают использовать не только как материал для изготовления оружия, замков и ключей, но и как предмет изумительного художественного творчества. И это происходит во всех крупных металлообрабатывающих центрах России и Европы. В нашем музее, в музеях Петербурга, петербургских пригородах — дивные коллекции тульской стали. Кроме того, редкие образцы тульской стали хранятся в музее Виктории и Альберта.
«СП»: — Как хранятся коллекции в Историческом музее?
— Все предметы в фондовых отделах Исторического музея хранятся по материалу. Есть отдел металла, но точно так же есть отдел ткани, керамики; специальный отдел оружия; отделы археологии, картографии; колоссальный отдел нумизматики — более миллиона предметов, пожалуй, самое большое собрание монет в мире. Есть отдел изобразительных материалов — по числу предметов он больше Третьяковской галереи.
Все коллекции Исторического музея очень разнообразны. Вот мы — отдел металла — храним изделия из цветных и черных металлов. Есть еще специальный отдел в ГИМе -драгоценных металлов, — где хранятся драгоценности. Но это не значит, что в других отделах нет предметов из драгоценных металлов: в отделе металла они тоже представлены, и хранятся в специальных сейфах.
Черные металлы — это сталь, железо, чугун. Цветные — сплавы на основе меди. И хранилище делится по принадлежности к специальным коллекциям. Мы стараемся не мешать вместе железо и медь, или белый металл и чугун. Металлы «спорят» между собой, им может быть некомфортно. Поэтому мы их делим — размещаем в разных помещениях, на разных уровнях.
Здесь уместно рассказать об истории отдела металла. Сначала коллекции находились в здании музея на Красной площади, но поскольку площадей не хватало, в 1986 году в филиал музея, который размещался на Крутицком подворье (станция метро «Пролетарская»), было выведено два отдела — металла и тканей. В 2010 комплекс Крутицкого подворья передали Патриархии РПЦ, и мы вернулись на Красную площадь, но на этот раз — в здание бывшей Городской думы, в новое хранилище. Мы этим хранилищем очень гордимся. Оно сделано по последнему слову техники: системы охраны, кондиционирования, обеспыливания.
«СП»: — Что представляет собой коллекция замков и ключей?
— Основу коллекции составляет собрание Петра Ивановича Щукина. Лучшие образцы замков и ключей — из его собрания. Специально в ГИМе сбором замков и ключей никто не занимался. Что-то покупалось на торгах, но, в основном, предметы поступали с большими коллекциями. Очень значительное поступление — результат работы историко-бытовых экспедиций на русском Севере, которые проходили начиная с 1920-х годов.
В ГИМе есть специальная коллекция замков и ключей — в целом, она относится у нас к фонду железа. Но некоторые из них — например, силуэтные замочки, — хранятся в фонде меди, поскольку они выполнены из этого материала. В случае силуэтных замков мы можем говорить не столько о технических усовершенствованиях, сколько о высоком мастерстве. В состав коллекции входят также камергерские ключи — придворные знаки конца XVIII-XIX вв. — они хранятся в фонде бронзы.
«СП»: — Ключи и замки часто выставляются на экспозициях?
— Предметы этой коллекции очень востребованы. Мало какая выставка у нас обходится без замков и ключей. Они хорошо представлены, например, в разделе экспозиции «История России XVI-XVII веков» — там великолепные образцы секирных замков.
Но вот из специальных выставок я могу вспомнить только историко-промышленную выставку «Защита и охрана». Мы делали серию таких выставок в ГУМе, когда Исторический музей был закрыт на реконструкцию. Идея заключалась в том, чтобы рассказать о каком-то явлении в прошлом, которое имеет продолжение в настоящем. Была, например, выставка, посвященная табакерке — по-настоящему классная, поскольку у нас имеются дивные образцы курительных трубок. Из бумаги была сделана сцена: Сталин, Черчилль и Рузвельт — великие курильщики — сидят на скамье в ходе Ялтинской конференции 1945 года. И рядом лежали подлинные трубки всех троих — Сталина, Черчилля и Рузвельта.
Как раз на выставке «Защита и охрана» блистательно были представлены наши замки и ключи. Других самостоятельных выставок этих предметов не было давно.
У нас, кроме того, много мемориальных ключей. Это ключи от городов, которые освобождались русскими войсками в разные периоды времени, прежде всего, ключи, связанные с освободительными походами русской армии 1813 года. Все они изначально хранились в Казанском соборе Петербурга, но в итоге «переехали» в Исторический музей.
