Россия-2015: вырваться из капкана или погибнуть?

Рубль, вроде, перестал падать и даже начал укрепляться. У многих моих сограждан от сердца отлегло: пусть сбережения и зарплаты в валютном исчислении и сократились в полтора-два раза, тем не менее, это — всего лишь трудности, но не конец. Переживем. Тем более, что кто-то, может быть, и успел что-то купить по еще почти старым ценам, а будущие зарплаты и пенсии, будем надеяться, постепенно снова подрастут. То есть, повторю: серьезные трудности, но не полный крах.

Это у тех, кто на пенсии, на бюджете в крупной непотопяемой компании, в том числе, в госкомпании.

О тех, кто имел несчастье под личные нужды закредитоватся в валюте, не говорю — это личные трагедии, но, сравнительно ограниченные по масштабам и, строго говоря, не имеющие отношения к будущему российской экономики. Эту проблему уже ставят, но, с моей точки зрения, не совсем верно. Помогать, конечно, надо, но не всем, кто ошибся (ошибка инвестора — дело обычное), но тем, кто по своему положению нуждается в помощи. В частности, тем, кто брал ипотечный кредит для приобретения единственного (не инвестиционного) жилья.

В этой статье — о другом — о настоящем и будущем нашей производящей экономики. Что у нас в связи с падением рубля и радикальным повышением ставки рефинансирования происходит с производственными предприятиями? И что с теми, у кого свое маленькое или среднее дело?

А у них, в том числе, у того самого малого и среднего бизнеса, о котором на словах сейчас столько заботы и у которого теперь, в связи с «импортозамещением», столько радужных перспектив, настоящие трудности, если не сказать катастрофы. Причем, эти катастрофы только начинаются.

Казалось бы, отчего так? Вроде, мы все сплачиваемся и все вместе должны трудности преодолеть? Но не тут-то было. Забегая вперед, сразу оглашу диагноз: как говорится, кому — война, а кому — мать родна. На трудностях очень даже можно и весьма немало заработать. За счет кого? За счет нас с вами. В данном случае — за счет удушения и уничтожения остатков производственного потенциала и этого самого благословенного (властями — но только на словах) малого и среднего бизнеса.

Рубль стабилизировался — ростовщик активизировался

Как сейчас уничтожаются производственные предприятия? Поясню на примере.

В канун Нового года заезжаю к товарищу на работу — у него производственное предприятие самого что ни есть реального сектора экономики. За предновогодним чайком в разговоре с сотрудниками выясняется, что все бы ничего, кроме одного. А именно: был у них кредит на «кассовый разрыв» порядка 250 млн. рублей под 17% годовых. Много, преступно много (это еще до всех нынешних падений рубля и роста ставки Центробанка), но все же было терпимо. Теперь в конце года им предложили переоформить кредит уже под 35% годовых. Причем «предложили» — это звучит мягко, на деле же — отказаться невозможно. Плата по кредиту окажется больше, чем … вся ожидаемая прибыль, да еще и при самом благоприятном развитии событий, то есть, если никто из заказчиков не обанкротится и не свернет свой заказ. И что делать?

Что делать не только этому предприятию моего знакомого, но десяткам и сотням тысяч подобных предприятий по всей стране?

«ЦБ понимает, но ничего сделать не может…»

Обсуждаю эту тему со знакомыми из политического круга, в принципе, видящими проблему и даже общавшимися на эту тему с Центробанком. Они утверждают, что руководство ЦБ проблему видит и понимает, но … ничего сделать не может. Хочет, но не может.

Мол, ЦБ уже согласился дать льготную ставку для утвержденных правительством программ, но правительство саботирует. То есть, вроде, правительство виновато — давно пора гнать такое правительство…

Ладно, на счет того, чтобы гнать, не возражаю, но только ли правительство? Продолжаем играть в сказочки: то у нас Центробанк такой великий и независимый, что даже президент, якобы, на него повлиять никак не может. Теперь, оказывается, у нас правительство такое неприступное, что и у ЦБ на него управы нет…

Самим не смешно?

