Монологи Михаила Делягина: Гламурная безработица России

В октябре и ноябре численность безработных росла на 300 тыс.чел. в месяц. В декабре она увеличилась на 511 тыс., но в январе и феврале вернулась к прежним темпам. В результате к 1 марта она достигла 6,4 млн.чел. (на 20,1% выше прошлогоднего). Сам по себе уровень безработицы — 8,5% от трудоспособного населения — не катастрофичен (хотя и выше, например, американского). Опасны скорость его роста (на 36% за пять месяцев), стремительное увеличение числа частично занятых работников и концентрация безработных в моногородах и поселках городского типа.

Наиболее тяжелая ситуация сложится на градообразующих предприятиях, которые в основном отягощены социальной сферой, обладают несовершенными технологиями и принадлежат к наиболее затронутым депрессией отраслям — черной металлургии, гражданскому машиностроению, промышленности стройматериалов. В городах и поселках, всецело зависящих от градообразующих предприятий, проживает более 20 млн. россиян, значительная часть которых уже находится в зоне социального бедствия. Самая сложная ситуация — в Челябинской, Нижегородской и Свердловской областях.

Регионы не могут помочь моногородам, так как их бюджеты сами «трещат по швам». Так, перед кризисом бюджет Вологодской области на 75% зависел от сократившей вдвое производство «Северстали», налоговые доходы Москвы на две трети определялись налогом на прибыль, многие экономически слабые регионы столкнулись с резким падением производства основных налогоплательщиков, а Московская область уже провела секвестр бюджета, сократив его расходы, как можно понять, вдвое.

Государство рассчитывает на то, что во второй половине 2009-го года цены на нефть по никому не известной причине начнут расти, и социально-экономическая ситуация в России сама собой нормализуется. Антикризисная программа правительства разработана именно в этой парадигме и сводится к «заливанию проблем деньгами» — пока нефть не подорожает или деньги не кончатся.

Существенно и то, что в основном она, как и действия правительства в конце прошлого года, направлена прежде всего на поддержку спекулянтов и заведомо неэффективных собственников, а не на поддержку реального производства и не на сохранение — тем более создание новых — рабочих мест.

Значимые усилия по переподготовке кадров, по организации общественных работ, по другим мерам, направленным на предотвращение безработицы и снижение ее уровня, не предпринимаются.

Кризис в сфере занятости не случаен и вызван в первую очередь не влиянием мирового кризиса, но длительной деятельности правительства самой России: в «гламурно-углеводородной» модели экономики в условиях сжатия спроса придется увольнять слишком многих.

До самого конца 2008 года в ряде сфер экономики продолжался рост излишков занятости, непропорциональный производительности труда рост доходов. В частности, оклады по некоторым офисным вакансиям выросли за 2000-е годы в 7 раз.

Энергетический сектор стал местом «паразитирования персонала» на высоких мировых ценах нефти и газа, а также завышенных тарифах на электроэнергию. При натуральных показателях производства, близких к уровню конца 1980-х, численность занятых в нем выросла вдвое.

Социальные последствия безработицы усугубляется тем, что значительная часть увольняемых (особенно работников офисов и торговли), поверив заклинаниям официальной пропаганды о процветании и стабильности, набрала значительные кредиты, в том числе и валютные.

Рост безработицы наносит сильнейший психологический удар по «непадавшему поколению», вышедшему на рынок труда в 2000-е годы и искренне уверовавшему в постоянство экономического роста и неуклонность повышения оплаты своего труда. Неготовность к снижению своего социального статуса в сочетании с низкой квалификацией и трудовой мотивацией делает социальный слой молодых офисных специалистов крайне уязвимым перед угрозой безработицы. Он может породить новое «потерянное поколение».

Нормальная, традиционная динамика выхода из кризиса связана со сдвигом экономики в сторону высоких технологий. Однако государство не готово к этому: за 90-е и 2000-е годы система подготовки инженеров и квалифицированных рабочих была практически уничтожена, инженеры превратились в менеджеров, а быстрое обратное движение невозможно. Качество рабочей силы заметно ухудшилось даже по сравнению с 1998 годом.

Повышение размера пособий по безработице до уровня, сопоставимого с реальным прожиточным минимумом в ряде регионов (работник с зарплатой 10 тыс.руб./мес., уволенный в 2009 году, имеет возможность претендовать на пособие в 4900 руб./мес.), в сочетании с обострением проблемы безработицы приведет к резкому росту числа зарегистрированных безработных. Это усилит нагрузку на бюджет, но главное — обнажит недееспособность службы занятости, которая в ее нынешнем виде дискредитирована в глазах не только работников, но и работодателей.

Существенно, что в Москве, например, более трети вакансий службы занятости (и более двух третей часть вакансий на управленческие должности) принадлежит этническому (вьетнамскому и китайскому) бизнесу, ориентированному на привлечение «своих»: россияне, если и пытаются устроиться на эти предприятия, как правило, под теми или иными предлогами не принимаются на работу.

«Программа антикризисных мер» правительства предполагает в течение 2009 года охватить всеми возможными мерами по борьбе с безработицей (и то с непонятной эффективностью) лишь 1,2 млн.чел., — при том, что только за первые пять месяцев кризиса (октябрь-февраль) численность безработных выросла на 1,7 млн.чел. — и, главное, будет расти дальше.

Таким образом, эти меры заведомо недостаточны.

Только резкое расширение внутреннего спроса, в частности, при помощи увеличения социальных расходов сможет вывести страну из кризиса. Однако пока правительство лишь раздает субсидии вместо адресного размещения средств под госзаказ. Соответственно, средства уходят на «проедание», убытки и скупку активов, не стимулируя спрос и производство.

При продолжении этой «антикризисной» политики безработица в России за оставшиеся 10 месяцев 2009 года вырастет более чем в полтора раза — до 10 млн.чел., то есть 13% трудоспособного населения. Многие малые города и поселки городского типа могут превратиться при этом в аналоги блокадного Ленинграда.

Читайте также: Монологи Михаила Делягина: «Двадцатка», дай триллион!