Кроме того, это ключи, связанные с русско-турецкими войнами — как 1830-х годов, так и более позднего времени. Эти ключи постоянно экспонируются на выставках, посвященных военным событиям.
«СП»: — А были мемориальные ключи от Москвы? Те самые, которых ждал Наполеон, и которые ему так и не вынесли?
— Ключи — это символ. Ключом от города мог быть ключ от любых крепостных ворот. Если я передаю его неприятелю — я символически открываю перед ним город. Москва своих ключей не отдала.
«СП»: — В чем уникальность вашей коллекции замков?
— Замки уникальны по своим техническим особенностям, или каким-то надписям на них, или клеймами редких мастеров. Но, в принципе, замки — относительно тиражное производство. Ценность нашей коллекции замков и ключей — в разнообразии. Она содержит образцы разного времени, начиная с самых ранних замков XIII века, которые хранятся в отделе археологии. У нас, в отделе металла, находятся предметы, изготовленные начиная с XVI века.
«СП»: — Много ли в мире коллекций ключей и замков?
— Замки и ключи за рубежом очень любят собирать. Можно сказать, это предмет горячей любви коллекционеров, у них имеется свое международное сообщество. Эти коллекционеры собираются на ежегодные конференции, которые проходят в разных музеях мира.
Секрет в том, что в этих предметах есть притягательная сила. Что, казалось бы, интересного в замке? Техническое устройство, красота отделки и формы? Мне все-таки кажется, что притягательность объясняется тем, что предмет проходил через человеческие руки, и накопил особую энергетику.
С замком и ключом очень многое связано. Мы с вами пользуемся ключами ежедневно: запираем, открываем, теряем, находим. Это очень личный предмет, и потому он интересен. Старые замки, кроме того, индивидуальны, они несут рукодельную, ремесленную основу, через них виден характер. Когда смотришь на тот или иной замок, поневоле представляешь себе его владельца. Словом, в замке всегда присутствует человеческая история, и в этом заключается его обаяние.
«СП»: — В России мало частных коллекций замков и ключей. Крупный частный музей, посвященный этим предметам, — по типу австрийского музея Ганса Шелла (Hanns Schell collection), — имел бы право на существование?
— Вне всякого сомнения. Музей замков и ключей — изумительно интересная штука. Надо сказать, в мире многие частные коллекционеры стремятся открыть свои музеи. А если нет такой возможности — показывать свои коллекции в музеях государственных.
У нас в Историческом музее постоянно проходят выставки частных коллекций. В августе, например, закрылась выставка японской бронзы — это была частная коллекция. Прошла и превосходная выставка художественного чугунного литья из коллекции Татьяны Удрас — у нас нет таких вещей, какие имеются в ее собрании. Моя мечта — провести выставку замков и ключей из крупнейшей в мире коллекции Ганса Шелла, которую он экспонирует в своем музее в Граце.
Напомню, что и в основе Исторического музея лежит тоже частная коллекция — собрание Петра Ивановича Щукина. Семья Щукиных владела громадными текстильными предприятиями, и образцово налаженное производство давало очень хороший доход. Этими деньгами можно было распорядиться по-разному. Но Петр Иванович, как и его брат, Сергей Иванович, были страстными коллекционерами.
Петр Щукин построил специальное здание для своего музея в русском стиле — дом-терем на Большой Грузинской улице — в настоящее время там располагается государственный Биологический музей им. Тимирязева. В 1905 Щукин передал Российскому Историческому музею и свою коллекцию, и здание на Большой Грузинской.
Все предметы в Историческом музее имеют два номера. Первый — по главной инвентарной книге. Старые, самые первые инвентарные книги ГИМа невероятной красоты — в кожаных переплетах, с золотом, неподъемные. Их никому не выдают, они сами по себе представляют огромную ценность. Когда предмет приходит к нам в музей, он получает первый — инвентарный — номер. А потом, когда попадает в фондовый отдел, ему присваивается еще один номер с индексом коллекции, куда предмет поступил.
Так вот, возле каждого инвентарного номера предмета из коллекции Щукина стоит буква «Щ» — «щука», как мы ласково называем эти предметы. Сегодня эти вещи — часть национального достояния. Так что частное коллекционирование, в том числе ключей и замков, — очень позитивное дело…
Лариса Петрова, хранитель коллекции силуэтных замков:
— Есть разные версии по поводу происхождения силуэтного замочка. В коллекции ГИМа имеются образцы замков, которые уходят корнями в Волжскую Булгарию — это ранние образцы XIII века, которые делались из двух половинок, Такие замки находят в ходе археологических раскопок. Есть и другие, похожие на них, но более поздние, — их делали в селе Павлово — в них уже появляется объем.