На мой робкий вопрос: «А нельзя ли льготно финансировать не через правительство, а прямо, самостоятельно? И не через заведомо (особенно в наших условиях) коррупционную систему утверждений правительством программ, а напрямую?», следует ответ: «А как же иначе?».

Последнее, честно говоря, поставило меня в тупик. Не в смысле незнания мною, как иначе, а, буквально, от шока: может быть, наши руководители Центробанка (а заодно и законодатели, и президент с правительством) этого самого элементарного и впрямь не знают.

Деньги должны пахнуть

Итак, азы.

В чем главная проблема финансирования реального сектора экономики в условиях потери доверия к национальной валюте?

Проблема в том, что:

— если ставку рефинансирования завысить, как это сейчас сделал наш Центробанк, то огромное количество вполне нормальных предприятий будет задушено и погибнет бесславно. Специально подчеркиваю: не потому, что были неэффективны, но потому, что власти создали в стране такие условия;

— если же ставку рефинансирования просто снизить (без каких-либо дополнительных специальных мер), то все выданные «на развитие» деньги тут же утекут на валютный рынок — на скупку за рубли долларов и тем самым дополнительно и далее обрушат нашу национальную валюту.

Есть ли их этого тупика выход? Разумеется, и он известен: жестко разделить деньги инвестиционные и деньги спекулятивные, категорически не позволяя им перемешиваться. Причем, это предложение — никакая не «отрыжка планово-административной экономики». Это то, что делал, например, Рузвельт восемь десятилетий назад в самом что ни есть оплоте капитализма.

Допустим, согласились — в принципе. Но принципиального согласия мало, надо еще знать, как именно это сделать.

Кстати, свидетельством тому, что в принципе уже почти согласились — готовность «льготно» финансировать некие правительственные программы. Но этого явно недостаточно.

А что же нужно?

Ответ очевиден: нужно выдавать льготные деньги (под минимальные, а не грабительские проценты) не под «правительственные программы», а всем без исключения, но деньги не простые, а целевые.

Есть такой метод: предварительный контроль

Какие же это должны быть «целевые» деньги? И как отследить затем их целевое использование? Дружный хор «либералов» тут же запоет давно знакомую песню: мол, это вы хотите приставить к каждому предприятию контролера, а за контролером еще контролера и т. п.

Ни в коем случае. Все намного проще. А именно: не контролер должен бегать за потенциальным нарушителем, ранее получившим «живые» деньги и страдающим от искушения пустить их на валютный рынок, но «живые» деньги должны становиться таковыми только и исключительно в результате подтверждения их целевого использования.

Конечно, могут возникать проблемы и с определением полного перечня целевых и нецелевых вариантов использования льготных (точнее, правильнее говорить: «нормальных, без живодерской накрутки процентов») денег — все поле для произвола одним махом волшебной палочки мы, разумеется, не перекроем. Но мы ведь сейчас говорим не о наступлении всеобщего и окончательного счастья, но всего лишь о том, как конкретно сейчас спасти, не дать попасть в безнадежную кабалу и погибнуть десяткам и сотням тысяч реальных предприятий по всей стране. И тогда минимальные критерии, может быть, самые начальные оказываются чрезвычайно просты. Покажу это на примере выше упоминавшегося производственного предприятия моего приятеля.

Простейший критерий — решение 90% задачи

Итак, кассовый разрыв (разница во времени между обязательными платежами и поступлением средств от заказчиков), покрывавшийся ранее постоянно переоформлявшимся кредитом под 17% годовых, у него на сумму порядка 250 млн.руб. А заплатить за ЖКХ, воду, тепло и электроэнергию, а также налогов (из чего и состоят эти обязательные платежи) он должен в ближайшее время в сумме более трехсот миллионов рублей.

Так неужели и после этого сопоставления уже само напрашивающееся жизненно необходимое решение не становится очевидным?

