Монологи М. Делягина: Крысы побежали с корабля до второй волны кризиса

Завершился очередной пустопорожний саммит «большой двадцатки». Единственный зримый итог: Кудрин, когда-то справедливо указавший на неизбежность «второй волны» кризиса, по сути дела отказался от своих слов. Теперь он рассуждает о начале устойчивого роста российской экономики.

К сожалению, на основании какой реальности рождается такой профессиональный оптимизм министра сказать не возможно. Это было и остается корпоративной тайной представителей российских властей.

В июле произошло новое резкое ужесточение финансовой политики. Денежная масса, после вселявшего надежду на прекращение «голода» роста на 8,6% за второй квартал, не просто снизила динамику, но и вновь сократилась — на сей раз на 0,3%. В результате с начала года денежная масса уменьшилась на 2,8%. Все это свидетельствует даже не просто об ужесточении финансовой политики, а о беспрецедентно жестком ужесточении за все годы реформ.

Конечно, частично такое сжатие денежной массы вызвано прекращением притока в Россию спекулятивных капиталов и бегства российских субъектов экономики от рубля в результате дестабилизации валютного рынка в июле. Однако одновременно это и отражение государственной политики, которая способствует ухудшению экономической конъюнктуры и росту неуверенности среди бизнесменов. Недаром наиболее авторитетный в области макроэкономики нашей страны Центр макроэкономического анализа в краткосрочной перспективе прогнозирует троекратный рост доли «проблемной и безнадежной задолженности», причем некоторое время она будет расти и в 2010 году.

В этих условиях ряд российских банкиров жалуются в частных беседах на новое и болезненное для банковской системы явление — целенаправленные банкротства вроде бы добросовестных корпоративных заемщиков. Отмечается ряд случаев, когда надежные, проверенные временем партнеры банков, владеющие средними и вполне успешными предприятиями реального сектора в России, берут под залог этих предприятий вполне посильные им, но крупные кредиты без какого бы то ни было намерения возвращать деньги. После получения финансирования они выводят средства за границу, а затем сообщают банку о неспособности вернуть — а иногда и обслуживать — эти кредиты и предлагают ему забирать заложенные предприятия.

Столь специфический выход из бизнеса свидетельствует, что значимая часть российского бизнеса не видит перспектив работы в России. И, считая новый виток кризиса неизбежным уже в ближайшем будущем, старается вывести из страны все, что можно. Отмечается и физический выезд из страны на постоянное место жительства ряда не только известных олигархов — в том числе и не имеющих пока проблем в отношениях с государством — но и обычных крупных и средних бизнесменов. Аналогичное явление проявляется и в среде крупного чиновничества: довольно заметная его часть работает в России, по сути дела, вахтовым методом, как газовики за Полярным кругом, вывезя семьи в Лондоны и Швейцарии.

Россияне, которым в массе своей бежать некуда, воспринимают ближайшее будущее несколько по-иному.

С одной стороны, по данным центра Левады, почти две трети россиян ожидают осенью этого года «вторую волну» кризиса. Не верит в ее приход или считает его маловероятным лишь каждый пятый, а затрудняется с ответом — каждый шестой.

Однако с другой стороны — и это исключительно интересно — большинство считает эту «вторую волну» относительно малозначимой. Так, более половины россиян уверены, что в ближайшие полгода экономическая ситуация в России останется примерно такой же, как сейчас, а их финансовое положение не изменится. Чуть менее четверти ждет ухудшения экономической ситуации и своего финансового положения, а 10−12% даже надеются на улучшение.

Интересно, что ожидания россиян соответствуют их ожиданиям октября прошлого года, когда начало экономического кризиса было наконец осознано нашим обществом. Зимой — пик этого отклонения пришелся на январь — наблюдался заметный рост пессимизма.

Одновременная вера граждан России во «вторую волну» кризиса и относительное благополучие в течение ближайшего полугода свидетельствует о надежде либо на ее незначительность (как представляется, в целом справедливую), либо на ее более поздний, чем предполагалось прежде, приход, — не в конце 2009, а лишь в 2010 году.

Представители обеспеченной части общества, располагая большей информацией и большими возможностями, демонстрируют — если, конечно, не принимать в расчет их вынужденное участие в офици-альной пропаганде — отчетливо большую тревожность.

Михаил Делягин — директор Института проблем глобализации, д.э.н.