Силуэтные замки, которые делались по заказу графа Шереметева, настолько совершенны в художественном плане, что я не исключаю участия в их создании академических художников.
В целом, поздние — XVIII века — силуэтные замки существовали недолго, пока сохранялась мода на них. Их расцвет связан, прежде всего, с уральскими заводами династии Демидовых — это исток истоков медной отечественной промышленности. На Урале делали изумительную медную посуду, и в чертах силуэтных замочков заметны налаженные связи с Уралом.
В то время просвещение развивало, толкало интерес заводчиков. Известно, что у того же Демидова была кунсткамера, и в ней имелось очень много интересных вещей. В том числе — кусочки магнита, добываемые на Урале, обрамленные в художественно оформленные медные оправы. Такие магниты, как и многие явления в XVIII веке, существовали очень недолго.
В силуэтных замках видны и связи с локальными центами обработки металла, например, с Тулой — напомню, что основатель династии Демидовых, Никита, был родом из Тулы. Кстати, оружейная традиция в силуэтных замочках тоже очень хорошо чувствуется: на нее указывают медные и латунные накладки с гравировкой и графическим декором.
Появление силуэтных замочков связано с «золотым веком» Екатерины II — об этом говорят отдельные датированные образцы. 1760-е годы — еще и расцвет уральской художественной меди, и здесь видна прямая взаимосвязь.
Ольга Мельникова, хранитель отдела металла ГИМа:
— Коллекция замков и ключей ГИМа замечательна тем, что такого разнообразия нет ни в одном другом собрании. В ней представлены замки, начиная от XVI-XVII веков — как русские, так и западноевропейские.
Русские мастера еще в XIII веке знали более восьми конструктивных вариантов навесных замков, но дошедшие до нас ранние замки отечественного производства относятся преимущественно к XVII веку. Среди различных образцов кузнечного и слесарного дела XVII—XIX веков дверных, сундучных, шкатулочных, навесных, врезных, коробчатых, цилиндрических, комбинационных и других замков большинство — «павловские» (так среди специалистов и коллекционеров называются замки, изготовленные в селе Павлове Нижегородской губернии Горбатовского уезда). Кроме Павлова — крупного центра замочного дела — замки изготавливались в других районах Нижнего Новгорода, а также таких роcсийских городах, как Устюжна-Железнопольская, Тихвин, Москва, Каргополь, в районах Каширы, Тулы, Уральского края, в частности, в Пермской губернии, где были сосредоточены все виды промыслов по обработке металлов. В Холмогорах, к примеру, делали только нутряные замки — «гляздуны», то есть внутренние сундучные замки.
Наиболее ранние замки российского производства — так называемые «сничные» навесные и «секирные» врезные замки XVII века, выполненные в технике ковки. Эти подчеркнуто художественные изделия представляют особую ценность
«Секирные» замки получили свое название от слова «секира». Щиток такого замка, соединенный с механизмом клепкой, по форме напоминает секиру — старинное оружие в виде топора, только без длинной рукояти. Подобными замками закрывались двери церквей, городские ворота, дома богатых купцов. Они отличались особенной художественной орнаментацией в виде гравированных кружочков, зигзагов по периметру и просечных узоров по центру, под которые часто подкладывалась тонированная слюда оранжевого и светло-зеленого цвета. Секирные замки отделывали также железными накладными бляхами — «репьями» и прорезными накладками — «плащами». Иногда весь замок красили в оранжевый или зеленый цвета.
В XVI веке появляются небольшие висячие замки в виде шара, конуса, призмы с откидывающейся полукруглой дужкой. Не исключено, что эти формы были переняты v изделий западноевропейского производства, продававшихся в торговых рядах Китай-города в Москве, в Новгороде, Твери и других городах. Замки привозили из Германии, Австрии, Англии, Италии и Голландии. Известно, что запирающие устройства московских приказов были немецкого производства.
В числе западноевропейских замков, представленных в коллекции ГИМа, имеются и ранние, готические замки XIV-XV веков, которые были изготовлены в единичных экземплярах. Можно сказать, это образцовые замки, демонстрирующие умение мастера и его художественное чутье предмета. Есть и замки типовые, которые изготовлялись небольшими партиями в XVIII-XIX веках.
В целом, коллекция замков и ключей насчитывает более тысячи предметов — одна из крупнейших среди музеев России.
Фото в открытие статьи: ИТАР-ТАСС/ Александра Мудрац.