Что может быть проще, чем выдавать производственным предприятиям на кассовый разрыв целевые кредиты на уплату, во-первых, налогов государству, и, во-вторых, платежей за услуги инфраструктурных монополий? Причем, чтобы не создавать искушений (увести «дешевые» деньги налево) и не раздувать зря затем систему контроля, выдавать не живыми деньгами, а специальными ценными бумагами — обязательствами Центробанка оплатить их живыми деньгами по результатам расчетов предприятий с бюджетом и инфраструктурными монополиями.

Кто против?

Справедливая ставка

Но, прежде, чем определим противников предлагаемого решения, давайте уточним еще один существенный вопрос. А именно: «льготный» кредит на кассовый разрыв для платежей государству и инфраструктурным монополиям — под какой процент должен даваться?

Логика нашего Центробанка (в его, вроде, готовности давать льготные кредиты для утвержденных правительством госпрограмм) остается неуместно коммерческой и псевдо рыночной. А именно: давать кредиты лишь чуть-чуть ниже ставки рыночной или, в лучшем случае, ставки рефинансирования ЦБ. Но на чем это основано? Напоминаю: по закону о ЦБ, при всех его недостатках, тем не менее, прибыль вовсе не является (не должна быть) целью ЦБ. Соответственно, если есть государственная и общенациональная задача решить проблему пресловутого кассового разрыва (да еще и, добавлю я от себя, решить так, чтобы никому не давать на этой проблеме нажиться), то по какой же ставке Центробанк должен обеспечить эти специальные льготные кредиты?

Все совсем просто: никакой «рыночной» и оттого справедливой процентной ставки в данном случае нет. В условиях, когда на Западе, с которым мы, вроде как, конкурируем, эта ставка почти нулевая, справедливая и вполне обоснованная ставка на покрытие кассового разрыва для обязательных платежей государству (налоги и т. п.), а также инфраструктурным монополиям у нас также должна быть нулевая. Или лишь минимально отличающаяся от нуля — в пределах до полупроцента или процента годовых.

«Кризис» — новые возможности… для кого?

Возвращаемся к вопросу о том, кто же против.

В сущности-то: разве есть у национальной финансовой системы иная задача, кроме как максимально в интересах развития насытить свою национальную экономику деньгами, не допустив при этом обрушения национальной валюты и роста инфляции? И вот вам: механизм — автоматический. Контролировать целевое использование средств — проще не бывает. И ни одна копейка не попадет на валютный рынок. Так кто же против?

Против здесь может быть только и исключительно ростовщик, которого таким образом отлучат от жирного пирога. В данном случае — от возможности здорово нажиться на общей беде.

Расшифровку китайского иероглифа, означающего кризис, как «новые возможности» (верно это или нет, не знаю — не китаист) нам без устали пропагандируют всякие «либеральные» экономисты. Но что они имеют в виду — применительно к нашим условиям? Для кого этот очередной кризис вновь создает условия для невиданного обогащения?

Пока — исключительно для ростовщика. Наша власть сейчас так гордится тем, что за наш общий счет увеличивает капитализацию «системообразующих банков». Но условия при этом им какие поставлены? Связали ли власти «докапитализируемые» за наш общий счет банки жестким обязательством финансировать реальный сектор не по грабительской ставке? Пока подобного не заметно.

Соответственно, против описанного выше механизма покрытия кассового разрыва, кроме самих ростовщиков, еще их сообщники-подельники из органов госвласти, до сих пор «не догадывающиеся» о таком срочно и жизненно необходимом решении. Решении, которое было необходимо и ранее — чтобы не кормить зря ростовщика, не позволять ему душить производство — и в прежние относительно «нормальные», не кризисные времена. Теперь же от этого решения (или же отказа от него), без преувеличения, прямо зависит судьба десятков и сотен тысяч предприятий по всей стране, миллионов людей.

Не устали ли отдыхать?

Это мой вопрос не к простым гражданам, а к властям. Сами посудите: когда случается наводнение и есть угроза массовой утраты имущества, в том числе, производственного назначения, объявляется режим чрезвычайной ситуации. И тогда какой отдых? Все должны быть на посту.

А когда не природа и даже не внешние санкции, а сами же власти обрушили свою национальную валюту, а затем задрали до небес ставку рефинансирования, спровоцировав тем самым ростовщика выйти на большую охоту, в результате чего налицо та же опасность массовой утраты имущества производственного назначения, уничтожения предприятий? Вроде, все нормально, никаких оснований для чрезвычайщины. Значит, все планово, сознательно? Так и должно быть?

А если что-то и не так, то все равно некому принимать насущные решения — аж до второй декады января.

Но ведь именно сейчас решаются судьбы предприятий и людей — именно сейчас их принуждают перезаключать кредитные договоры под кассовый разрыв на абсолютно убийственно грабительских условиях. И потому по мне, так отдых в такой ситуации вполне мог бы и подождать: слишком много судеб сейчас на кону на этом очередном пиршестве «докапитализированного» ростовщика.

Но если уж отдых для власти — это святое, несопоставимо более важное, нежели закабаление и уничтожение непосредственно сейчас десятков и сотен тысяч предприятий по всей стране, то сформулирую в качестве компромисса с отдыхающими всего одно предложение. А именно: принять выше мною описанное предложение в отношении решения проблемы кассового разрыва хотя бы в январе задним числом, а те кредитные договоры, которые руководители предприятий вынуждены сейчас перезаключать на совершенно неприемлемых и грабительских условиях, признать затем заведомо кабальными сделками. Со всеми вытекающими из этого последствиями, включая расторжение и переоформление на нормальных (описанных выше) приемлемых условиях.

Не слишком ли пафосно озаглавлено?

Надеюсь, мне удалось донести свою озабоченность ситуацией. Надеюсь, читатель осознал важность проблемы и необходимость ее срочного решения. Но даже и после этого у многих может возникнуть недоумение: название статьи — о судьбе России, а текст — всего лишь о каком-то бухгалтерском «кассовом разрыве».

И потому акцентирую внимание еще раз: эта статья — не о бухгалтерских проблемах и их технических решениях. Эта статья — о капкане, в который нас затащили и в котором тщательно удерживают. И не важно, держит ли Вас капкан за пояс или всего лишь за ногу — вырваться Вы все равно не можете.

Эта статья — о капкане, в котором и вся мировая экономика, но особенно, в невиданно вульгарных формах — мы с вами. Разница в том, что одни и те же паразитические механизмы действовать могут различно.

На Западе на нынешнем этапе они играют роль преимущественно управленческую, гарантирующие послушность, лояльность, управляемость, но не высасывают из жертвы все соки. Образно говоря, «Дженерал моторс» и «Боинг» выгоднее долгосрочно доить, чем разово задушить.

В современной России же паразит, как мы видим:

— и сам готов выпить из жертвы (из нас с вами) всю кровь без остатка;

— и внешние мотивирующие силы его настраивают именно на это;

— и наши собственные власти готовы перечить глобальной мировой мафии (и своим «жирным котам») в чем угодно, но только не в главном — не в решительном пресечении паразитизма, удушающего всякие ростки национального развития.

Проявим понимание сути проблемы и решимость вырваться из капкана — сможем двинуться вперед, создать не паразитическую, а созидательную модель экономического и социального развития, станем сильны, уважаемы и привлекательны для других, включая братьев по прежней великой стране.

А подробное описание технического решения — исключительно для того, чтобы никто не мог нам (в том числе, на популярных телешоу), уж простите, «пудрить мозги» сказками о том, что это уж такие сложные проблемы, совершенно неподдающиеся решению…

В заключение, пользуясь случаем, всех — с наступающим Новым годом!

Пусть этот год станет переломным: и в осознании всеми нами сути капкана, в котором мы оказались, и в прорыве, в решительных шагах по избавлению от него. Всем — здоровья, сил для достижения своих личных и наших общих целей и счастья!

Фото: Вячеслав Прокофьев/ ТАСС